Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

Фирдоуси Хаким Абулькасим

КЕЙ-ХОСРОВ [404]

[Царствование Кей-Хосрова длилось шестьдесят лет]

Тут начал дехкан, за оконченным вслед, [405] Другое сказанье исчезнувших лет О том, как страной управлял Кей-Хосров ¹¹³⁷⁰ И как на Туран посылал он бойцов. Когда долголетье и силы пошлёт Мне щедрый владыка небесных высот, Я древнюю быль воскрешу для людей, Спасу от забвения песнью своей. Коль древа могучего отпрыск живой, Вознёсшись до неба державной главой, Взрастёт, недоступный пороку и злу, — Возможно ли им не гордиться стволу? ¹¹³⁸⁰ Весь мир осчастливит подобный побег, Его и лелеет и пестует век. Он, кроме добра, не творит ничего, Коль царственность в самой природе его. Три свойства он должен в себе сочетать, Четвёртое — столь же насущным считать. Достоин престола лишь доблестный муж, Притом добродетельный, знатный к тому ж. Без славного рода и доблести нет, Без доблести — знатных не видывал свет. Дар божий — царя добродетель: светла ¹¹³⁹⁰ Душа у него, не приемлет он зла. Дар отчий — ничем не запятнанный род: Ведь дорог лишь доброго семени плод. А доблесть вождя и уменье притом Даются ученьем, упорным трудом. Из трёх — добродетель превыше всего; Дар божий — что может быть лучше его? Три качества мудрость должна увенчать, Умение зло от добра отличать. Кто эти четыре в себе совместит — ¹¹⁴⁰⁰ Свободен от алчности, мук и обид. И только от смерти ему не уйти: Ведь хищницы яростней, злей не найти. Хосрову все качества эти даны И светит благая звезда с вышины.

404

11367 и след. Здесь начинается повествование о царствовании Кей-Хосрова. В тексте Вуллерса лирическому вступлению предшествует подзаголовок «Начало сказа» — агаз-е дастан. Начальные строки в переводе:

Тут начал дехкан за оконченным вслед

Другое сказанье исчезнувших лет.

Правлению Хосрова подзаголовок отводит шестьдесят лет, т. е. уже не мифические столетия, а просто долгий исторически реальный срок. Это, конечно, объясняется преобладанием историко-эпического материала над мифическим, хотя сам Хосров — образ, связанный с мифологией.

Имя Хосров (Кей-) встречается (в соответствующих формах) и в Авесте, и в пехлев. книгах, и у арабских авторов. В «Шахнаме» Кей-Хосров — сын Сиавуша и Ференгис, дочери туранца Афрасиаба, — один из основных образов царей-героев, воплощение идеала справедливого царя (наряду с Феридуном и Хосровом-Ануширваном). Всё его правление заполнено жестокими войнами с Тураном, закончившимися гибелью основного врага Ирана Афрасиаба. Это — «последние эпические войны», завершающие многовековую борьбу Ирана и Турана. В дальнейшем войны будут продолжены уже на религиозной основе «новой веры» — зороастризма, которую примут иранцы. В личном облике и судьбе эпического (с мифологической основой) Кей-Хосрова многие склонны видеть отражение исторических моментов — ахеменидской истории, в частности, перенос некоторых западноиранских легенд о Кире (его детстве и воспитании при дворе деда — Астиага).

405

11367—11404 Лирическое вступление к сказанию о Кей-Хосрове.

[ВОЖДИ ПРИСЯГАЮТ КЕЙ-ХОСРОВУ]

Взошел Кей-Хосров на державный престол, И слух о владыке повсюду прошёл. Венчанный короной верховных владык, Он правил страною, могуч и велик. При нем справедливости время пришло, ¹¹⁴¹⁰ Он с корнем исторг угнетенье и зло. В Иране любой из знатнейших мужей, Потомок кеянов — венчанных вождей, И каждый воинственный витязь и князь Владыкой признал Кей-Хосрова, склонясь Из живших во время его ни один Главенства его не отверг властелин. Стране разорённой он дал расцвести, Измученным людям — покой обрести. Ты скажешь, весенняя туча прошла, ¹¹⁴²⁰ Всю землю очистив от горя и зла! От царских щедрот возродившийся край Украсился, точно сияющий рай. Страну благодетельный мир осенил, Обуздана власть ахримановых сил. От разных держав со словами хвалы [406] Один за другим прибывали послы. В Нимруз, управляемый славным вождём, [407] Гонец прискакал, извещая о том, Что занял престол властелина царей ¹¹⁴³⁰ Вершины величья достигнувший Кей. Могучий собрался к царю на поклон. Созвал он воителей с разных сторон И тут

же в дорогу с весёлой душой Помчался, возглавив блистающий строй. С ним Заль, Неримана прославленный внук, Кабула знатнейшие люди вокруг. От войска несчётного степь — что сандал, И львов оглушил загремевший кимвал. Могучий пред войском со стягом своим ¹¹⁴⁴⁰ И Заль благородный, и витязи с ним. Известье Хосрову несут между тем, Что мчится к нему именитый Ростем. И вот, словно в праздничный день, убрана, Готовится к встрече героя страна. Царь доброю вестью обрадован был, От сердца он вестника благословил, Промолвив: «Наставником был он отца, Отважнее в мире не сыщешь бойца». Гудерзу и Гиву, и Тусу приказ ¹¹⁴⁵⁰ Он отдал, и трубы запели тотчас, Литавры неистовый подняли гром, На воине каждом сверкает шелом. Навстречу от города к городу шли, Кимвалы и ратные стяги несли. Два дня, чтобы витязю честь оказать, Скакала верхом знаменосная рать. И вот показался Могучего стяг, Пыль ратная мир погрузила во мрак. [408] Шум, бой барабанный до неба встаёт; ¹¹⁴⁶⁰ Гив, Тус и Гудерз полетели вперёд; Их лики сияние радости льют. Все разом Ростему хвалу воздают, Сжимают в объятиях богатыря, А тот их расспрашивать стал про царя. Восславлен и Заль, чей родитель был Сам, И Заль отвечает приветом бойцам. От Заля к вождю Ферамарзу спешат И каждый из них ликованьем объят. Все вместе явились мужи, наконец, ¹¹⁴⁷⁰ К Хосрову — почтить благодатный венец. Пал витязь Ростем перед юношей ниц, И слёзы закапали с царских ресниц. Надежду владык, исполина-вождя Царь ласково поднял, с престола сойдя, И молвил: «О витязь, тебе мой привет, Весь век благоденствуй, не ведая бед! Тобою воспитан был царь Сиавуш, Ты — мудрый, достойный и праведный муж». Он обнял Заль-Зера, вождя-мудреца, ¹¹⁴⁸⁰ Вновь скорбью охвачен, оплакал отца. Мужей усадил он с собой на престол, Моля, чтоб Йездан уберёг их от зол. Глядит богатырь на царя своего. Краса и величье, и мудрость его Бойцу Сиавуша напомнили вновь, К лицу прилила от волнения кровь. Воскликнул Могучий: «Наследник венца! Ты — память живая героя-отца. Царя не знавал я, который, как ты, ¹¹⁴⁹⁰ Благого отца сохранял бы черты». Поднявшись, покинули царский престол, Наполнили кубки, усевшись за стол. И царь не смыкал до полуночи глаз, Ведя обо всем пережитом рассказ.

