Догоняя рассвет
Шрифт:
Однако, налетевший сверху вампир вмиг обуздал этот порыв.
Потеряв равновесие, Лирой грохнулся наземь, но тут же перекатом ушел от вражеского наскока и принял вертикальное положение. Рассекая воздух клинком, он перешел в наступление, рассчитывая загнать противника в угол и расправиться с ним. Вампир ответил выпадом, предугадать который было невозможно, — он размашисто полоснул Лироя острыми, как лезвия, когтями, опалив плечо жалящей болью, и выбил кинжал.
В ушах отдавался звон клинка о брусчатку, боль застилала мраком глаза, но Лирой продолжил атаковать. Он сделал замах вторым кинжалом сверху, метя демону в грудь, но тот схватился за лезвие, сжал в кровоточащем кулаке, будто это не доставляло
Горло сдавила холодная лапа, отрезая доступ к кислороду, — вампир приблизил лицо Лироя к своему, шумно втянул носом испарину его шеи и рассмеялся в ухо глубоким низким раскатом:
— Этот запах хорошо мне знаком, Моретт. Оберон все еще ждет тебя.
Услышав имя, Лирой рассвирепел и лихорадочно забился в плену когтей, как трепещущий мотылек.
— Любопытно, как он наградит меня, если я доставлю тебя к нему в логово.
Хоть и отрадно было знать, что Оберон не почтил Иристэд присутствием, в бешенстве Лирой не испытывал восторга. Отчаянные попытки ослабить хватку все больше приводили его в исступление, за которым он ничего ни видел, ни слышал, ни замечал. В слепоте он не смог распознать опустившейся с крыши тени, что нависла над ними облаком смерти: то ли друг принес надежду на спасение, то ли враг явился, чтобы убить. Прежде чем вампир учуял чье-то присутствие за спиной, разящий металлический блеск рассек его горло, выпустив темную кровь. Содрогаясь в судорожном хрипе, демон схватился за рану, но алый поток хлестал сквозь длинные, бледные пальцы, растекаясь по коже паутиной ручьев. Безудержно, неистово жизнь покидала тело вампира, пока он замертво не свалился на землю.
На Лироя проникновенно смотрели голубые глаза Амари, селя в душу не то радость встречи, не то смутную тревогу.
— Я бы больше удивился, если бы ты осталась дома, — усмехнулся он, возвращая утерянное оружие. — Пришла спасать меня? Это так трогает мое сердце.
Однако Амари не поддержала его кокетства, сохранив строгое выражение лица. Весь ее вид, в том числе и костюм с заточенными клинками на ремнях, предупреждал о том, что сейчас перед Лироем стояла не та девушка, открытая флирту и ласкам.
И он быстро смекнул, что играть с ней не лучшее время.
— Клайда не встречала? — вмиг посерьезнел Лирой.
— Нет.
— Рю?
— Не видела.
Лирой кивнул Амари, без слов соглашаясь с ней в том, что пора двигаться дальше, и вместе они ринулись в бой.
Беспорядочный грохот оружий и не менее хаотичный стальной звон не смолкали до самой зари. В пылу битвы Лирой потерял ощущение времени и дрался с вампирами, не зная ни отдыха, ни измождения. Сражение пробудило в нем дикий азарт: сердце стучало быстро, кровь разгоралась до пьянящего кружения в голове, и собственное проворство приводило в восторг.
О приближении рассвета его известило стремительное отступление врага.
Сытые и раззадоренные лихим набегом, вампиры торопились скрыться из города в ущельях скал. Их отход преследовал град выстрелов, сражая тех, кто утратил всю резвость в бою. Лирой не решался вернуться домой, он хотел убедиться своими глазами, как на горизонте вот-вот забрезжит солнце, рассеет остатки зловещей тьмы и принесет на землю покой. С тяжелым дыханием он смотрел на восход. Первые золотые лучи нежно коснулись его обагренного лица, утешая ласковым теплом и наступлением нового дня.
