Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Шрифт:
Какое ужасное объявленіе! однакожъ, матушка! хотя то приноситъ мн нкоторое утшеніе, что вы чувствуете ко мн сожалніе.
Будь уврена какъ въ нжности моей, такъ и въ состраданіи. Но для такой благоразумной двицы какова ты, и съ сердцемъ свободнымъ, нтъ до красоты лица ни малой нужды.
Не ужели ставите вы ни во что отвращеніе, когда дло идетъ до сердечныхъ обязательствъ? Ахъ! матушка! какимъ образомъ вступать въ супружество, когда сердце поражено отвращеніемъ съ перьваго взгляда, и рана та должна потомъ растравляться ежеминутно.
Знай, Клари!
Однакожъ, матушка! г. Сольмсъ…
Ну, что? Г. Сольмсъ? человкъ честной, добродтельной, великодушной.
Онъ честной человкъ? онъ добродтельной, великодушной…
Никто не отрицаетъ въ немъ такихъ качествъ.
Честной человкъ чиня предложенія свои посторонней фамиліи, не ужели лишаетъ родственниковъ настоящаго ихъ нрава?
Подумай Клари, что предложенія его касаются до тебя, и ты боле всхъ должна объ нихъ думать.
Позвольте сказать, матушка! что я предпочитая благополучіе богатству, не имя нужды въ собственномъ моемъ имніи, уступя владніе онаго и распоряженіе изъ единаго дйствія должности…
Перестань хвалиться твоимъ достоинствомъ. Ты знаешь, что въ семъ добровольномъ твоемъ повиновеніи не столько ты теряешь, сколько выигрываешь. Но оставимъ сіе. Увряю тебя, что не весь свтъ почитаетъ дйствіе сіе за велико, и что также отецъ твой и дядья со времянемъ…
Со времянемъ? матушка! колико же безчеловчно поступили со мною братъ мой и сестра…
Не хочу ничего слышать ни о брат твоемъ, ни о сестр. Какія предвижу я отъ тебя домашнія несогласія и неустройствы? Въ самое то время, когда ласкала себя надеждою видть себ въ дтяхъ моихъ утшеніе…
Прошу Небо, чтобы ниспослало оно свое благословеніе на брата моего и сестру во всхъ похвальныхъ ихъ предпріятіяхъ. Не будете вы имть никакихъ фамильныхъ несогласій, естьли силы мои позволятъ мн то предупредить. Скажите мн, дражайшая родительница, что мн еще отъ нихъ претерпвать должно? я буду повиноваться всему безпрекословно; но прошу васъ, чтобы я судима была по собственнымъ моимъ дламъ и поступкамъ, а не по ихъ сужденію и толкованію оныхъ.
При окончаніи сихъ словъ, вошелъ ко мн въ горницу мой отецъ, съ такимъ суровымъ и грознымъ видомъ, что тмъ привелъ меня въ трепетъ. Прошедши по горниц раза два или три, подошелъ къ моей матери, и сказалъ ей: долго ты здсь замшкалась; поставили уже кушать. Кажется мн въ словахъ моихъ толковать и изьяснять было нечего; довольно было сказать мою и твою волю; но можетъ быть приготовлялась ты къ тому разными околичностями. Но пойдемъ; пусть идетъ за нами и дочь наша, естьли только достойна сего названія.
Онъ вышелъ, брося на меня такой строгой и суровой взоръ, что я не въ состояніи была отвчать ему на то ни одного слова, и по выход его не могла также изьясниться и съ моею матерью.
Не ужасно ли сіе? любезной другъ? Смущеніе мое тронуло по видимому мать мою весьма чувствительнымъ образомъ. Она называла меня любезною своею дочерью; обнимала
Дйствіе сіе привело меня въ трепетъ. Какъ? сойти, сударыня! не ужели хотите вы дать знать, будто бы мы съ вами условливались? Ахъ матушка! оставьте меня лучше здсь.
Ты можешь разсудить сама, отвчала мн мать моя, что ежели мы останемся здсь доле, то можно будетъ почесть, что ты не согласуешься должности своей повиноваться. Сего ни какъ не стерпятъ. Не сказалъ ли теб самъ твой отецъ, что хочетъ видть отъ тебя повиновеніе, но быть такъ; оставляю тебя еще и въ третій разъ; постараюсь извинить тебя сколько можно. Скажу, что ты бы хотла сойти съ нами обдать, но твоя скромность…
Ахъ! сударыня! не говорите мн о семъ боле, когда…
О! дочь непослушливая! сказала она вставая со своего стула и идучи къ дверямъ; я даю теб время на размышленіе; но вздумай то, какія должна я буду принять отъ отца твоего упреки за мое къ теб снисхожденіе.
Между тмъ остановилась она у дверей на малое время, какъ будто бы ожидала отъ меня того, чтобы я просила ея изьясниться обстоятельне.
Ахъ! матушка! сказала я ей; можетъ ли меня что нибудь тронуть боле нжности и снисхожденія моей матери.
Мать моя не отвчая мн на то ни слова вышла.
Свидтельствуюсь всмъ, что все писанное мною настоящая правда, и какъ уврена въ томъ, что ты ни какими касающимися до друга твоего подробностями не поскучишь, то буду и впередъ продолжать письма мои все такимъ же образомъ. Между тмъ прошу тебя, ежели нтъ теб особливой нужды въ Роберт, то присылай его ко мн всякой день, хотя бы я и не успла для тебя ничего приготовить.
Однакожъ весьма бы для меня было желательно, чтобы онъ не возвращался назадъ съ пустыми руками. Очень бы ты была великодушна, естьли бы столько же часто писала ко мн изъ одного дйствія великодушія, сколько я къ теб пишу, будучи побуждена къ тому несчастіемъ! Когда не найду я моихъ писемъ на условленномъ мст то знаю уже, что они въ твоихъ рукахъ. Будь уврена, что я не упущу ни одного случая, когда только улучу время здлать теб о себ какое нибудь увдомленіе.
Письмо XVII.
Мать моя пришедши ко мн посл обда сказала, что на вопросы отца моего о добровольномъ моемъ повиновеніи дала она ему знать, что желала бы, чтобы оставить мн всю свободу объявить свои мысли безъ всякаго принужденія, дабы повиновеніе мое казалось гораздо добровольне. Сказала ему также и то, что во время его прихода въ мою горницу выслушивала она мои возраженія, по которымъ начинаетъ понимать, что я отрицаюсь отъ всякаго супружества.