406

11425—11426 В оригинале:

«Прибыли посланцы из каждого кешв"aра (см. примеч. 632 в томе I)

От каждого именитого, от каждого вельможного».

407

11427 Нимруз — Систан, наследственное владение Сама, Заля и Ростема (см. прим. 5211 в томе I).

408

11458 В оригинале: «... Он поднял до солнца прах войска».

[КЕЙ-ХОСРОВ ОБЪЕЗЖАЕТ СВОЕ ЦАРСТВО]

Лишь солнце сверкающий меч занесло, И ночи таинственной скрылось чело, Запела труба у дворцовых дверей, К царю призывавшая богатырей. Воинственный Тус, Гостехем-исполин, ¹¹⁵⁰⁰ Гив славный, Роххам и Гудерз, и Горгин Вступили в чертог и, склонясь, подошли К престолу владыки иранской земли. Приветом их встретив, такие слова Воителям молвил Ирана глава: «Задумал я множество градов и стран Объехать — весь наш благодатный Иран. Охотою тешась, помчимся вперёд, Пусть вольно и радостно жизнь потечёт!» И странствовать каждый из знатных мужей ¹¹⁵¹⁰ Согласен — чтоб жизнь засияла светлей. Вот мчится владыка державный на лов С Ростемом — главою могучих бойцов. Вослед исполины Ирана спешат: Гив храбрый, Гудерз, чей родитель Гошвад, Шапур, и Горгин, и бесстрашный Бехрам, Бижен, угрожающий смертью врагам, Ферхад, и Зенге, и подобный грозе, Испытанный в битвах герой Горазе. Несутся, день солнечный тьмою застлав, — ¹¹⁵²⁰ Так много шеломов и лат, и булав. [409] Ирана увидели все города: И те, что убранством блистали тогда, И те, что в развалины враг обратил — Таким, не жалея сокровищ и сил, Помог повелитель; от помощи той Опять заблистали они красотой. Он в каждом закладывал царственный дом, Счастливой звездою своею ведом. Вина не жалеет — пусть льётся рекой! — ¹¹⁵³⁰ И золото щедрою сыплет рукой. С венцом и престолом, для новых отрад, Из града в другой устремляется град. С мужами, которыми славен Иран, Вступает владыка в Азерабадган. [410] Пируют и снова несутся вперёд, Храм древний огня перед ними встаёт. [411] Царь входит. Пред пламенем вечным склонён, Хваленья возносит Создателю он. Оттуда с дружиною, ветра быстрей, ¹¹⁵⁴⁰ К Кавусу помчался владыка царей. Воссели, запенилось в кубках вино, И каждое сердце весельем полно. Когда ж отуманил им головы хмель, Усталых мужей потянуло в постель.

409

11520 Здесь выпущен один бейт оригинала.

410

11534 Точно по оригиналу: та д"aр-е аз"aрбадган— «до

врат Азербадгана». Речь, конечно, идет о древней греческой Атропатене, территории Мидии (современного Азербайджана), славящейся древними храмами Огня — очагами горной смолы (нефти).

411

11536 В оригинале определенней: «Он [Хосров] прибыл к святилищу Азергошеспа» (суйе хан-е аз"aргош"aсп).

[КАВУС И ХОСРОВ КЛЯНУТСЯ МСТИТЬ АФРАСИАБУ]

