Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

Фирдоуси Хаким Абулькасим

[Герсивез снова отправляется к Сиавушу]

Помчался, коварен и кознелюбив, Боец Герсивез, в мыслях зло затаив. И вот уж страна Сиавуша близка. Избрав среди рати своей седока. Велит он: «Скачи, Сиавушу скажи: — Властитель, которым гордятся мужи! Во имя владыки туранской земли, ⁷¹⁸⁰ Во имя владыки иранской земли: С престола ты ради меня не сходи, Навстречу своих удальцов не веди. Ты слишком великий, прославленный муж И слишком высокого рода к тому ж, Чтоб с места внезапно срываться, как лист Взлетает, чуть ветра послышится свист». И вот к Сиавушу примчался посол, Склонился пред ним, лобызая престол, Слова Герсивеза ему передал. ⁷¹⁹⁰ Наказа такого царевич не ждал И долго сидел он, исполненный дум: «Здесь кроется тайна»,— подсказывал ум. Но вот у ворот Герсивез-исполин; Навстречу ему поспешил властелин. Прибывшего витязя стал вопрошать Про путь, про царя и про царскую рать. Тот всё повторил, что наказывал брат. Приветным словам афрасьябовым рад, Сказал Сиавуш: «За владыку я грудь, ⁷²⁰⁰ Не дрогнув, булату подставил бы. В путь Готов я, мы стремя о стремя с тобой К царю Афрасьябу помчимся стрелой. Но раньше мы в этом дворце расписном Три дня проведём, услаждаясь вином. Мир бренный немало нам горя несёт; Злосчастен живущий под гнётом забот!» Ответ благородный царя-мудреца Смутил и в тревогу поверг хитреца. В душе трепетал он, себе говоря: ⁷²¹⁰ «Коль вместе со мной пред очами царя Появится он, воплощенная честь,— Всё рухнет, и мне торжества не обресть. Тогда уж властителя не обойдёшь, В моих увереньях увидит он ложь. Уловку попробую изобрести, С пути легковерное сердце свести». Задумался, взор в Сиавуша вперив, И долго сидел, недвижим, молчалив. Вдруг хлынули жаркие слёзы из глаз, ⁷²²⁰ И эта уловка лжецу удалась. Царь видит: глаза Герсивеза струят Потоки, как будто он горем объят. «Друг милый,— сказал он,— что с сердцем твоим? Какою кручиной ты втайне томим? Быть может, тебе оскорбленье нанес Владыка, виновником став твоих слёз? Тогда я с тобою немедля помчусь, С суровым укором к нему обращусь: Как мог он унизить, задеть твою честь,, ⁷²³⁰ Тебя недостойным почтения счесть! Когда удручён ты заботой иной, Коль недругу должен ответить войной,— И в этом, поверь, помогу я тебе, Соратником стану в кровавой борьбе. А если в глазах Афрасьяба позор Навлёк на тебя хитреца наговор, Злодея, что лживый сплетает рассказ, Себя над тобою возвысить стремясь Наветчика ты назови мне, вдвоём ⁷²⁴⁰ Скорей на него мы управу найдём. Я разум на помощь тогда призову И сети обманщика вмиг разорву». «О славный, — звучит Герсивеза ответ, — Размолвки меж мной и властителем нет. Не знал и врага я до нынешних дней, Кто был бы богаче меня и сильней. О прошлом я вспомнил, скажу не тая, Об истинах горьких задумался я. Злой Тур был начальной причиною бед, ⁷²⁵⁰ Его разлучил с благодатью Изед. Ты знаешь о том злодеяньи, что встарь Свершил над Иреджем тот яростный царь. Воздал Менучехр Афрасьябу враждой; С Ираном Туран, словно пламя с водой, [281] Столкнулись, забыли согласия дни И разума голос отвергли они. Но знай, Афрасьяб злее Тура стократ. Не то ещё будет! Смятеньем объят, [282] Не раз содрогнёшься, властителя нрав ⁷²⁶⁰ С течением дней до конца разгадав. Возьми Агриреса в пример: без вины Погублен рукой властелина страны Единоутробный, достойнейший брат. Владыка убил его, гневом объят, И много других именитых мужей Затем умертвил он рукою своей. Пойми, о твоей хлопочу я судьбе, Спасенья и счастья желая тебе. С тех пор, как в Туран тебя жребий, занёс, ⁷²⁷⁰ Ни разу не стал ты причиною слёз Народных, стезёй добродетели шёл; Твоими стараньями край наш расцвёл. Но злобный тебя очернил Ахриман, И жаждою мщения царь обуян. Враждою пылает он, лют и суров. Кто ведает волю владыки миров? Ты знаешь: как лучшего друга любя, Во всём я готов постоять за тебя. Боюсь, чтобы после меня не корил ⁷²⁸⁰ За то, что я истину горькую скрыл. Я тяжкий бы грех совершил, умолчав О том, что замыслил владыка держав». «Не думай об этом, — ответил мудрец, — На помощь придет мне всевышний Творец. Я верю владыке; противно уму, Чтоб ясный

