Цельное чувство

Цетлин Михаил Осипович

Из Рильке

О, как я знал, что значит расставанье: Прекрасно-связанное показать, Поднять его на миг для любованья, Но лишь затем, чтоб взять и разорвать. О, как бессилен был я перед этим: Зовущая (не удержать!) рука, Как будто там все женщины на свете Иль только еле видный взмах платка! И словно не ко мне уже призывы, Невнятный знак воздетых слабо рук… Иль то, быть может, только ветка сливы, С которой птица упорхнула вдруг?

Ангелы (Из Рильке)

У них усталые

уста И души — светлые купели. Порою в их глазах мечта, Томление (не о грехе ли). Живут среди Господен рощ, Бесстрастны все и все красивы… Бог — Ты мелодия и мощь, Они в тебе, как перерывы. Но изредка — взмахнут крылами, И ветра пробежит струя: Как бы широкими руками Строитель Бог шуршит листами Сокрытой Книги Бытия.

Стихотворения, не включенные автором в «Избранное»

Август

Брожу по улицам пустынным. Уж август. Грустен, тих Париж… Выздоровленье! Сладким, длинным Ты упоением даришь. Недолгое минуло лето, Нет дней горячих, золотых, Но серебристо полнят светы Озера площадей пустых. Я про себя стихи читаю И улыбаюсь все нежней, Как будто я о чем-то знаю, Но тайной не делюсь своей.

Светлячок

Что я вспомню, умирая, Если вспомню что-нибудь И не даст судьба незлая Без раздумья мне уснуть И, как в щелку, в двери Рая Незаметно проскользнуть? Выну что со дна шкатулки, Подержу я что в руке? Что приснится мне? Прогулки Лет в шестнадцать по реке? Вечер? Где-то поезд гулкий? Звон лягушек вдалеке? Или та, как будто кантом Обведенная давно, Ночь, когда влетел брильянтом Светлячок в мое окно, И над черным ночи бантом Счастье было зажжено? Червячок, сиявший летом Слабым светом и теплом И подобный тем поэтам, Что порою меркнут днем, Но полны нездешним светом Под зеленым звезд лучом. Он летал… Как было странно, Было дивно видеть нам Этот луч непостоянный, Этот свет то здесь, то там, Этот ласковый, обманный Нежный блеск по сторонам. И невольно, словно чудо, Я запомнил навсегда, Как крупинка изумруда, Миньятюрная звезда Залетела к нам — откуда? — Улетела вновь — куда?

Из Цикла «Песни»

Песнь I

На мгновенье нам даны Звезды, люди, книги, вещи, На мгновенье сплетены С миром мы в дремоте вещей. На мгновенье лета зной, Белый снег на иглах сосен, Почки клейкие весной, Фиолетовые очень. И вино из погребов В хрустале нам так сияет, Потому что тьма гробов Нас пугает, нам зияет! И мы пьем тягучий ток Медленно и с упоеньем, Ибо каждый наш глоток Только грань меж сном и бденьем.

Песня 3

Твоей увядшей красоты Один свидетель — я. Бледнеешь

ты, уходишь ты В безвестные края, Но помню милые черты На утре бытия. Дай заглянуть в твои глаза, В их глубь, в их синь, в их даль! Когда на них дрожит слеза И мутен их хрусталь, И отражает бирюза, Как облачко, печаль. Пусть будет так, пусть будет так, Как хочет горький рок! Пусть будет ночь, и мгла, и мрак, Молчанье и упрек, Но я ль забуду тайный знак И светлый вод исток?

«Предутренняя свежесть…»

Предутренняя свежесть И нежность полей, Омытая струями Вчерашних дождей. Голубовато-серых Небес тишина, Исполненных покоем Без края, без дна. О, Боже, неужели И там тишина! Над грустными полями Небес глубина, Над грустными полями, Над горем людей, Над горестным безумьем Отчизны моей?

Поликрат

Золотой свой перстень бросишь в море, Не надейся: принесет назад. Настоящее, большое горе Будет больше во сто крат. Будет больше, будет тяжкой глыбой, Вдруг тебе на сердце упадет. Ах, проглоченный большою рыбой, Перстень твой не пропадет! И рыбак удачливый изловит, И веселый повар в свой черед С песнею ту рыбу изготовит И искусно вспорет ей живот, Чтоб, омытый глубью океанной, Заблестел он ярче во сто крат, Чтоб обрел ты перстень окаянный, Твой проклятый перстень, Поликрат!

Театр войны

Быстро дни бегут за днями, С любопытством мы глядим На театр с его огнями, На актеров жалкий грим. И не без сердцебиенья Ждем, чтоб кончился антракт И, как светопреставленье, Начался последний акт. Но актеры в длинной драме Не замкнут ее кольца, Не увидят больше сами Эпилога и конца. Этот, столь благополучный, Идиллический конец Не погасит пылью скучной Трепет душ и пыль сердец. Бездыханный, распростертый В скучной роли мертвеца, Ах, с земли навеки стерты Будут бедные сердца. Что страдали, холодали Там, далеко, впереди. Что письма иль славы ждали И медали на груди!

Вечер

Там, в закатной полосе, Свет и мир, туман и пламя. День не выплакал ли все Скорби долгими дождями? Дымно дышат янтари, Сладостно алеют розы. В чаше гаснущей зари Кто смешал и свет, и слезы? Может быть, когда и мой День устало оскудеет, В небе алою каймой Предвечерний свет зардеет. И в последний раз душа Будет рада пред закатом Надышаться, не спеша, Жизни влажным ароматом. Теплым, всюду разлитым Так прощально, несказанно, Словно этот тихий дым Розоватого тумана.