Едва ослепительный день заиграл И в яхонты тёмную землю убрал — Воссели Хосров и Кавус — два царя И с ними два доблестных богатыря: Могучий Ростем и почтенный Дестан, ¹¹⁵⁵⁰ Был горем и гневом Кавус обуян. Речь вел он и слёзы кровавые лил, Напомнил, что царь Афрасьяб совершил, Какою был казнью казнён Сиавуш И как пострадала отчизна к тому ж: «Боец не один был на поле сражён, А сколько погибло младенцев и жён! Поныне в развалинах, в пепле, в пыли Лежат города разорённой земли. О мудрый и праведный царь Кей-Хосров! ¹¹⁵⁶⁰ Тебе небеса не жалели даров, Сияньем своим озарил ты престол, Величьем властителей всех превзошел. Покинуть не можешь ты праведный путь И должен торжественно в том присягнуть. Клянись неустанно, безжалостно мстить, Вражды к Афрасьябу в душе не гасить, С врагом не мириться во имя родства, Не слушать лукавые вражьи слова, Не дрогнув пред палицей вражьей, презрев ¹¹⁵⁷⁰ И вражьи посулы и вражеский гнев, Сметая преграды, невзгод не страшась, Сражаться — да грянет возмездия час! Обет нерушимый ты должен принесть, В залог отдавая и душу и честь. Клянись вездесущим, всевышним Творцом, Шеломом, печатью, престолом, венцом, Царем Феридуном и правдой его, И кровью священной отца твоего, Величьем Изеда, и светлой звездой, ¹¹⁵⁸⁰ И царской моей головою седой — Что зла не простишь ты, и речь с палачом Лишь палицей будешь вести и мечом, И доблесть, достойную мощи твоей, Проявишь, как должно владыке царей!» Речь выслушав, юный владыка владык [412] К огню обращает пылающий лик И молвит: «Клянусь я благим Судиёй И темною ночью, и светлой зарёй, Сиянием солнца и лунным лучом, ¹¹⁵⁹⁰ Престолом и перстнем, венцом и мечом, Что царь Афрасьяб омерзителен мне, Я видеть его не хочу и во сне! Его недостойный обычай кляну, С прямого пути вслед за ним не сверну. Клянусь я за гибель родителя мстить И душу, и сердце тому посвятить. Отрад не вкушая на троне своём, Без страха, без устали, ночью и днём На недруга злого клянусь нападать, ¹¹⁶⁰⁰ Коль будет со мною Творца благодать, Настигну, повергну тирана в бою, И дух Сиавуша воспрянет в раю. В свидетели клятвы священной моей, Я вас призываю — мудрейших мужей». На златоузорных страницах потом Записана речь пехлевийским письмом. Скрепили ту клятву Ростем и Дестан И все исполины, кем славен Иран. И книга, хранящая те письмена, ¹¹⁶¹⁰ Ростему-вождю под надзор отдана. Велев приготовить чертог для пиров, Потребовал яств и вина Кей-Хосров. Семь дней во дворце, веселы и хмельны, Мужи веселились под говор струны. Затем удалился владыка держав; Усталость покоем и сном отогнав, Свершил омовенье, в молельню вступил И долго, простёртый, хвалу возносил Создателю мира. До первых лучей ¹¹⁶²⁰ Рыдал и молил, не смыкая очей: «О Ты, что один во вселенной царишь И блага нам щедрой десницей даришь. В дни юности был я Тобою спасён От смерти — без войска, без боя спасён. Дай мести свершиться! Не знает стыда Владыка, в чьей власти туранцев орда. Отмщения жаждет ограбленный люд, Повсюду злодею проклятия шлют. Цветущий Иран разорял он и жёг, ¹¹⁶³⁰ Сердца именитых он муке обрёк; Не дрогнув, он кровь Сиавуша пролил; Он горестью душу мою опалил. Трепещут пред ним властелинов сердца, Мир стонет от трона его и венца. Немало сгубил он безвинных людей, [413] Из рода нечистого злой чародей!» Так царь, припадая ко праху лицом, Мольбы возносил пред небесным Творцом, ¹¹⁶⁴⁰ Затем воротился, воссел на престол И речь пред собранием знатным повел Такую: «Друзья боевые мои, Вожди, удальцы огневые мои! Иран я — отсюда до Храма Огня — Объехал в седле боевого коня; Не видел нигде, чтобы жил без забот В селеньях цветущих довольный народ. В слезах неутешных, в нужде и беде Страдальцы клянут Афрасьяба везде, Он сердце изранил безжалостно мне. ¹¹⁶⁵⁰ От боли и горя я словно в огне. И шах престарелый, томимый тоской, Всечасно вздыхает, утратив покой. Средь жен и мужей слышен горестный плач, Немало семей обездолил палач. Услышьте, усердные слуги мои, Надёжные, верные други мои! Отмстить за родителя время пришло, Отвесть от Ирана грозящее зло. Когда нападёте, сомкнувшись стеной, ¹¹⁶⁶⁰ Бесстрашно, как тигр нападает степной, — Победу одержим и в этих боях. Мощь витязей горы низвергнет во прах! Сам, низкий, он будет в ответе за кровь, Что хлынет на поле сражения вновь! Кто в битвах из воинов наших падёт — В награду сияющий рай обретёт. Какой же от вас я услышу совет? Сразимся ли с недругом? Дайте ответ. Мир вверг он в пучину злодейства и тьмы, ¹¹⁶⁷⁰ Не вправе прощать злодеяния мы». Мужи отвечали, в волненье вскочив, — Сплотил их единый сердечный порыв: «Весь век благоденствуй, о доблестный шах! Тебя да минуют и горе и страх! С тобой мы удачи и беды делить Готовы; связала нас крепкая нить. Свободные, рабски тебе мы верны, Не дрогнем: для смерти мы все рождены». Так молвили Тус и Гудерз, и Ростем. ¹¹⁶⁸⁰ Безмерно ответом обрадован тем, Зарделся Хосров, как цветок эргеван, Был счастием юным юнец осиян. Излил свое сердце в горячей хвале, Бойцам пожелал долгих лет на земле.

412

11585 Здесь при передаче содержания восьми бейтов подлинника в переводе дано восемнадцать строк (вместо шестнадцати), т. е. как бы появился лишний бейт.

413

11635—11636 Эта строка перевода отражает сказанное в оригинале ниже (на 8 бейтов), поскольку следующая строка: Из рода нечистого злой чародей — передает в целом содержание двух стихов (бейта) оригинала.

[КЕЙ-ХОСРОВ СЧИТАЕТ ВИТЯЗЕЙ]