мой день погрузил он во тьму. Будь яростью тайною царь распалён, Меня средь мужей не возвысил бы он, Не дал бы мне трона, венца и страны, ⁷²⁹⁰ Ни дочери в жёны, ни войск, ни казны. С тобою теперь поспешу я к царю И дух его мрачный лучом озарю. [283] Где правды зажёгся живительный свет — Ложь меркнет, её исчезает и след. Я сердце открою владыке, оно Как солнце небесное, света полно. Ты ясной и радостной душу храни, Избегну я гибели, страх отгони! Не кинусь опасности в пасть — не таков [284] ⁷³⁰⁰ Премудрый завет Властелина миров». Ответ был: «О царь добросердый, поверь: Владыку и ты не узнал бы теперь. Воистину если таинственный рок Нахмурит чело, беспощадно-жесток, Мудрейший, и тот не отыщет пути, Как жизнь от тисков смертоносных спасти. Возможно ль? Герой, одарённый притом Столь ясным и столь прозорливым умом, Ты милостью счел вероломную ложь? ⁷³¹⁰ Опомнись: на верную гибель идёшь! Он сетью опутал тебя колдовской, Затмил он рассудок доверчивый твой. С тобой породнился он, зятем назвал, И ты в ослеплении возликовал. Тебя он владыкою провозгласил, Тебя пред великими превозносил. Твой ум усыпляя, не делал он зла, Чтоб в мире худая молва не прошла. Был братом ему Агрирес; братских уз ⁷³²⁰ Ведь твой не теснее с владыкой союз. Булатом он брата рассёк пополам На горе и страх именитым мужам. Таков его нрав, от тебя не таю. Будь бдителен, жизнь охраняя свою! Я всё, что мне опыт и разум внушил, Тебе, не колеблясь, открыть поспешил. Я истину другу поведал скорбя: Всё ясно, как солнце, теперь для тебя. Отца ты отверг и покинул престол, ⁷³³⁰ За городом город в Туране возвёл; Властителю жизнь легковерно вручив, Его обещаньями дух обольстив, Ты вырастил чёрное, древо беды, Где дышат отравой листва и плоды». Так молвит он, слёзы обильно струя, Вздыхая, но в сердце коварство тая. Глядит Сиавуш, удручён, потрясён. Слёз жарких ручьи проливает и он, И в горести мыслит: нависла беда, ⁷³⁴⁰ Отвергли его небеса навсегда. Сколь рано, в расцвете желаний и сил, Злой рок ему с жизнью расстаться судил! Боль в сердце, подернулся бледностью лик; Вздохнул тяжело, головою поник, В ответ искусителю так говоря: «Не ведаю, чем я прогневал царя! Ни слов, ни деяний дурных от меня Не видел, не слышал до этого дня, И сам для меня не жалел он щедрот; ⁷³⁵⁰ Мне горько, что боль ему душу гнетёт. Пусть кара обрушится — кару стерплю, Но воли властителя не преступлю. Без войска с тобою отправлюсь к нему, Обиду его разгадаю, пойму». «О славный,— звучит Герсивеза ответ,— К нему ты не езди, услышь мой совет. Кто б сам захотел очутиться в огне? Кто вверил бы жизнь вероломной волне? Ты кинуться хочешь навстречу беде, ⁷³⁶⁰ Сам гаснуть своей помогаешь звезде. [285] На друга надейся, готов я служить. Помчусь — попытаюсь огонь потушить, Ответ на посланье царю повезу, Увидим, что встречу я — тишь иль грозу. Когда обнаружу, что гнев его стих, И можно времен дожидаться иных, К тебе верхового с известьем пришлю И скорбную душу твою исцелю. На правого я уповаю Творца, ⁷³⁷⁰ Которому помыслы все и сердца Открыты; Он гордую душу смягчит, Его на благую стезю обратит. А если в неистовстве все ещё он — Ты будешь об этом гонцом извещён. Тогда собирайся немедленно в путь, Спеши из смертельных тисков ускользнуть! В соседних краях будут рады принять Тебя и цари, и верховная знать. В трех ста сорока лишь фарсангах пути ⁷³⁸⁰ Отсюда Иран; Чин — лишь в ста двадцати. Радушно бы встретили в Чине тебя, Служили усердно, всем сердцем любя. В Иране — отец истомившийся ждёт, И верная рать, и родной твой народ. Ты в обе державы послов отряди. Прощай же, готовься, известия жди!» И внял увещаньям его Сиавуш. Так был ослеплён проницательный муж! Ответил: «Тебя не ослушаюсь, нет, ⁷³⁹⁰ Усердно исполню твой каждый совет. ёёступником будь и от казни избавь, Ко благу и правде владыку направь».

