Блестящая будущность
Шрифт:
Въ душ я не былъ спокоенъ насчетъ блднаго молодого джентльмена. Чмъ больше я раздумывалъ про драку и припоминалъ опухшее и окровавленное лицо блднаго молодого джентльмена, тмъ сильне убждался, что мн за него непремнно достанется. Я чувствовалъ, что кровь блднаго молодого джентльмена на моей совсти, и что законъ мн за нее отомститъ. Хотя я не зналъ точно, какого рода кара постигнетъ меня; но для меня было ясно, что деревенскимъ мальчикамъ не полагалось врываться въ дома благородныхъ людей и калчить учащуюся молодежь Англіи, не подвергаясь строгому наказанію. Нсколько дней я даже просидлъ дома и только съ величайшей осторожностью и опасеніями выглядывалъ за дверь кухни, когда меня посылали съ какимъ-нибудь порученіемъ; я ожидалъ каждую минуту, что стражи закона отведутъ меня въ тюрьму. Носъ блднаго молодого джентльмена окровянилъ мои панталоны, и я пытался подъ покровомъ ночи смыть это доказательство моей вины.
Насталъ день, когда я опять долженъ былъ итти къ миссъ Гавишамъ, и страхъ мой дошелъ до послдней степени. Тмъ не мене я долженъ былъ итти къ миссъ Гавишамъ и пошелъ. Представьте! драка осталась безъ всякихъ послдствій, Никто не намекалъ на нее, и блднаго молодого джентльмена не видать было нигд. Я нашелъ ту же калитку отпертой, обошелъ весь садъ и даже заглянулъ въ окна флигеля, но ничего не увидлъ, иотому что ставни были закрыты. Только въ углу, гд происходилъ поединокъ, я могъ замтить признаки существованія молодого джентльмена. На этомъ мст остались слды его крови, и я прикрылъ ихъ садовой землей отъ глазъ людскихъ.
На широкой площадк между спальней миссъ Гавишамъ и той комнатой, гд стоялъ длинный столъ, я увидлъ садовое легкое кресло на колесахъ, которое можно было подталкивать сзади. Оно было поставлено тамъ посл моего послдняго посщенія; съ этого дня моимъ постояннымъ занятіемъ стало катать миссъ Гавишамъ въ этомъ кресл (когда она уставала ходить, опираясь на мое плечо) по ея комнат, по площадк лстницы и кругомъ стола по другой комнат. Иногда эти прогулки длились часа три къ ряду, итакъ дло шло въ продолженіе восьми или десяти мсяцевъ. По мр того, какъ мы привыкали другъ къ дружк, миссъ Гавишамъ больше разговаривала со мной и спрашивала меня, чему я учился и къ чему себя готовлю? Я объяснилъ ей, что готовлюсь поступить въ ученье къ Джо, но напиралъ на то, что ничему не учился, а желалъ бы научиться многому, въ надежд, что она предложитъ мн помочь достигнуть этой желанной цли. Но она этого не сдлала; напротивъ того, она, повидимому, предпочитала, чтобы я оставался невжественнымъ. Никогда не давала она мн денегъ… и ничего, кром обда, — и не общала, что когда-нибудь заплатитъ за мои услуги.
Тмъ временемъ кухонныя совщанія у насъ дома выводили меня изъ себя. Этотъ оселъ, Пэмбльчукъ, часто приходилъ по вечерамъ съ цлью потолковать съ сестрой о той наград, которая меня ожидала; и тогда сестра и онъ пускались въ такіе безсмысленные толки о миссъ Гавишамъ и о томъ, что она сдлаетъ со мной и для меня, что мн до смерти хотлось наброситься, разревться на Пэмбльчука и избить его.
Такъ шли дла довольно долгое время, какъ вдругъ въ одинъ прекрасный день миссъ Гавишамъ остановилась среди нашей прогулки, когда она опиралась на мое плечо, и сказала съ неудовольствіемъ:
— Ты выросъ, Пипъ!
На этотъ разъ она больше ничего не сказала, но на слдующій день посл того, какъ наша обычная прогулка была окончена и я довелъ ее до туалета, она остановила меня нетерпливымъ движеніемъ пальцевъ:
— Повтори, какъ зовутъ этого твоего кузнеца.
— Джо Гарджери, ма'амъ.
— Это тотъ мастеръ, у котораго ты долженъ быть подмастерьемъ?
— Да, миссъ Гавишамъ.
— Пора теб поступать къ нему въ ученье. Какъ ты думаешь, придетъ ли сюда Гарджери и принесетъ ли твои документы?
Я объяснилъ, что, безъ сомннія, онъ сочтетъ это за великую для себя честь.
— Ну, такъ пускай придетъ.
— Въ какой день, миссъ Гавишамъ?
— Ну, ну! я ничего не знаю о дняхъ. Пусть придетъ поскоре и съ тобой вмст.