Вращался, как прежде, лазоревый свод, И вот уж над Колосом солнце встаёт. [414] В столицу мобедов созвал Кей-Хосров, Сказал, сколько нужно, обдуманных слов. Уж доступ к нему две недели закрыт; ¹¹⁶⁹⁰ Вот книги писцам завести он велит, [415] А тем, у кого под присмотром казна, — Великих и малых назвать имена. И вписаны в книги один за другим Мужи, где положено значиться им. Сперва из родных Кей-Кавусу мужей Сто десять откликнулись славных вождей; С Хосровом связуют их узы родства, Им князь Фериборз, сын Кавуса, — глава. Новзеровых — восемь десятков бойцов, ¹¹⁷⁰⁰ Смертельно разящих копьём храбрецов. Ведет их Зересп, украшенье дружин, Искусный в вождении войск исполин; Владетель булата, литавр и знамен, От гордого Туса на свет он рожден. А дальше — Гудерз, чей родитель Гошвад; Щит войска, он разумом светлым богат; С ним семьдесят восемь родных сыновей И внуков — наездники гор и степей. Со знаменем в бой кавеянским он шёл, [416] ¹¹⁷¹⁰ Гордился им древний кеянский престол. Из витязей, что породил Гождехем, Шесть с лишним десятков, их вождь — Гостехем. Из рода Миладова сто храбрецов, А вождь их — Горгин, истребитель бойцов. Дал восемь десятков и пять — Тевабе, [417] Богатых казной, неустанных в борьбе. Им славный Берте предводителем был, [418] В сражениях — славы учителем был. Из рода Пешенга еще тридцать три, ¹¹⁷²⁰ С огромными копьями богатыри. Над ними начальствует доблестный Рив, [419] Славнейших умом и отвагой затмив. Литавры отважному вверила рать, Он — войска опора и Туса он зять. Там семьдесят было Борзина родных, Что в битве свирепее тигров степных, А вел их Ферхад, закалённый войной, Он крепче в бою наковальни стальной. Сто пять силачей из родных Горазе ¹¹⁷³⁰ И был предводителем их — Горазе. Немало других именитых князей, И каждый с могучей роднёю своей... Героев, чьей славою полнится свет, Столь много, что счет им утратил мобед. Как должно, одно за другим имена В державные книги вписали сполна. «В поход собирайтесь — им царь повелел, — Готовьтесь покинуть столицы предел! В день месяца первый кимвалы взревут, ¹¹⁷⁴⁰ И гонги индийские в путь призовут. На битву иранский поднимется стан, Войною пойдём на враждебный Туран». Склонились приветственно все до земли, Царю молодому хвалу вознесли; «Страну осеняет твоя благодать! Рождён ты на царском престоле блистать. Ты — царь наш, мы — слуги твои до конца; Все в длани твоей — от Кита до Тельца».

414

11686 В оригинале: чо "aз хуше бенмуд хоршид чехр — «когда солнце показало [свой] лик из [созвездия] Хуше [Колос Девы]».

415

11690 и след. Здесь интересна картина сбора в поход, учета и регистрации дружин, приведённых вассалами владыки Ирана, вассалами, являвшимися на призыв своего «сюзерена», пользуясь выражением русских удельных архивов: «людны, конны и оружны». Разумеется, это факты Сасанидского Ирана, отнесенные к периоду, более мифологическому (эпическому — лучше сказать), чем историческому, что, впрочем, мы уже не раз видели на страницах поэмы.

416

11709—11710 Можно понять так, что Гудерзу с сыновьями доверена честь нести и защищать государственное знамя Ирана — «Кавеев стяг».

417

11715 Тевабе () — имя иранского витязя (этимол. вариант Теване).

418

11717 Берте ()—имя иранского витязя из рода Тевабе (этимол. вариант Parteh, возможно parthos, т. е.— парфянин).

419

11721 Рив — здесь (как и в оригинале) сокращение имени Ривниз, Ревниз (Rewniz), — витязь Ирана. Но в «Шахнаме» под именем Ревниз — выступают разные лица: 1) сын Шаворана, убитый Форудом; 2) сын Кей-Кавуса; 3) сын Зераспа.

[КЕЙ-ХОСРОВ ОДАРЯЕТ ВИТЯЗЕЙ]

Вот к стану иранских мужей боевых ¹¹⁷⁵⁰ Табунщики гонят коней огневых. Царь молвит: «Пусть каждый боец-великан, Чья славится сила, чей меток аркан, — Аркан свой кидает, ловя скакунов, Петлёй настигает лихих бегунов». Властитель Хосров на кеянский престол, Держа булаву, величаво взошёл. Казну отворил он, сказав: «Не должны Властители прятать богатства казны. В час бранных тревог, собираясь в поход, ¹¹⁷⁶⁰ Царь истинный щедро дары раздаёт. Безмерно умножим усилий плоды, Героям сокровища дав за труды — Доколе копиться им, лёжа в тиши! Богатства в руках у людей хороши!» Сто мантий румийской парчи принесли — Сапфиры на ней и рубины цвели — И чашу, где жемчуг до самых краёв, И множество тканей, и лучших мехов. Всё сложено рядом с владыкой царей, ¹¹⁷⁷⁰ И так говорит он дружине своей: «Сокровищам этим цена такова: [420] Плашана, туранского тигра, глава. Им первым сильна афрасьябова рать; Доколе он жив — нам покоя не знать. [421] Но кто же добудет, отвагой богат, Плашана главу и коня, и булат?» Тут первенец Гива выходит на зов — Бижен; поразить он дракона готов. [422] Из яркой парчи одеяние взяв, ¹¹⁷⁸⁰ Сосуд, излучавший сияние, взяв, Склонился, и слышен привет удальца: «Да здравствуешь вечно в блистанье венца!» Хвалы удостоен, обласкан царём — И снова воитель на месте своём. По воле владыки, принёс казначей Две сотни узорных парчёвых плащей, Меха и шелка; ослеплявших красой Двух дев, и на каждой кушак расписной. [423] Царь молвит: «А эти дары для того, ¹¹⁷⁹⁰ Кто сможет, царю даровав торжество, Стяжав средь героев высокую честь, [424] Тежава-туранца корону принесть. Он зять Афрасьяба и грозный боец. [425] С главы Афрасьяба — тот гордый венец». И снова сын Гива, Бижен поднялся: Для битв сотворили его небеса! [426] Дары и рабыни достались ему, Дивятся мужи славолюбцу тому. Он царское благословил бытиё ¹¹⁸⁰⁰ И, весел, вернулся на место своё. Затем казначею велел Кей-Хосров Ввести по десятку нарядных рабов, Рабынь, что цвели красотой молодой, И резвых коней с золотою уздой. Промолвил затем повелитель бойцам: «Коней и рабов лишь тому я отдам, Кто подвиг ещё потрудней совершит: Ведь битва с Тежавом и льва устрашит! Привык он в походы невольницу брать, ¹¹⁸¹⁰ Что песней могла бы зверей укрощать. Пленительный лик — словно вешний тюльпан, Движенья газели и тополя стан. [427] Душистей жасмина ее поцелуй, [428] А имя красавицы той — Эспануй. Но пусть несравненную меч не сразит, Булатный клинок — не для этих ланит. Пусть витязь арканом охватит ей стан И тотчас доставит в наш воинский стан». Клянется Бижен, что и это свершит, ¹¹⁸²⁰ К властителю-победоносцу спешит И славит его за обилье щедрот, И громко Йездану хвалу воздаёт. Доволен бойцом, говорит властелин: «Будь славен в веках, молодой исполин! Врагу да не служит муж, равный тебе! Блистательной ты предназначен судьбе». [429] И после Хосров из хранилищ своих Десяток сосудов извлёк дорогих. [430] В серебряных чашах, как месяц во тьме ¹¹⁸³⁰ Блестя, благовония льют шемаме. А в чашах из золота и бирюзы — Рубины и жемчуг, светлее слезы, И амбра, и соки душистые роз — Дыхание рая оттуда лилось; Доставлены десять рабов молодых И десять рабынь в кушаках золотых, И десять коней с золотою уздой. «Всё это, — сказал властелин молодой, — Тому, кто отвагу и силу свою ¹¹⁸⁴⁰ Покажет с могучим Тежавом в бою, Кем будет повержен во прах великан, Кто с вражьей главою воротится в стан». Гив храбрый берется тот подвиг свершить — Туранца Тежава в бою сокрушить. И тотчас доставлены Гиву в шатёр Дары и рабыни, влекущие взор. Царя восхваляет великий боец: «Да будет с тобой неразлучен венец!»