281

7254—7256 Здесь перевод отражает общий смысл бейта —

бе й"aк джай х"aрг"aз н"aйамихт"aнд

зе б"aнд-е хер"aд дур богрихт"aнд,

т. е. дословно:

«В одном месте они никогда не смешаются (т. е. очевидно огонь и вода)

От [сдерживающих] оков разума они [Иран-пламя и Туран-вода] далеко убежали».

О событиях, на которые указывает Герсивез — см. том I (глава «Феридун делит мир между братьями»).

282

7258 В оригинале: конун гав-е бите беч"aрм "aндар"aст. Дословно: «теперь [пока] бык леса — в шкуре». По-видимому, поговорка.

283

7292 В оригинале: «блестящей сделаю темную луну его» (дер"aхшан кон"aм тирегун мах-е уй).

284

7299 Здесь в оригинале: к"aси ке дом-е эждеха бесп"aр"aд — «тот, кто наступит на хвост дракона» (поговорка).

285

7360 Дословно:

«...смеющееся счастье приводишь ко сну».

«Бодрствующее счастье» — б"aхт-е бидар и «уснувшее» — б"aхт-е хофте — обычные в народной и классической поэзии иранцев выражения-образы.

[Письмо Сиавуша к Афрасьябу]

Писца умудренного вызвав, ему Тотчас приступить повелел он к письму. [286] Вначале письма восхвалялся Творец, Рабов утешитель, целитель сердец, В честь разума сказаны дальше слова, Затем возвеличен Турана глава: «О царь-победитель, чья доля светла! ⁷⁴⁰⁰ Да царствуешь вечно, не ведая зла, В кругу справедливых и мудрых мужей! Я царственной милостью счастлив твоей: Со мной Ференгис в озарённый твой дом Ты кличешь, любовью отцовской ведом. Но мается, бременем отягчена, Не ест и не пьёт, и не ходит она. Прикован и я к изголовью её, Меж смертью и жизнью её бытиё. Я вскоре примчусь, на призыв твой спеша, ⁷⁴¹⁰ Согретая лаской, трепещет душа. И дочь ты увидишь: она, исцелясь, С любовью к тебе устремится тотчас. Я страха и жалости полон: одну Не в силах я ныне оставить жену». Посланье окончив, печать приложил, Затем Герсивезу посланье вручил, И тот, оседлав трех коней огневых, Посменно скакал днём и ночью на них. Путь дальний и трудный средь гор и долин ⁷⁴²⁰ Свершил в трое суток боец-исполин. Примчался, к владыке вошел впопыхах; Злой умысел в сердце и ложь на устах, И злоба на сумрачном лике его. Дивясь, вопросил Афрасьяб: «Отчего Так рано вернулся? В короткий сей срок Как путь столь далёкий осилить ты смог?» А тот: «Коль опасность вдали разглядишь, Не ищешь покоя, себя не щадишь. Посла твоего не почтил Сиавуш, ⁷⁴³⁰ Навстречу не вышел ко мне, и к тому ж Не выслушал речи, письма не прочёл, Сесть наземь заставил, не с ним на престол. Иранских посланников чествует он, Путь в край Сиавуша лишь нам прегражден. Там грохот оружья над ширью равнин: И Рум присылает дружины, и Чин. Коль первым напасть не отважишься — знай, На верную гибель осудишь ты край. В Туран поначалу придёт он войной, ⁷⁴⁴⁰ А там овладеет иранской страной. А если в Иран поведёт он войска, Его уж ничья не осилит рука. Ясны его замыслы ныне тебе, Забудь же сомненья, спасенье в борьбе».