На рассвете Иристэд блестел пролитой кровью.
Дворец Мореттов объяла жуткая настороженная тишина, словно
Во главе стола сидел Клайд. Отражающий солнце крест на его груди, блистал золотом там, где не был запятнан багровыми брызгами. Стальной взгляд брата отчего-то убедил Лироя в том, что этой ночью вспышки пламени не миновали Иристэд, пускай Клайд и способен был биться своими силами, не прибегая к разрушительной магии. В конце концов он проявлял себя послушным сыном и внимал урокам Дайодора Моретта с той же жадностью, что впоследствии внимал урокам богословия, а потому воином был не в меньшей степени, чем священником.
Дядя Рэндалл, ссутуленный и спрятанный в себя, поднял на Лироя тяжелый взгляд утомленного сражением человека, хотя Лирой и усмотрел в этом взгляде нечто большее, необъяснимое, похожее на какую-то смятенную мысль, проносимую через годы. Никто из Мореттов не походил на Лироя так, как Рэн, в общении с дядей легко было найти отраду и забвенье нелегкому прошлому, но, порой, в дядюшке чудилось что-то странное, стесняющее Лироя своей непостижимостью.
Однако сердце волновало иное…
Амари — дева выдающейся храбрости, доказательством которой служили потемневшие от крови клинки, не одарила Лироя ни секундой внимания. Опустив глаза в стол, она сидела тихо и отстраненно, похоже, терзаемая неопределенными чувствами и неспособная прийти к согласию с собой. Ее отчуждение заронило в душу Лироя опасение, что Амари сожалела о проведенном времени вместе, пусть в нынешнем положении и странно было бы думать о близости.
Лироя искренне тянуло к Амари, их объединяла редкая в природе вещь — презрение смерти. Но сколько бы сейчас он ни желал сесть рядом с ней, внешняя холодность девушки отталкивала на уровне инстинкта.
Лирой опустился на стул поодаль от нее. Поодаль от всех. И с нового угла обзора заметил стоявшую глубоко в тени зала Изабель.
Грузный стук сапог со стороны входа совпал в тревожным биением сердца Лироя, невольно всколыхнув страх, испытываемый в детстве всякий раз, когда он слышал этот твердый, неумолимо приближающийся шаг. Рю, грозной и угрюмой физиономией напоминавший покойного отца, вошел в зал, являя собой образ не менее потрепанный, чем у прочих участников битвы. Сквозь бреши его куртки виднелись длинные раны когтей, которые Рю усиленно зажимал здоровой рукой. С его появлением тишина стала еще более давящая, практически нестерпимая. Лирой ждал, кто же прервет ненавистное ему молчание.
— Все зашло слишком далеко, — первым заговорил Клайд. — Среди нас есть предатель, — его серые глаза воззрились на Лироя, беззастенчиво вынося обвинение.
Лирой ядовито улыбнулся ему:
— Серьезно, Клайд? Расскажи, как ты ходил к епископу или, может, к бургомистру, чтобы заручиться поддержкой? А, вспомнил, ты ведь не ходил. Любопытно, почему тот, кто имеет с властью кратчайшую связь, отказался от аудиенции сам и отправил старшего брата? Думаю, просто кто-то подозрительно часто видел пастора Моретта в компании высокопоставленных лиц…
— Это ложь! — ударив кулаком по столу, Клайд подскочил, как подброшенный пружиной. — Я не работаю на власть, у тебя нет доказательств, что я встречаюсь с ее представителями, потому что это неправда! Рю отправился на аудиенцию на правах главы клана…
— И считаю, что поступил правильно! — подхватил Рю.
— А что насчет тебя, Лирой? Как прошла встреча со старыми друзьями?
На скулах Лироя гневно заиграли желваки.
— Они мне не друзья, — прорычал он, — ты это знаешь.
— Нет, — пожал плечами Клайд с манерностью, чуждой человеку, воспитывающему в других искренность, — не знаю.