420

11771—11772 В оригинале:

Ке ин"aт б"aхайе с"aр-е би б"aха

П"aлашан-е д"aжхим н"aрр "aжд"aха,

дословно:

«Вот тебе цена головы бесценной

Плашана — злобного дракона».

Плашан—точнее Пелашан, по-видимому, испорченное Balasan — имя туранского витязя, этимологически близкое к известному имени многих парфянских царей — Волагас.

421

11774 В оригинале: «Бодрствованием его голова клонится к [вечному] сну».

422

11778 В оригинале:

«Бижен сын Гива...

Завязал пояс»

(см. прим. 10290 в томе I) — приготовился убить дракона».

423

11788 В оригинале:

«Двух розощеких красавиц, повязавших стан зоннаром».

Зоннар — вообще «иноверческий пояс», узаконенный халифом Омаром как обязательный для немусульман (но «людей писания», т. е. христиан, иудеев, гебров-зороастрийцев). В классической поэзии «зоннар» — главным образом символ христианский.

424

11791—11792 В оригинале:

«Кто венец Тежава принесет ко мне,

Или этому именитому собранию [вождей] — я отдам эти сокровища».

425

11793—11794 Дословно:

«Ведь Афрасиаб возложил его [венец] на голову Тежава

Назвал его [своим] высокорожденным зятем».

426

11796 В оригинале:

«Была в битве [дж"aнг] рука его [ч"aнг"aш] длинна».

427

11812 «Тополя стан» — традиционное сравнение, но «движенья газели» — вольность. В оригинале — традиционное же сравнение движений с походкой фазана. Кроме того, в переводе пропущено еще одно традиционное сравнение талии с тростинкой-камышом (г"aр"aв — ).

428

11813—11814 В тексте Вуллерса дано написание эсн"aпуй. Но это тоже один из вариантов имени красавицы (Isnapot, Ispanoi, Ispaknoi). Первому стиху перевода в оригинале соответствует: «Жасминотелая, похищающая сердце, благоухающая мускусом».

429

11826 В подлиннике:

«Блистательная душа твоя без тела да не будет».

430

11828—11830 В оригинале:

«Приказал казначею извлечь золото.

Положили ароматы (ар. шамаме — ароматные вещества, ароматические брусочки) на золотые чаши.

Десять серебряных чаш также наполнили драгоценностями (или жемчугом — гох"aр)».

Рис. 5,Кей-Хосров, Ференгис и Гив. Переправа через Джейхун

С рукописи Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина. Худ. Пир-Мохаммед-ал-Хафиз

Сокровищ хранителю велено тут ¹¹⁸⁵⁰ Доставить десяток сверкающих блюд, Где мускус чернеет и жемчуг блестит, Десяток рабынь, чей пленителен вид, Меха, одеянья, корону к тому ж. [431] Промолвил страну возглавляющий муж: «Воинственный витязь, который готов Для славы ни сил не жалеть, ни трудов, — Пространство до вод Касеруда минув [432] И дух Сиавуша добром помянув, Очутится пред деревянной стеной; [433] ¹¹⁸⁶⁰ В десяток кемендов она вышиной. [434] Её Афрасьяб той порою возвёл, Когда из Ирана за реку ушёл. Затеял её до небес вознести, Чтоб в край свой иранцам отрезать пути. Когда бы, примчавшись, отважный седок Пожар над рекой Касерудом зажег — Не стала бы войску преградой стена, Легка нам была бы с Тураном война». И Гив откликается: «Что же, и ту ¹¹⁸⁷⁰ Преграду с пути я, пожалуй, смету. Сражусь, коли встречу я недруга там, И коршунам пир я на славу задам!» Вновь щедрой рукою бойца одарив, Воскликнул владыка: «О доблестный Гив! Престол мой булатом твоим осиян. Пребудь мне кумиром — я верный брахман!» [435] Внимать казначей повеленьям готов: ¹¹⁸⁸⁰ Сто мантий парчёвых различных цветов, Сто светлых жемчужин такой чистоты, Что с каплей застывшей сравнил бы их ты, Несёт он царю; и короны надев, С ним шествуют пять ослепительных дев. Царь молвит: «Сокровища эти тому, Чья жизнь и дела сообразны уму, Кто ловок, силён в красноречии, смел, Кто тигра и то одолеть бы сумел, Кто весть от меня Афрасьябу свезёт, ¹¹⁸⁹⁰ В ком сердце от страха пред ним не замрёт И кто от врага привезёт мне ответ. Столь доблестный витязь найдётся иль нет?» Выходит вперед сын Милада Горгин, Скакать к Афрасьябу готов исполин. Ему и рабыни, что краше весны, И жемчуг, и мантии все вручены. Герой Кей-Хосрову хвалу воздаёт: «Пусть разум весь век властелина ведёт!» Вот мир потемнел, как воронье крыло, Светило ночей над горою взошло. [436] К себе удаляется шах Кей-Хосров, ¹¹⁹⁰⁰ И каждый под свой возвращается кров.