286

7394 В оригинале: «он рассыпал [там] слова» (кто «он»— писец, или сам Сиавуш?).

[Афрасьяб идет войной против Сиавуша]

Царь слушал, и яро кипела в нём кровь. Ты скажешь, минувшее ожило вновь. Его обуял столь неистовый гнев, Что, брату ответить ещё не успев, Он в рог и в трубу повелел затрубить. ⁷⁴⁵⁰ В литавры и в гонги индийские бить. Из Канга цветущего вывел ряды, Посеял он сызнова семя вражды... Как только бесчестный хитрец Герсивез, Погнав скакуна, в клубах пыли исчез, Вошел Сиавуш в сокровенный покой, Всем телом дрожащий, томимый тоской. Сказала царица: «О храбрый, как лев, Что в сердце таишь ты, печаль или гнев?». «Узнай, светлоликая,— молвил он тут,— ⁷⁴⁶⁰ В Туране уже Сиавуша не чтут. Теряюсь в догадках, мой ум потрясен, Как будто тяжелый гнетёт меня сон. Коль речь Герсивеза правдива — мой путь Окончен, круг жизни пора мне замкнуть». [287] За косы рванула себя Ференгис, Миндалины-ногти в ланиты впились; Кровь брызнула на гиацинты кудрей, На снежные перси слёз жаркий ручей Льёт бедная в бурном порыве тоски. ⁷⁴⁷⁰ То перлы зубов ранят губ лепестки, То рвёт одеянья она на себе, Укор посылая отцу и судьбе. Сказала, рыдая: «Венчанный герой, Что станешь ты делать? Мне правду открой! Обиду в душе затаил Кей-Кавус; Подумать, и то об Иране страшусь; Путь долог до Рума, а в Чине искать Приюта, о славный, тебе не подстать. Куда ж устремишься, в какие края? ⁷⁴⁸⁰ Один лишь Создатель — опора твоя». [288] В ответ Сиавуш: «Состраданьем горя Нам весть Герсивез принесёт от царя О том, что, всю правду постигнуть сумев, Сменил он на милость неистовый гнев». Так молвил и, злою судьбой удручён, Себя поручил Вседержителю он.

287

7463—7464 Дословно:

«...от циркуля доля моя — центр»,

т. е. круг судьбы очерчен; замкнулся вокруг меня, находящегося в центре (во власти неотвратимой судьбы).

288

7480 По оригиналу:

«Прибежищем тебе [только] Владыка Солнца и Луны».

[Сон Сиавуша]

Немилостью рока повергнутый в страх, Три дня пребывал он в печали, в слезах; А в ночь на четвёртый на ложе своём ⁷⁴⁹⁰ Забылся тревожным, томительным сном. Средь ночи вскочил он, испугом пронзён, Взревев, словно буйством охваченный слон. Царица-луна обхватила его. «Что сталось с тобою?» — сцросила его. Пришли со свечами; свет спорит со мглой, Жгут амбру и пряный, душистый алой. И ласково молвит царица: «Во сне Что видел ты, царь, не расскажешь ли мне?» Ответил владыка: «Поведаю сон, ⁷⁵⁰⁰ Но только не должен он быть разглашён. Река мне приснилась, о мой кипарис, Текущая бурно. Рядами сошлись Чужие бойцы на её берегу, И гонится пламя за мной. На бегу Громада огня всё росла и росла И град Сиавуша спалила дотла. Я — в смертных тисках у огня и волны, Все ближе бойцы, Афрасьяб и слоны. Взъярился владыка, взглянув на меня, ⁷⁵¹⁰ И яростней вспыхнуло море огня». В ответ Ференгис: «Сон твой, верно, к добру. Спокойно усни, всё решишь поутру. То гибель судьба Герсивезу сулит, Он будет властителем Рума убит». Дружину созвал Сиавуш, и посты Расставить велел средь ночной темноты. [289] Готов защищаться, сжимая кинжал, Разведчиков в сторону Канга послал. В предутренний час к Сиавушу назад ⁷⁵²⁰ Примчался разведчик, смятеньем объят, С известием: «Движутся издалека Властителя Афрасиаба войска». Пришел и наказ Герсивеза: «Добра Не жди! О спасеньи подумать пора. Владыка не внял увещаньям моим, По-прежнему яростью лютой палим. [290] Спасайся же, рать уводя за собой, Защиты ищи от беды роковой!» Известием этим повергнутый в дрожь, ⁷⁵³⁰ Царь принял за правду коварную ложь. «Не думай о нас,— говорит Ференгис,— Все ближе заклятый твой враг, берегись! С Тураном простись, ты в опасности тут. Коня быстроногого пусть приведут. Спасайся! Тебя да минует беда, Душой успокоюсь я только тогда».

