Чума в Бедрограде
Шрифт:
Не думат’, что у дверей разграбленного склада его ждёт такси Андрея — уютное, послушное, совсём как своё, только хвойный парфюм мерещится.
Не думат’, что разграбит’ склад по-тихому мог разве что сам Андрей.
— Ни вируса, ни лекарства, ни хера, — рыкнул Гошка.
— На обоих складах в городе, — уточнил Соций, зло прищёлкнув языком. — Явно Силовой Комитет понаехал с конфискацией. Но ночная охрана молчала в тряпочку, утренние не в курсе.
Бахта Рука швырнул куртку в вешалку и сказал:
— Не конфискация.
Сказалос’ легко, по дороге думал, что будет сложнее.
Гошка
— Я столкнулся с силовиками нос к носу, пёрли к хранилищу как по рельсам, ни секунды не сомневались. Правильная наводка от фаланг у них точно была, только про люк не знали, громили стены. Короче, не было там ничего ещё до силовиков.
— Замки? — Соций нагнулся вперёд так резко, что кресло под ним скрипнуло.
— Следов вроде никаких. Теперь не узнаем, силовики разнесли всё в хлам.
— У нас тоже без следов, — кивнул Соций.
Гошка мерил кабинет шагами с таким пасмурным видом, что тучи за окном становилис’ уже не нужны. В пепельнице громоздилас’ свалка окурков: изгрызенных — Соций прикусывает сигареты со всей дури, совсем коротких — Гошка всегда докуривает до самого фильтра, а Андрей…
— Андрей уезжал с ключами? — спросил Гошка у туч за окном. — С ключами, леший его?
Можно было не отвечат’. Андрей малост’ параноик, он такие вещи хранит на сердце.
Жалобно звякнул телефон, не успел разразит’ся трелью — Гошка остервенело схватился за трубку, едва ли не переломил её пополам, но осёкся и всё-таки приставил к уху.
— Суки, ну что ещё? — и не подумав понизит’ голос, рявкнул Соций. Пнул валяющийся у ног коробок спичек с такой силой, что тот впечатался в противоположную стену.
Бедроградская гэбня прикуривает от спичек. Началос’ с Соция — он же служил в армии, которой у Всероссийского Соседства нет, только одно на двоих с Ирландским Соседством резервно-тренировочное подразделение. И вот в этой армии, которой нет, ест’ правильные армейские зажигалки с крепким корпусом, с незаедающим колёсиком, с устойчивым пламенем — Бедроградская гэбня когда-то наслушалас’ про них по самое не могу. Однажды Соций просто перестал бесит’ся на хиленькие зажигалки для мирного населения и радикально перешёл на спички. Остальные головы подтянулис’ как-то незаметно для самих себя — синхронизация.
Гошка, так и не проронив в трубку ни слова, хрястнул ею об телефон.
— Не кипятись ты, — Бахта Рука подошёл поближе. С хорошей синхронизацией бывает физически необходимо находит’ся друг от друга на расстоянии вытянутой руки, а то и меньше. — Не факт, что Андрей. Заловили, опустили на ключи…
— И на план склада с жирным красным крестиком, и на схему проезда, и на подробную карту местности в нагрузку! — взвился Гошка. — Держи карман шире.
— Да на нём всё сходится, — Соций упёрся левым глазом в кулак. — Новые заказы у тавра-вирусолога, не подпущенные к гэбне личные агенты, чистенько обнесённые склады. Мутит что-то своё наш чистенький! Только фаланги всё равно сели ему на хвост. Сраная конфискация, и тавра его в Столице тоже кто-то пасёт, — Бахта Рука всё это знал, и Соций знал, что Бахта Рука знал, но продолжал убеждат’. — Слышь, Бахта, нас же с тобой в воскресенье фаланга дежурно спрашивал, куда свинтили ещё две головы. Вынюхивал, сука, при делах мы или как.
— Не нанюхался, за добавкой пришёл, — Гошка наконец-то повернулся от окна, но выражение, застывшее у него
— Ур-род, — Соций херакнул перед собой кулаком и вдруг добавил, — фаланга урод.
В ответ на такое уточнение Гошка вздыбил свою фигурную, запоминающуюся бров’ и шагнул зачем-то к полкам, ломившимся от документов. Неважных, простеньких, тех, которые не надо прятат’ — семестровые отчёты Института госслужбы, прошения рядовых жителей города Бедрограда, образцы и формуляры для всякой официальщины.
Да Андрей тоже тот ещё урод, если он их кинул, но кому захочется в это верит’?
Бахта Рука непривычно отстранённо — без воспоминаний о всяких хвойных парфюмах — подумал, что примерно за то, что вытворил Андрей, таврам и отрезают косы другие тавры, а не какие-то бескосые злопыхатели. Свалил, спёр общие запасы, привёл хвост, не сказал ни слова. Ещё и личные агенты, Дмитрии леших их Ройши! Гошка после беседы с Шапкой всю Столицу оперативно перетряхнул — и ничего. Вчера разослали запросы по большинству учебных заведений, которые готовят медиков в Средней Полосе, откуда Дмитрий Ройш якобы родом. Кирзан’ и Старожлебинск уже ответили: не было у них никогда никакого Ройша, тем более Дмитрия.
С самого начала было ясно: имя — подставное, документы — фальшивые, с настоящими кто ж в Медкорпус за заразой сунется? И точно так же было ясно, что приставит’ к столичному вирусологу своего наблюдателя вполне разумно.
Всё ясно, всё разумно, всё так, как и должно быт’ — кроме одного. Почему остальные три головы Бедроградской гэбни раньше не слышали об этом наблюдателе?
Андрею понадобятся очен’, очен’ веские оправдания, чтоб не получит’ по шапке, когда объявится.
Гошка выудил из залежей макулатуры на полках какую-то бумажку — у него бывает, он юрфак заканчивал.
— Эпидемия уже идёт полным ходом, хоть весь запас вируса и растворился в воздухе, — Гошка смотрел на остатки Бедроградской гэбни тяжело и решительно одновременно. — Мы всё ещё имеем шанс ткнуть херов Университет в некомпетентность, непрофессиональное обращение с их собственным канализационным дерьмом и далее по списку. Только без учёта заражения через студентку-истеричку, в неё как случайный фактор никто не поверит, раз Андрей попался.
— Раз Андрей попался, ткнут нас, — мотнул головой Соций. — Нагнут хорошенько и ткнут во всё подряд.
Бахта Рука поймал себя на том, что мотнул головой параллельно с Социем. Подхватыват’ жесты друг друга ещё до того, как они начинаются, — стандартный навык, отлично работает на допросах: допрашиваемый сидит строго напротив гэбни и психует уже от того, как она слажено, одинаково двигается. Как единый организм, скреплённый синхронизацией.
Так уже и не разберёшь: это ты сейчас свои личные сомнения выразил или рефлекторно скопировал реакцию.
— Вы б дослушали, а? — возмутился Гошка, но усмехнулся при этом спокойно, понимающе. — Некогда спорить, фаланга пирожками не подавится и не исчезнет. Мы можем убедить его, что вирус на складах и эпидемия в городе — не наши художества. Я не я, кобыла не моя. Андреева кобыла — от гривы до хвоста.