431

11853 В оригинале: «Две сотни мехов и золототканной парчи. Царский венец, десять золотых царственных поясов».

432

11857 Касеруд — р. Касе (или р. Касеруд) в Иране.

433

11859 В оригинале сказано не о стене, а о горе из дров — завале.

434

11860 Кеменд — аркан и мера длины (среднего аркана). Ср. прим. 13797 в томе I.

435

11878 Обычное у классических поэтов Ирана (ср. Саади — «Бустан») смешение: брахман — служитель культа древнеиндийского (ведийского) и позднейшего индуизма, а бот (бут), с нарицательным значением кумир, идол — будда (будха), т. е. изображение Будды. Статуэтка — предмет культа буддистов, а не индусов-брахманов (ср. прим. 13954 в томе I).

436

11897-11898 В оригинале заход солнца описан так:

«Когда лицо земли стало подобным перу ворона,

С высоты горы взошел светоч луны».

[КЕЙ-ХОСРОВ ПОСЫЛАЕТ РОСТЕМА В ХИНДУСТАН]

Лишь утренний крик петуха прозвучал [437] И гору лучи обратили в сандал, Могучий к царю Кей-Хосрову пришёл И речь о державе иранской повёл, С ним доблестный брат и воинственный сын. [438] Беседовал долго с вождем властелин. И вот Кей-Хосрову Ростем говорит: «О славный, Ирана опора и щит! Узнай, что соседствует Забулистан ¹¹⁹¹⁰ С землёю, которой владеет Туран; Её Манучехр, добродетельный царь, Избавил от ига туранского встарь. Но позже, как только величье Кавус Утратил, не выдержав старости груз, — Того благодатного края Иран Лишился, и вновь завладел им Туран. Там дань собирать лишь туранцам дано, О шахе иранском забыли давно. Там золота много, немало слонов. ¹¹⁹²⁰ Но люди, хоть жребий несчастных суров, С туранцами бьются, голов не клоня. [439] В стране — что ни день, то разбой и резня. Ты ныне наш царь, всё во власти твоей — От крыльев букашки до львиных когтей. Тебе снарядить бы могучую рать И с нею бойца-исполина послать. Дань шаху заплатят владыки страны, Не то — будут головы их снесены. Жестокий обрушим удар на Туран, ¹¹⁹³⁰ Когда завоюем жемчужину стран!» Ростему владыка промолвил в ответ: «Да здравствуешь вечно! Хорош твой совет. Веди сколько нужно в поход удальцов, Сильнейших, искуснейших наших бойцов. Богатством лежащая рядом страна Лишь мощи твоей богатырской равна. Назначь Ферамарза дружины главой, Пускай выступает в поход боевой. Ведь сын твой для подвигов создан таких, ¹¹⁹⁴⁰ Он может осилить и чудищ морских!» Сияет от гордости витязя лик, Хвалу воздаёт он владыке владык. Окончив беседу, везиру двора Царь молвит: «Готовиться к пиру пора!» И долго напевам искусных певцов За полною чашей внимает Хосров.

437

11901 — 11902 В оригинале:

«Когда от (наступившего) дня гора стала подобной сандараку (с"aнд"aрус)

До облака дошел возглас петуха».

Сандарак, как и сандал, порода дерева, дающего смолу желтого цвета.

438

11905 В оригинале имена Зеваре и Ферамарз (брат и сын Ростема).

439

11921 Здесь перевод отражает вариант не Вуллерса, а старейшей Лондонской рукописи.

[КЕЙ-ХОСРОВ СТРОИТ СВОЕ ВОЙСКО]