289

7516 Точнее:

«он расставил их вокруг и во дворце» (бе д"aргах о эйванешан б"aр нешанд).

290

7526 Дословно:

«От огня не вижу я ничего, кроме тёмного дыма»,

т. е. я не жду от всего этого ничего, кроме плохого.

[Наставления Сиавуша Ференгис]

Сказал Сиавуш: «Мой сбывается сон, Счастливой звезды моей свет помрачён. Дожить привелось мне до горького дня, ⁷⁵⁴⁰ Отныне окончена жизнь для меня. Вознёсся до неба мой гордый чертог, Но чашу отравы подносит мне рок. Что ж, пусть проживу я хоть тысячу лет, Мне, кроме могилы, убежища нет. Не всё ли равно — в лапы тигру попасть, Иль птице Хомай, или ястребу в пасть. Роптать бесполезно: в ком мудрость живёт, Тот света от полночи тёмной не ждёт. Ты ныне шестой уже месяц, жена, ⁷⁵⁵⁰ Отрадною ношею отягчена. На древе надежды ты вырастишь плод, Царём наградишь несравненный мой род. Его Кей-Хосровом благим назови, [291] Взрасти под заботливой сенью любви. Создателем движимо всё естество, Всё в мире подвластно закону его — И крылья букашки, и ноги слона, Источника струйка и Нила волна. Уснуть не дано мне в иранской земле, ⁷⁵⁶⁰ Лежать суждено мне в туранской земле. Веленье всевластных судеб таково! [292] Век прожит — назад не воротишь его. Погубит меня Афрасьяба вражда, Померкнет державного счастья звезда. Придут меня в саван кровавый облечь, Снесут неповинную голову с плеч. Никто не оплачет страдальца судьбу, Усну не в могиле, не в царском гробу — Останусь лежать, обезглавлен, в пыли, ⁷⁵⁷⁰ Как бедный пришелец из чуждой земли. Тебя обнажат злые стражи царя, Потащут на улицу, злобой горя. С мольбою тогда устремится Пиран К владыке, которым возглавлен Туран, И жертву безвинную тот пощадит. Укроет тебя от невзгод и обид Пирана, вождя седовласого, кров; Там славный родится на свет Кей-Хосров. Спаситель затем из Ирана придёт, ⁷⁵⁸⁰ На помощь, по воле Йездана, придёт; К Джейхуну пробраться поможет он вам, В Иран переправит по бурным волнам. В Иране Хосров воцарится, и впредь — От рыбы до птицы — всем станет владеть. Несчётному войску оттуда прийти, Вновь смуте кровавой весь мир потрясти. Так сводом кружащимся предрешено, Смягчить приговор никому не дано. Немало иранцев, мне верных душой, ⁷⁵⁹⁰ Оденутся в латы, помчатся на бой. Весь мир забушует, когда Кей-Хосров Клич воинам кликнет, могуч и суров. [293] Вновь Рехшу могучему землю топтать, Туранцев Ростем обездолит опять. Булаты и палицы, мстя за меня, Разить не устанут до судного дня. Прощай же, подруга, бестрепетно жди: Немало суровых невзгод впереди. Готовься к пришествию чёрных времён, ⁷⁶⁰⁰ Забудь наслажденье и счастье, и трон». Рыдая, припала к нему Ференгис, [294] Кровавые слёзы ручьями лились; Ногтями впилась в розы нежные щёк, Кляня в исступленьи безжалостный рок. Судьба, для того ли растишь ты людей, Чтоб сделать их жалкой добычей своей?.. Излив свою душу пред милой женой, Владыка покинул покой расписной, Тоскуя, не в силах стенанья сдержать. ⁷⁶¹⁰ На лике поблёкшем — страданья печать. К дворцовым конюшням владыка идёт, Оттуда коня вороного ведёт,— Бехзад его кличка; порой боевой Не знал себе равных скакун огневой. Владыка его обнимает, стеня, Поводья и сбрую снимает с коня И в горести на ухо шепчет ему: «Будь стойким, врагу не служи моему! [295] Знай, должен тебя Кей-Хосров оседлать, ⁷⁶²⁰ Когда приведёт он для мщения рать. Украшен его золотою уздой, Забудешь о стойле, скакун молодой. Служа Кей-Хосрову, по свету скачи, Подковами злобных врагов растопчи!» Коням остальным, вынув острый свой меч, Решился он резвые ноги подсечь. А груды динаров, алмазов, парчи, Шеломы, венцы, пояса и мечи Без жалости он истребленью обрёк, ⁷⁶³⁰ Цветник разорил и чертоги поджёг. [296]

