Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ричардсон Сэмюэл

Я съ трудомъ могъ удержаться отъ радости. Полно, полно, сказалъ я самъ въ себ, надо прибгнуть къ умренности. Кашель подъ ту пору помогъ мн весьма къ стат. Потомъ, оборотясь къ ней, съ самымъ холоднымъ видомъ, я дождался, пока она кончила рчь; и вмсто того, что бы говорить о Лондон, я посовтовалъ ей выписать госпожу Нортонъ.

Какъ я увренъ, что она опасается быть мн одолженною согласившись на сіе предложеніе, я бы могъ общать столько добра етой женщин и ея сыну, что одна ета причина заставила бы ее перемнить мысли; не для того, какъ теб извстно, что бы избгнуть издержекъ; но для того, что я никакъ не намренъ доставить ей сотоварищество госпожи Нортонъ. Для меня бы все равно

было видть съ нею мать ея или тетку Гервей. Естьли бы Анн позволяло здоровье, я бы лучше согласился ее привезти. За чмъ бы содержать мн троихъ мошенниковъ праздныхъ слугъ, естьли бы имъ не волочиться за двками, и жениться даже, когда я заблаго разсужу.

Право, я очень доволенъ моими распоряженіями. Каждый часъ долженъ умножать успхи мои въ сердц етой гордой красоты. Но учтивость мою я простиралъ до тхъ поръ, пока нужно мн было, что бы заставить себя бояться, и что бы дать ей почувствовать, что я не томный любовникъ. Теперь же малйшія вжливости будутъ удвоивать мою власть. Первыя будущія мои старанія состоятъ въ томъ, что бы получить признаніе ея тайной любви, или покрайней мр предпочтеніе меня всмъ мущинамъ; посл чего щастливая минута будетъ отъ меня недалеко. Признанное предпочтеніе уполномочиваетъ вольности. Одна вольность производитъ другую. Естьли моя Богиня меня назоветъ малодушнымъ, неблагодарнымъ; я ее назову жестокою. Ето имя непротивно женщинамъ. Сколько разъ упрекалъ я ихъ въ жестокости для ласканія ихъ гордости въ то время, когда все отъ нихъ получалъ.

Когда я предложилъ твои комнаты для подтвержденія, что другихъ не знаю, мое намреніе было единственно, что бы ее встревожить. Госножа Осгодъ съ лишкомъ добродтельная женщина, и которая бы сдлалась скоре ея пріятелемъ, нежели моимъ: но я хотлъ ей дать поводъ, что бы она возмнила высоко о своей проницательности. Когда я копаю яму, мое удовольствіе состоитъ въ томъ, что бы моя добыча упала въ нее съ довренностію и съ открытыми глазами. Человкъ, который смотритъ съ верьху, иметъ право сказать тогда: Ахъ любезная! Какимъ образомъ ты сюда попала?

Въ Понедльникъ 7 Апрля.

Сей часъ я получилъ новыя извстія чрезъ моего честнаго Осипа. Ты знаешь приключеніе бдной двицы Бетертонъ Нотингамъ. Жамесъ Гарловъ старается возжечь вновь противъ меня гнвъ етой фамиліи. Вс Гарловы съ нкотораго времени употребляютъ всевозможныя усилія, что бы проникнуть истинну етого произшествія; и безумные ршилися на конецъ имъ воспользоваться. Голова моя занимается теперь, что бы изъ Жамеса сдлать остраго и бойкаго малого, и что бы вс хитрости его повернуть потомъ со славою въ мою выгоду; ибо мн кажется, что красавица моя намрена меня удалить, какъ скоро прідемъ къ Лондонъ. Какъ время придетъ, я теб сообщу письмо Осипа и то, которое я къ нему напишу. Твоему другу довольно узнать какое либо злоумышленіе, что бы его уничтожить и опрокинуть на голову самаго злоумышленника.

Осипъ еще кажется переборчивъ; но я знаю, что онъ чрезъ свои затрудненія и щекотливость, хочетъ въ моихъ глазахъ увеличить единственно цну услугъ своихъ. Ахъ! Белфордъ, Белфордъ! Какое множество самыхъ подлыхъ развращеній въ человческой природ, въ бдномъ равно, какъ и въ богатомъ…

Письмо CXXII.