Вот солнечный диск над горой засверкал, И струны умолкли — сказитель устал. Воителей стал барабан собирать, ¹¹⁹⁵⁰ Пред дверью дворцовой построена рать, Быот гулко в литавры на спинах слонов, Разносится трубный пронзительный зов. Трон пышный на первом слоне водружён, Торжественно всходит властитель на трон. Сияет величием царственный лик, [440] Сверкает венец властелина владык; Алмазная цепь, а в руке булава, Которую бычья венчает глава; В рубиновом блеске, в жемчужных лучах, ¹¹⁹⁶⁰ Колышутся серьги у шаха в ушах. Весь в перлах и яхонтах царский убор — Кушак и запястья, слепящие взор. Слон важно ступает в убранстве своём, Звенят бубенцы золотые на нём. Царь медную чашу и молот берет, [441] Шум ратный и клики летят в небосвод. Мечи, булавы и клубящийся прах... Черно на земле и темно в небесах. Сказал бы ты, солнце попало в капкан, ¹¹⁹⁷⁰ Небесную синь поглотил океан. Свет белый затмился в глазах: не видны [442] Клинки даже звёздам-очам с вышины. Несутся вперёд за полками полки, Ты скажешь, то волны широкой реки. Средь поля державный шатёр поднялся. От клича бойцов затряслись небеса, Когда Кей-Хосров на могучем слоне [443] Ударил о медь, призывая к войне. Узрев миродержца, пред ним ни один [444] ¹¹⁹⁸⁰ Не мог бы главы не склонить властелин. В нём каждый владыку признал: таково Величье царя молодого того. Хосров — на престоле своём золотом, А мимо проносится полк за полком. Степная дрожит под копытами ширь. Летит впереди Фериборз-богатырь С мечом, в сапогах золотых, с булавой; Стяг, солнцем украшенный, над головой; Конь мощный, узда золотая в руке, ¹¹⁹⁹⁰ Аркан приторочен к седельной луке; Сам в золоте, рать в серебро разубрав, Он едет, торжественно-горд, величав. Вождя восхваляет владыка владык: «Пребудь неизменно могуч и велик! Твоя да сияет победно звезда, [445] Весь век торжествуй, благоденствуй всегда! Ты в путь, беспечален и бодр, устремись, Домой невредимым и здравым вернись!» А дальше — Гудерз на коне огневом, ¹²⁰⁰⁰ Прославленный доблестью, острым умом. Стяг с образом льва над его головой, А в лапах у льва — добрый меч с булавой. По левую руку Роххам-удалец, По правую — Гив, именитый боец; Шейдуш — позади, а на стяге его Лев ярый, стемнело от стяга того. С огромными копьями тысячи вслед Отважных наездников — воинства цвет. Над Гивом плывущее знамя черно, ¹²⁰¹⁰ Отмечено образом волка оно. А барс на роххамовом стяге до туч Копье воздымает, свиреп и могуч. Всех — семьдесят восемь вождя сыновей И внуков: уж тесно в степи от мужей. Особый у каждого витязя стяг, У каждого — в золоте меч и кушак. Сказал бы: весь мир у гудерзовых ног, С ним вождь ни один состязаться не мог. [446] Приблизясь к престолу владыки, Гудерз ¹²⁰²⁰ Уста для хвалений горячих отверз. Приветом ответил владыка ему И Гиву, и славному войску всему. За ними вослед — молодой Гостехем, Чей славный родитель — герой Гождехем, Оружье — копьё, и проверенный друг — Стрелу за стрелой посылающий лук. Он, равных не зная в искусстве своём, Железо пронзает стрелы остриём. За ним — снаряженьем богатая рать; ¹²⁰³⁰ Доспехов, оружья — нельзя сосчитать. До неба возносится реющий стяг, На стяге — луна, предводителя знак. Его славословия громко звучат, Владыка приветствию витязя рад. Несется Эшкеш Гостехему вослед, [447] Боец, одержавший немало побед. Разящему палицей предок — Хомай. [448] Упорнейшим в битвах Эшкеша считай. Он вел за собою белуджей ряды, [449] ¹²⁰⁴⁰ Драчливых, что туры с гранитной гряды. В день боя их спин супостат не видал, От шеи до пят оковал их металл, И тигр, украшающий стяг боевой, Могучую лапу занёс как живой. Хвалу Кей-Хосрову Эшкеш воздает И славит счастливый судьбы поворот. Конца ополченью не видно вдали... На гордых сынов благодатной земли Владыка с престола глядит, восхищён, ¹²⁰⁵⁰ Белуджей отважных приветствует он. Вослед — многодоблестный витязь Ферхад, Чьи славные подвиги в мире гремят, Дружины опора в сраженье любом. Знак серны на стяге его боевом. Под сенью той серны — иранцы в строю, Не раз побеждавшие в грозном бою, И каждый с индийским мечом, на коне, В согдийском седле и в туранской броне. Потомки Кобада, питомцы побед, ¹²⁰⁶⁰ Величьем и блеском дивившие свет, Затмившие месяц красою своей, Чья слава небесного солнца светлей. И вот пред Ферхадом — властителя трон. Царя молодого приветствует он. Ферхаду вослед — Горазе-исполин; Он первенец Гива, опора дружин. Дивится ему венценосец: с луки Свисают большого аркана витки, На знамени — вепрь, и нельзя сосчитать ¹²⁰⁷⁰ Отважных арканометателей рать. Возглавивший конницу вольных степей, Приветствовал шаха и вихря быстрей Промчался. А далее — новый герой, Зенге, что с ожившею сходен горой. Он радостно славит владыку владык — [450] И перстень, и меч, и осанку, и лик. Везет предводителя славного слон, Стяг с птицей Хомай над главой вознесен. Сжимая в руке кто копьё, кто булат, ¹²⁰⁸⁰ Несутся бойцы, чья отчизна Багдад. А следом — воинственный муж Ферамарз, [451] Достоинства полный, могучий, как барс. Литавры везя, выступают слоны, Несутся воители, мощью полны, Герои, чьей славою полнится мир; Прислал их Нимруз и Кабул, и Кашмир. А знамя — такое, как знамя отца, Ростема, храбрейшего в мире бойца. На знамени том семиглавый дракон — ¹²⁰⁹⁰ Сейчас из оков будто вырвался он! Являя величие, мощь, красоту, И радуя взоры, как древо в цвету, [452] Приблизился доблестный, славит царя. Любуясь осанкою богатыря, Хвалой отвечает и царь в свой черёд И речь в назиданье такую ведёт: «Взращенный Могучим боец-исполин Украсит любую из славных дружин. Родитель твой — чистый душою Ростем, ¹²¹⁰⁰ А предки — Заль доблестный, Сам и Нейрем. Отныне земля Хиндустана — твоя, С Каннуджа страна до Систана — твоя. Но тот, кто с тобою не думает в бой Вступать, да не будет обижен тобой! Будь честен с людьми, справедивость блюди И бедным на помощь всегда приходи. Кто сердцем к тебе неизменно влеком, Кто, верный, печётся о благе твоём, Ты тех одари, отрешись от забот. ¹²¹¹⁰ Кто ведает, что нам судьбина пошлёт! Владенья храни, что тебе вручены, Но зря не ищи ты кровавой войны. Гонясь за наживою, юности дни Не трать. Безобидным обид не чини. Всё в мире мгновенном лишь призрак и тлен; Порою — сандал он, порою — эбен. Стяжания жаждой весь век не томись, Стяжать лишь высокую славу стремись! День смерти придет и твоей и моей, ¹²¹²⁰ Немного нам роком отмерено дней. Здоровое тело и радостный дух — Довольно и этих сокровищ нам двух. Да будет к тебе благосклонен Творец, Будь вечно грозою для вражьих сердец!» Услышав царя молодого слова, Сошёл с иноходца дружины глава, Сказал: «Да не меркнет твоя благодать, Как месяцу новому ей прибывать!» Склонился пред ним до земли и затем ¹²¹³⁰ В путь дальний пустился. С ним вместе Ростем Скакал два фарсанга и горестных слёз Сдержать не пытался; в нем сердце рвалось. Наставником сыну он был своему, Победы и счастья желая ему... Расстались — тоской затуманился взор; Назад он спешит, к властелину в шатёр. Меж тем Кей-Хосров с боевого слона Сойдя, на горячего сел скакуна. В державный шатёр возвращается он, ¹²¹⁴⁰ В тревожную думу душой погружён. Увидев Ростема, вином Кей-Хосров Наполнил глубокий кувшин до краёв И молвил: «Друг лучший нам — радость, в вине Утопим заботу о завтрашнем дне! Где Сам, Феридун и воинственный Тур? Исчезли! Не будь же печален и хмур. Сокровища копим, трудясь и спеша, Желания сердца жестоко круша, — И что ж? Под конец достается нам прах! ¹²¹⁵⁰ Спасенье от смерти — не в наших руках. Ночь весело с чашей вина проведём. Когда ж с наступающим встретимся днём, Мы Тусу велим, чтобы грянула медь, Знак даст он литаврам и трубам греметь. Увидим, в грядущих боях небосвод Победу и счастье кому ниспошлёт. Сражусь, хоть исход угадать не дано: Лишь то совершается, что суждено. Минует и счастье, и горе пройдёт, ¹²¹⁶⁰ К чему же разумному бремя забот? Коль милостив будет небесный Творец, Мной будет отмщён убиенный отец».