291

7553 В подлиннике: с"aр"aфраз Кей-хосроу — т. е. горделивый-величественный Кей (царь). Хосров — в позднейшем — средневековом и современном понимании тоже царь, т. е. назови его двойным, царственным именем.

292

7561—7562 В оригинале:

Ченин г"aрд"aд ин гонб"aд-е тиз роу

С"aрай-е кохонра н"a хван"aнд ноу.

Дословно:

«Так вращается этот быстро бегущий [небо]свод

старый дом (дворец) не назовут новым».

293

7592 Следующий в тексте Вуллерса бейт оригинала пропущен в переводе (как ненужное повторение ясного обращения к Ференгис). Бейт отсутствует и в Калькуттском издании.

294

7601 Здесь допущена перестановка смежных бейтов.

295

7618 Дословно:

«Будь бодрствующим в сердце и ни с кем не ладь» (ке бидар дель баш-о ба к"aс м"aсаз).

296

7630 Здесь тоже переставлены последние бейты.

[Сиавуш в плену у царя Афрасьяба]

Все это свершил он и город тотчас Покинул, судьбы беспощадной страшась. К Ирану с дружиной направился он; Слезами кровавыми лик обагрён. Едва полфарсанга успели пройти, Настиг их владыка Турана в пути. В доспехах бойцов он увидел, к тому ж В кольчугу одет был и сам Сиавуш. Подумал владыка: «Сказал Герсивез ⁷⁶⁴⁰ Мне правду — ведь правда не терпит завес». Едва Сиавуш Афрасьяба войска Увидел, почуял он: гибель близка. Смятенье объяло бойцов: каждый склон Туранцами занят, и путь преграждён. Две рати в молчаньи сомкнули ряды. Ведь раньше сердца их не знали вражды. Застыли туранцы, напасть не решась, Царя Сиавуша невольно страшась. Иранцы к владыке тогда подошли, ⁷⁶⁵⁰ Сказали ему: «Повелитель земли, Ужели дозволим, чтоб нас обрекли На гибель, и мёртвых в пыли волокли! Сразимся, пусть ратные наши дела Увидят. Опасность, поверь, немала». Но князь отвечал: «Ваш совет не приму Не время мне в битву идти, ни к чему! Свой род запятнал бы я славой дурной, Когда на владыку пошёл бы войной. Пусть рок мне готовит лихую беду, ⁷⁶⁶⁰ Пускай от злодейских ударов паду — Являть не пристало мне бранный задор. Напрасен с небесною волею спор! Твердили не раз мудрецы в старину. С судьбиною злою не вступишь в войну». Взывая к царю, Сиавуш говорит: «Владыка, чья слава по свету гремит! Зачем эти полчища приведены Тобою — ужели убьёшь без вины? Опять разгорится былая вражда, ⁷⁶⁷⁰ Проклятья вселенной услышишь тогда». Вскричал Герсивез недостойный в ответ: «Нас речью пустой не обманешь ты, нет! Зачем же, когда не виновен ни в чём, В доспехах ты ныне предстал пред царём? Твой лук смертоносен и стрелы остры — Такие ль царю подобают дары?». Лишь эти слова услыхал Сиавуш, Вскричал он: «Ты низкий предатель, не муж! Меня погубила твоя западня; ⁷⁶⁸⁰ Ты лгал, что разгневался царь на меня. Знай, тысячи тысяч безвинных людей Падут из-за подлой уловки твоей. Но ждет тебя кара за гнусную ложь: Что ныне посеял, то после пожнёшь!». Сказал он затем возглавлявшему край: «О царь, в ослепленьи огнём не играй! Не шутка поднять на безвинного меч И столько мужей истребленью