Цветы зла

Бодлер Шарль Пьер

le francais

III

ПОЛЕТ

Высоко над водой, высоко над лугами, Горами, тучами и волнами морей, Над горней сферой звезд и солнечных лучей Мой дух, эфирных волн не скован берегами, — Как обмирающий на гребнях волн пловец, Мой дух возносится к мирам необозримым; Восторгом схваченный ничем не выразимым, Безбрежность бороздит он из конца в конец! Покинь земной туман нечистый, ядовитый; Эфиром горних стран очищен и согрет, Как нектар огненный, впивай небесный свет, В пространствах без конца таинственно разлитый. Отягощенную туманом бытия, Страну уныния и скорби необъятной Покинь, чтоб взмахом крыл умчаться безвозвратно В поля блаженные, в небесные края!.. Блажен лишь тот, чья мысль, окрылена зарею, Свободной птицею стремится в небеса, — Кто внял цветов и трав немые голоса, Чей дух возносится высоко над землею!

le francais

IV

СООТВЕТСТВИЯ

Природа — строгий храм, где строй живых колонн Порой чуть

внятный звук украдкою уронит; Лесами символов бредет, в их чащах тонет Смущенный человек, их взглядом умилен. Как эхо отзвуков в один аккорд неясный, Где все едино, свет и ночи темнота, Благоухания, и звуки, и цвета В ней сочетаются в гармонии согласной. Есть запах девственный; как луг, он чист и свят, Как тело детское, высокий звук гобоя; И есть торжественный, развратный аромат — Слиянье ладана и амбры и бензоя: [12] В нем бесконечное доступно вдруг для нас, В нем высших дум восторг и лучших чувств экстаз!

12

Слиянье ладана и амбры и бензоя — сочетание сильнодействующих ароматических веществ природного происхождения (в оригинале вместо ладана — musc, мускус).

le francais

V

Я полюбил нагих веков воспоминанья: Феб [13] золотил тогда улыбкой изваянья; Тогда любовники, и дерзки и легки, Вкушали радости без лжи и без тоски; Влюбленные лучи им согревали спины, Вдохнув здоровый дух в искусные машины, И плодоносная Кибела [14] без числа Своим возлюбленным сынам дары несла; Волчица с нежностью заботливо-покорной Пьянила целый мир своею грудью черной; Прекрасный, дерзостный и мощный человек Был признанным царем всего, что создал век, — Царем невинных дев, рожденных для лобзанья, Плодов нетронутых, не знавших увяданья!.. Поэт! Когда твой взор захочет встретить вновь Любовь нагой четы, свободную любовь Первоначальных дней, перед смятенным взором, Холодным ужасом, чудовищным позором Пронизывая грудь, возникнет пред тобой Уродство жалкое, омытое слезой… О дряблость тощих тел без формы, жизни, красок! О торсы жалкие, достойные лишь масок!.. Вас с детства Пользы бог, как в латы, заковал В пеленки медные, — согнул и изломал; Смотрите: ваших жен, как воск, бледны ланиты; Все ваши девушки пороками повиты: Болезни и разврат отцов и матерей У колыбели ждут невинных дочерей! Мы, извращенные, мы, поздние народы, Ждем красоты иной, чем в девственные годы: Пленяют нас тоской изрытые черты, Печаль красивая и яд больной мечты. Но музы поздние народов одряхлелых Шлют резвой юности привет в напевах смелых: — О Юность чистая, святая навсегда! Твой взор прозрачнее, чем светлая вода; Ты оживляешь все в тревоге беззаботной; Ты — синий небосвод, хор птичек перелетный; Ты сочетаешь звук веселых голосов, И ласки жаркие, и аромат цветов!

13

Феб — Аполлон.

14

Кибела — богиня плодородия, Великая Мать всего живущего, малоазиатская (фригийская) богиня, отождествлявшаяся с Реей и Деметрой.

le francais

VI

МАЯКИ

О Рубенс, лени сад, покой реки забвенья! Ты — изголовие у ложа без страстей, Но где немолчно жизнь кипит, где все — движенье, Как в небе ветерок, как море меж морей! О Винчи, зеркало с неясной глубиною, Где сонмы ангелов с улыбкой на устах И тайной на челе витают, где стеною Воздвиглись горы льдов с лесами на хребтах; О Рембрандт, грустная, угрюмая больница С Распятьем посреди, где внятен вздох больных, Где брезжит зимняя, неверная денница, Где гимн молитвенный среди проклятий стих! Анджело, странный мир: Христы и Геркулесы [15] Здесь перемешаны; здесь привидений круг, Лишь мир окутают вечерней тьмы завесы, Срывая саваны, к нам тянет кисти рук. Пюже [16] , печальный царь навеки осужденных, Одевший красотой уродство и позор, Надменный дух, ланит поблеклость изможденных, То сладострастный фавн, то яростный боксер; Ватто! О карнавал, где много знаменитых Сердец, как бабочки, порхают и горят, Где блещет шумный вихрь безумий, с люстр излитых, И где орнаментов расцвел нарядный ряд! О Гойя, злой кошмар [17] , весь полный тайн бездонных, Проклятых шабашей, зародышей в котлах, Старух пред зеркалом, малюток обнаженных, Где даже демонов волнует страсть и страх; Делакруа, затон кровавый, где витает Рой падших Ангелов; чтоб вечно зеленеть, Там лес тенистых пихт чудесно вырастает; Там, как у Вебера [18] , звучит глухая медь; Все эти жалобы, экстазы, взрывы смеха, Богохуления, Те Deum [19] , реки слез, То — лабиринтами умноженное эхо, Блаженный опиум, восторг небесных грез! То — часового крик, отвсюду повторенный, Команда рупоров, ответный дружный рев, Маяк, на тысячах высот воспламененный, Призыв охотника из глубины лесов! Творец! вот лучшее от века указанье, Что в нас святой огонь не может не гореть, Что наше горькое, безумное рыданье У брега вечности лишь может замереть!