АННА ГОВЕ, къ КЛАРИСС ГАРЛОВЪ.

(Въ отвтъ на ея послднія два письма.)

Во Вторникъ 18 Апрля.

У тебя семейство непримиримое. Новое посщеніе дяди твоего Антонина, не только утвердило матушку въ сопротивленіи на нашу переписку, но заставило ее принять почти вс его правила.

Перейдемъ къ другой матеріи. Ты защищаешь г. Гикмана весьма великодушно. Можетъ быть я поступила съ нимъ такъ, какъ мн случается. Иногда въ пніи, то есть брать нсколько тоновъ выше и все продолжать безъ остановки, хотя и должна я принуждать свой голосъ; но чрезъ то онъ на врное сдлается почтительне; и ты мн говорила, что нравы, которыхъ можно унизить дурнымъ обхожденіемъ, длаются наглыми, какъ скоро съ ними поступаютъ лучше. И такъ добрый и важный г. Гикманъ. Не много подале, покорно прошу; вы мн поставили жертвенникъ, и я надюсь, что вы не откажетесь длать передъ нимъ всегдашнія ваши колнопреклоненія.

Но ты спрашиваешь, такъ ли бы я поступала съ г. Ловеласомъ, какъ съ г. Гикманомъ? И дйствительно, моя любезная, я думаю, что не такъ. Я разсматривала весьма внимательно ету сторону любовнаго поведенія въ обоихъ полахъ, и я теб открою чистосердечно заключеніе моихъ размышленій. Я заключила, что со стороны мущинъ нужна вжливость даже чрезвычайная, что бы намъ понравиться въ первый разъ, и что бы потомъ съ нашего согласія наложить на насъ иго, котораго неравенство съ лишкомъ чувствительно. По совсти, я сомнваюсь, не нужна ли имъ малая смсь нахальства, что бы подержать себя въ нашемъ уваженіи, когда они его пріобрли. Они не должны открывать намъ, что мы можемъ обходиться съ ними, какъ съ дураками. Впрочемъ я думаю, что съ лишкомъ одинакая любовь, то есть страсть безъ шиповъ, или другими словами, страсть безъ страсти, походитъ на т сонные ручьи, гд не увидишь ни соломенки въ движеніи; но внушаемый страхъ, и даже ненависть, производятъ совсмъ противные чувствованія.

Ежели справедливо то, что я говорю, Ловеласъ, показавшись прежде самымъ учтивымъ и почтительнымъ человкомъ, слдовалъ истинному правилу. Вспыльчивость оказанная имъ посл, его наклонность къ обид и способность къ усмиренію себя, а особливо въ человк, который извстенъ своимъ разумомъ и храбростію, способнымъ мн кажется къ питанію живйшей страсти въ женщин, и постепенно ее утомляя, въ состояніи довести до нкоего рода несопротивленія, которое не много отличествуетъ отъ повиновенія желаемаго свирпымъ мужемъ отъ жены своей.

И въ самомъ дл, мн кажется, что различное поведеніе нашихъ двухъ героевъ съ своими Героинями, показываетъ истинну сего ученія самымъ опытомъ. Что до меня, я такъ привыкла къ томности, къ низкимъ угожденіямъ и покорности моего Героя, что другаго отъ него не ожидаю, какъ вздоховъ и поклоновъ; и я такъ мало трогаюсь его глупыми привтствіями, что часто прибгаю къ моему Клавесину, что бы оживить себя, или его заставить молчать. Напротивъ, красавица Ловеласа, держи ухо остро! и огонь обхожденія и разговоровъ его безъ престанно сыплется искрами.

Твои споры и примиренія съ нимъ оправдываютъ сіе примчаніе. Я дйствительно думаю, что естьли бы г. Гикманъ имлъ даръ поддерживать мое вниманіе на подобіе твоего Ловеласа, то я бы давно была его женою; но ему должно было начать такимъ образомъ; теперь уже поздно о томъ думать. Никогда, никогда онъ не оправится; пусть будетъ въ томъ увренъ. Его участь, представлять дурака по самый день нашей свадьбы; а что всего хуже, быть осуждену къ повиновенію до послдняго издыханія.

Бдный Гикманъ! Можетъ быть ты скажешь; меня называли иногда какъ и ты другихъ звала. Бдный Гикманъ и я скажу.