440

11955 Здесь в переводе не вполне сохранен порядок стихов оригинала. Данному стиху в оригинале соответствует не отраженное в переводе бе бар ам"aд ан хоср"aвани дер"aхт, т. е. «плодоносящим стало то царственное древо» (ср. ниже прим. 12092).

441

11965—11966 В первом стихе-полустишье оригинала: й"aки мохре д"aр джам д"aр д"aст-е шах, для мохре имеются значения: «шарик», — болтающийся в чаше, как в бубенце, или молоток для удара. Во втором полустишье — «клики войска» (хоруш-е сепах) достигают до Кейвана-Сатурна.

442

11971—11972 В оригинале:

«Светлый глаз не видел мира

Небосвод и звезды не видели копья».

443

11977—11978 В подлиннике:

чо б"aр пошт-е пиль ан шах-е намв"aр

з"aди мохре б"aр джам о б"aсти к"aм"aр.

Дословно: «Когда на спине слона тот именитый шах ударил в чашу (мохре) и завязал пояс», — т. е. приготовился к бою. Словом, точное повторение сказанного выше о снаряжении боевого слона Хосрова (прим. 11965—11966). Совершенно очевидно, что Хосров дал «звуковой» сигнал к началу боя с помощью «мохре», шара или молота, ударявшего в металл чаши. Ср. удар камня в чашу [котел] — обычный сигнал к отправлению каравана (образ, отраженный у Хайяма, Саади и у других классических поэтов), а также сигнал боевой тревоги, например, в практике янычар в Турции, когда опрокидывание котлов знаменовало начало янычарского бунта.

444

11979—11980 Перевод по общему смыслу, дословно:

«Не подобало каждому государю

Сидеть (нигде), кроме как у дверей Государя (т. е. Кей-Хосрова)».

445

11995—11996 Точнее по оригиналу:

«В каждом деле да будет победоносным твое счастье

Все время судьба твоя (рузгар-е то) да будет „ Новым днем"» (праздником весны — см. прим. 156 в томе I).

446

12018 Дословно: «Головы вождей-витязей — под мечом его» — с"aр-е с"aрв"aран зир-е ш"aмшир-е уст.

447

12035 Эшкеш (Ашкаш) — племянник Каве, обычно считающийся сыном Кобада (см. след. прим.).

448

12037 Хомай.— В тексте Вуллерса, использованном переводчиком, сказано: некий булавоносец из рода Хомай. Здесь Хомай — имя, по-видимому, женское (встретится позднее в «Шахнаме»). Может быть, предпочтительнее вариант Парижского издания, где предком Эшкеша назван Кобад?!

449

12039 — 12040 В оригинале сказано о белуджах и кучах (гордан-е... куч-о б"aлуч), «думающих всегда о драке, подобно горным баранам (гучкуч)».

450

12075 и след. Здесь в переводе смежных бейтов допущены перестановки строк оригинала.

451

12081—12082 «Барс» — вольность, дословно в оригинале:

«... Ферамарз

Что обладал величием, ростом и силой» (ке ба ф"aрро-о ба б"aрз-о ба "aрз буд).

452

12092 Традиционное выражение, дословно: «Как дерево плодоносящее» (вариант — дерево с грузом листвы, в цвету). Здесь отражён образ оригинала, пропущенный выше (прим. 11955). Кроме того, в смежных бейтах перевода даны две строки сверх оригинала.

[СКАЗ О ФОРУДЕ, СЫНЕ СИАВУША]

Владыка, носящий величья печать, [453] Дружину не должен врагу поручать. Ведь после бы горькие слёзы он лил, И лекарь бы скорбного не исцелил. Гордец, не добывший корону и трон, Становится дерзостен, ожесточён. Ему не по сердцу другому служить ¹²¹⁷⁰ И царское благо мечом сторожить. Коль действует царь сообразно уму — Не верит сопернику он своему. Тот власти по воле судеб не достиг, А злобствует против владыки владык, Враждует с ним дерзостно в сердце своём И воле державной перечит во всём. Кто с разумом светлым в ладу не живёт, Того человеком мудрец не зовёт! Дослушай мой сказ, и тогда пред тобой ¹²¹⁸⁰ Предстанет злонравья пример роковой.

453

12163—12181 Сказ о Форуде, сыне Сиавуша. —В оригинале мы находим подзаголовок: «Начало сказания о Форуде, сыне Сиавуша». Следующие

восемнадцать стихов — дидактическое вступление Фирдоуси к сказу.