15

Анджело, странный мир: Христы и Геркулесы… — Речь идет об образах фрески «Страшный суд» Сикстинской капеллы, сделанных Микеланджело, где изображение библейских персонажей дается в античных традициях, в частности Христос предстает в облике могучего исполина.

16

Пюже Пьер (1620–1694) — французский скульптор эпохи Барокко.

17

О

Гойя, злой кошмар… — Поэт ссылается на цикл офортов Гойи «Каприччос».

18

Вебер Карл Мария (1786–1826) — немецкий композитор-романтик. В партитурах его опер, в особенности в «Обероне», блестяще представлены тембры медных и деревянных духовых инструментов, звучание которых в этой музыке связано с фантастическими образами леса.

19

Те Deum — первоначально католический гимн на текст амврозианского хвалебного песнопения («Те Deum laudamus»), впоследствии произведение торжественного характера для хора и оркестра.

le francais

VII

БОЛЬНАЯ МУЗА

О муза бедная! В рассветной, тусклой мгле В твоих зрачках кишат полночные виденья; Безгласность ужаса, безумий дуновенья Свой след означили на мертвенном челе. Иль розовый лютен [20] , суккуб [21] зеленоватый Излили в грудь твою и страсть и страх из урн? Иль мощною рукой в таинственный Минтурн [22] Насильно погрузил твой дух кошмар проклятый? Пускай же грудь твоя питает мыслей рой, Здоровья аромат вдыхая в упоенье; Пусть кровь твоя бежит ритмической струей, Как метров эллинских стозвучное теченье, Где царствует то Феб, владыка песнопенья, То сам великий Пан [23] , владыка нив святой.

20

Лютен (фр. Lutin) — домовой.

21

Суккуб (суккуба) — демон-искуситель, принимавший обличье женщины.

22

Минтурн — болотистая местность к югу от Рима.

23

Пан — в греческой мифологии бог-покровитель лесов, стад.

le francais

VIII

ПРОДАЖНАЯ МУЗА

О муза нищая, влюбленная в чертоги! Когда Январь опять освободит Борей [24] , В те черные часы безрадостных ночей Чем посиневшие свои согреешь ноги? Ведь мрамор плеч твоих опять не оживет От света позднего, что бросит ставень тесный; В твой кошелек пустой и в твой чертог чудесный Не бросит золота лазурный небосвод! За хлеб насущный свой ты петь должна — и пой Те Deum; так дитя, не веря в гимн святой, Поет, на блеск святых кадильниц улыбаясь. Нет… лучше, как паяц, себя толпе отдай И смейся, тайными слезами обливаясь, И печень жирную у черни услаждай.

24

Борей — в греческой мифологии бог северного ветра и сам этот ветер.

le francais

IX

ПЛОХОЙ МОНАХ

На каменных стенах святых монастырей В картинах Истину монахи раскрывали; Святые символы любовью согревали Сердца, остывшие у строгих алтарей. В наш век забытые, великие аскеты В века, цветущие посевами Христа, Сокрыли в склепный мрак священные обеты И прославляли Смерть их строгие уста! — Монах отверженный, в своей душе, как в склепе, От века я один скитаньям обречен, Встречая пустоту и мрак со всех сторон; О нерадивый дух! — воспрянь, расторгни цепи, Презри бессилие, унынье и позор; Трудись без устали, зажги любовью взор.

le francais

X

ВРАГ

Моя весна была зловещим ураганом, Пронзенным кое-где сверкающим лучом; В саду разрушенном не быть плодам румяным — В нем льет осенний дождь и не смолкает гром. Душа исполнена осенних созерцаний; Лопатой, граблями я, не жалея сил, Спешу собрать земли размоченные ткани, Где воды жадные изрыли ряд могил. О новые цветы, невиданные грезы, В земле размоченной и рыхлой, как песок, Вам не дано впитать животворящий сок! Все внятней Времени смертельные угрозы: О горе! впившись в грудь, вливая в сердце мрак, Высасывая кровь, растет и крепнет Враг.

le francais

XI

НЕУДАЧА

О если б в грудь мою проник, Сизиф [25] , твой дух в работе смелый, Я б труд свершил рукой умелой! Искусство — вечность, Время — миг. [26] К гробам покинутым, печальным, Гробниц великих бросив стан, Мой дух, гремя как барабан, Несется с маршем погребальным. Вдали от лота и лопат, В холодном сумраке забвенья Сокровищ чудных груды спят; В глухом безлюдьи льют растенья Томительный, как сожаленья, Как тайна сладкий, аромат.

25

Сизиф — персонаж древнегреческого мифа, волей богов обреченный на совершение бессмысленной работы.

26

Искусство — вечность. Время — миг. — Здесь перефразируется известное латинское изречение «Ars longa vita brevis» («Жизнь коротка, искусство вечно»).

le francais

XII

ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ

Я прожил много лет средь портиков широких, Что в бликах солнечных торжественно горят; Как в сумраке пещер базальтовых, глубоких, Я полюбил бродить под сенью колоннад. Волной колышима, лазурь небес далеких И догорающий в моих зрачках закат, И полнозвучный рев и звон валов высоких Одной гармонией ласкали слух и взгляд. Я прожил много лет, покоем восхищенный, Среди лазури волн и пышной красоты, С толпой моих рабов, нагой и умащенной; Зной охлаждающих широких пальм листы Заботливо рабы над головой качали, Но тайных ран души, увы, не облегчали.