Когда я вернулся въ этотъ вечеръ домой и передалъ это извстіе Джо, сестра взбленилась сильне, чмъ когда-либо. Она страшно разсердилась, что не ее пригласили къ знатной дам. Испустивъ потокъ всякихъ возгласовъ, она бросила подсвчникомъ въ Джо, громко разрыдалась, взяла метлу, — что всегда было очень дурнымъ признакомъ, — надла толстый фартукъ и принялась за уборку кухни съ опаснымъ рвеніемъ. Не удовольствовавшись тмъ, что подмела кухню, она вооружилась мокрой тряпкой и выгнала насъ изъ дома, такъ что мы ушли на задній дворъ и тамъ стояли и тряслись отъ холода. Было уже десять часовъ вечера, когда мы ршились вернуться домой, и тогда она спросила Джо, зачмъ онъ не женился на черной невольниц? Джо ничего не отвтилъ, бдняга, но стоялъ и дергалъ себя за усы и уныло глядлъ на меня, какъ бы соображая, что дйствительно это было бы лучшимъ для него дломъ.
ГЛАВА XII
Для моихъ чувствъ было большимъ испытаніемъ, когда на слдующій день Джо надлъ праздничное платье, чтобы итти со мною къ миссъ Гавишамъ. Но онъ считалъ боле приличнымъ облечься въ свой придворный мундиръ для такого случая, и мн неловко было говорить ему, что рабочее платье ему гораздо больше къ лицу, чмъ парадное.
За завтракомъ сестра объявила о своемъ намреніи отправиться въ городъ вмст съ нами и подождать у дяди Пэмбльчука, пока «мы покончимъ съ нашими знатными дамами». Когда мы дошли до Пэмбльчука, сестра полетла къ нему и оставила насъ однихъ. Такъ было уже около полудня, то мы съ Джо направились прямо въ домъ миссъ Гавишамъ. Эстелла отворила ворота по обыкновенію; при ея появленіи Джо снялъ шляпу и неловко держалъ ее обими руками. Эстелла не обратила никакого вниманія ни на меня, ни на Джо, но повела насъ по дорог, которая была мн такъ хорошо знакома. Я шелъ за нею, а Джо позади меня на цыпочкахъ. Эстелла велла намъ обоимъ войти къ миссъ Гавишамъ, и я взялъ Джо за рукавъ и ввелъ его въ комнату. Миссъ Гавишамъ сидла у туалета и тотчасъ оглянулась на насъ.
— О! — сказала она Джо. — Вы мужъ сестры этого мальчика?
Трудно представить себ, до чего добрякъ Джо сталъ не похожъ самъ на себя; или, врне сказать, сталъ похожъ на какую-то необыкновенную птицу: онъ стоялъ безмолвный, весь взъерошенный и съ открытымъ ртомъ, точно ждалъ, что ему положатъ туда червика.
— Вы мужъ сестры этого мальчика? — повторила миссъ Гавишамъ.
Досадно было то, что во все время свиданія Джо упорно обращался ко мн, а не къ миссъ Гавишамъ.
— Долженъ признаться, Пипъ, — произнесъ Джо внушительно, и вмст съ тмъ вжливо, — что считаю себя мужемъ твоей сестры, такъ какъ женился на ней, будучи холостымъ.
— Прекрасно! — замтила миссъ Гавишамъ, — и вы выростили этого мальчика съ намреніемъ взять его къ себ въ ученье, не правда ли, м-ръ Гарджери?
— Ты знаешь, Пипъ, — отвчалъ Джо, — что мы всегда были пріятелями и между нами ршено было, что ты поступишь ко мн въ ученье.
— И мальчикъ не противится этому? — продолжала миссъ Гавишамъ:- онъ любитъ ваше ремесло?
— Ты вдь хорошо знаешь, Пипъ, что ты самъ желалъ учиться моему ремеслу.
Было совершенно безполезно убждать его, что онъ долженъ говорить съ миссъ Гавишамъ. Чмъ больше я мигалъ и кивалъ ему, тмъ конфиденціальне, внушительне и вжливе настаивалъ онъ на своемъ обращеніи ко мн.
— И вы принесли съ собой его документы?
— Ты вдь знаешь, Пипъ, — отвчалъ Джо, какъ бы вразумляя меня, — что самъ положилъ ихъ мн въ шляпу, а потому долженъ знать, что я ихъ принесъ съ собою.
И съ этими словами онъ вынулъ документы, но подалъ ихъ не миссъ Гавишамъ, а мн. Боюсь, что я стыдился этого милаго добряка, — знаю даже, что стыдился, когда увидлъ, что Эстелла стояла за кресломъ миссъ Гавишамъ, и глаза ея задорно смялись. Я взялъ документы у него изъ рукъ и подалъ ихъ миссъ Гавишамъ.