Дефолт, которого могло не быть
Шрифт:
Автор скандала вокруг BONY Тим О’Брайен со временем опроверг многое из того, что написал ранее. Сделал он это, правда, при достаточно странных обстоятельствах, хотя международная пресса обратить внимание на его опровержение не захотела. Ни разу ни перед кем не извинились за оставшиеся недоказанными обвинения ни ФБР, ни министерство юстиции. Никто не хотел признавать, что миллионы долларов из карманов налогоплательщиков уходили на расследование истории, опровергнутой самим ее автором. Представители Конгресса США, поспешившие присоединиться к громкому хору обвинителей, так никогда и не признали ошибочность своей позиции. И даже BONY не выступил с официальными извинениями за то, что беспричинно испортил карьеру
Эти сенсационные, но безосновательные истории, как правило, производили впечатление на людей и оседали у них в памяти. Более того, по всему миру их перепечатывали со ссылкой на уважаемые европейские и американские СМИ, и они начинали жить самостоятельной жизнью. В Россию эти истории возвращались уже как западные материалы, а здесь сообщения иностранной прессы считаются правдой по определению. Для меня самым ярким примером такого плохо информированного и даже злопыхательского журнализма стали статьи во французской газете Le Monde. Уже в 2003 году в них по-прежнему переплетались воедино «разворовывание» кредитов МВФ, отмывание денег через BONY, использование безналогового режима в Науру и других оффшорных зонах, предоставление МВФ ложных сведений, давление на прессу, жестокость по отношению к населению Чечни. Корреспондент Le Monde Софи Шихаб, к которой я раньше относился с уважением, такого рода журнализм вообще превратила почти что в искусство.
А самый позорный случай откровенной лжи на моей памяти был спровоцирован тогда уже мало кому известной «Литературной газетой». В ноябре 1999 года она напечатала статью, автор которой, ссылаясь на некий анонимный источник в Кремле, обвинил Камдессю лично в получении крупной взятки за выделенное России финансирование. В Кремле, естественно, это обвинение решительно опровергли, заверили, что никто ничего подобного сказать не мог, и принесли свои извинения за случившееся, а газета напечатал опровержение. И тем не менее, невзирая на все это, вполне уважаемая итальянская газета Corriere della Sera перепечатала материал без изменений и, конечно, даже не упомянула о его официальном опровержении.
Глава 15 Что может последовать за эпохой Путина
До сих пор речь шла о причинах и непосредственных последствиях финансового кризиса 1998 года. Теперь настало время оценить его более долгосрочный эффект и поразмышлять, может ли нечто подобное случиться вновь. Попытаюсь оценить в широком смысле и роль МВФ. Наконец, после кавказской войны августа 2008-го мне представляется более важным, чем когда-либо прежде, рассмотреть ситуацию в исторической перспективе.
Россия при Путине
Со времени кризиса 1998 года Россия, вне всяких сомнений, изменилась коренным образом. Сегодня ее экономика успешно развивается, и в политическом плане она крепко стоит на ногах. Объясняют эти неожиданные российские успехи по-разному. Можно, например, задаться вопросом о том, какую роль сыграл Владимир Путин – человек, который на протяжении всего десятилетия был либо премьер-министром, либо президентом страны.
Андерс Аслунд в своей книге утверждает, что нынешние экономические достижения стали возможны благодаря дерегулированию, приватизации, финансовой стабилизации и другим экономическим реформам, которые к концу 1990-х достигли необходимой критической массы. Он пишет, что в историческом плане поразительно, как всего за семь лет в России была выстроена динамичная рыночная экономика. В некотором смысле России нужно было пройти через горнило финансового краха 1998 года, чтобы осознать значимость ответственной налогово-бюджетной политики. Аслунд считает, что Путин не генерировал нынешний успех российской экономики, а получил его в наследство и стал его попечителем.
В главе 2 говорилось о том, как Борис Ельцин вынужден был постоянно идти на компромиссы, чтобы удержать в своей власти то немногое, что еще оставалось ему подконтрольно, удержать страну от экономического и социального краха. Ему пришлось предоставить широкие полномочия региональным лидерам, хотя те нередко исполняли волю коммунистической оппозиции. В ряде случаев Ельцин шел на поводу у деловых кругов, поскольку остро нуждался в их финансовой помощи и в поддержке принадлежавших им медийных империй. Путину удалось в значительной степени вернуть Кремлю утраченную в тот период исполнительную власть. Он превратил ее в самый сильный элемент российской государственной системы, хотя одновременно вроде бы ущемил независимость законодательной и судебной ветвей власти, а также и СМИ.
Во время первого срока на посту президента очевидного и большого успеха Путин добился в экономике. Она росла быстрыми темпами, страна постепенно погашала свои внешние долги, на смену бегству капитала пришел устойчивый приток частных инвестиций, принимались меры по искоренению бедности и безработицы. И Путин не просто унаследовал уже начавшие работать и давать эффект реформы; он активно развил некоторые из них, в том числе коренным образом обновив Налоговый кодекс (с его единой 13-процентной ставкой подоходного налога), обеспечив принятие Земельного кодекса и проявив осторожный и последовательный подход при формировании бюджета.
Влияние олигархов серьезно уменьшилось уже начиная с 2000 – 2001 годов [274] . Целью новой администрации было ограничение их независимости и лишение их политического ресурса, которыми они располагали в 1990-е [275] , хотя методы достижения этого, видимо, вырабатывались по ходу развития событий. К тем, кто не адаптировался к новым правилам игры, применялась сила. Общий фон определился с эмиграцией Гусинского и Березовского. Большинство остальных олигархов входили в состав нового бюро правления РСПП – этот механизм, как казалось, должен был изменились методы, которыми они действовали. Теперь им предоставлялась возможность коллективного, прозрачного и системного лоббирования в пользу тех или иных изменений в экономической политике. В элите утвердилась новая иерархия. Лидеры государства теперь играли ведущую роль, а крупный бизнес – роль младшего партнера [276] .
Конечно, большинство российских наблюдателей считают водоразделом, определившим переход от одной модели взаимоотношений государства и бизнеса к другой, дело ЮКОСа, начавшееся с ареста главных акционеров компании Платона Лебедева и Михаила Ходорковского (соответственно в июне и октябре 2003 года) [277] . В то время ЮКОС был крупнейшей компанией в России и ведущим производителем нефти. После арестов власть постепенно расчленила ЮКОС и распродала компаниям, находившимся под госконтролем. Ходорковского и Лебедева осудили и приговорили к длительным срокам заключения за уклонение от налогов и мошенничество.
Скромнее получились во время второго срока и результаты экономической политики Путина. Его главной инициативой в этой области стала, пожалуй, монетизация социальных льгот, но при проведении этой реформы в январе 2005-го было допущено много ошибок. Разочарование вызывало и неудовлетворительное исполнение правительством национальных проектов по жилью и здравоохранению; в конце концов Путин поручил их специально созданной комиссии во главе с Медведевым, который был тогда главой его администрации (а с ноября 2005-го – первым вице-премьером). Не сработали как следует реформы юридической и административной систем, а также армии. Правда, во многих других странах вторые президентские сроки тоже часто получались менее продуктивными, чем первые.