обречь. За правду приняв недостойный обман, ⁷⁶⁹⁰ Погибнешь ты сам и погубишь Туран». Тут снова вмешался коварный, едва Услышать успел Сиавуша слова: «Опомнись, о царь! — злобно стал он кричать — Что слушать врага и ему отвечать!» И внял Афрасьяб Герсивезу. Взошло Тем временем солнце и стало светло. Бойцам повелел он мечи обнажить, С воинственным кличем скакать и разить. Но царь Сиавуш, помня клятву свою, ⁷⁷⁰⁰ Не мог прикоснуться к мечу и копью. И слышит его повеление рать: Не двигаться с места, в борьбу не вступать. Меж тем Афрасьяб, беспощаден и яр, Велит наносить за ударом удар. «Крушите,— кричит,— чтобы после челны Вздымались на гребне кровавой волны!» Их тысяча было, иранских бойцов, [297] В борьбе закалённых мужей-храбрецов; На поле сражения все полегли, ⁷⁷¹⁰ Под алою кровью не видно земли. О горе, уже роковою бедой Сражен Сиавуш, властелин молодой. Клинками и стрелами злыми пронзён, С коня вороного низринулся он; Привстав, как хмельной, зашатался, поник. Тут злобный Горуй Сиавуша настиг И пленнику шею петлею двойной Стянул он, и руки связал за спиной, И пешим его за собой волоча, ⁷⁷²⁰ Помчался... О, злобная месть палача! По розам ланит слёзы с кровью текли; Дня не было горше, страшней для земли! Один, беззащитный средь вражеских орд, Доставлен был мученик в Сиавушгорд. Велит повелитель Турана: «Скорей Скачите! Вдали от проезжих путей, В пустыне бесплодной карающий меч Преступнику голову должен отсечь: Там прах раскалённый пусть кровь его пьёт! ⁷⁷³⁰ Без трепета, без промедленья вперёд!» «О царь,— говорят Афрасьябу мужи,— Какой совершил он проступок? Скажи, Что сделал худого тебе? Отчего, Поведай, возжаждал ты крови его? Расправиться хочешь с венчанным царём? Венец и престол зарыдают о нём! Сажаешь ты древо, чьи будут плоды Отравлены ядом смертельной вражды!» Но вождь Герсивез, ярой злобой горя, ⁷⁷⁴⁰

Торопит убийц обезглавить царя: Ещё не забыл он обиды былой, Нет места пощаде в душе его злой. У старца Пирана был доблестный брат, Моложе годами. Рассудком богат, Он старшему брату подобен во всём, А имя тому меченосцу — Пильсом. [298] Сказал властелину Пильсом молодой: «Убийство такое чревато бедой. От мужа премудрого слышал я речь, ⁷⁷⁵⁰ Которой рассудку нельзя пренебречь. Собою владей: не раскается тот, Кто в гневе рассудок на помощь зовёт. От дьявола злоба и бешенство, им Поддавшись, раскаяньем будешь томим. Подвластному голову — помни о том — Рубить недостойно в порыве слепом! Не лучше ли в цепи его заковать, В советники мудрое время призвать? Молю я, пока обойдись без меча, ⁷⁷⁶⁰ Дай гневу остыть, не казни сгоряча. Коль время решенье твое изменить Не сможет — не поздно ведь будет казнить. Главу, на которой державный венец, Рубить неразумно, о славный мудрец! Решившись венчанную голову снесть, Ростема и шаха подвигнешь на месть. Ведь шахский он сын, и достойно притом Воспитан Ростемом, могучим бойцом. Когда злодеянье такое свершишь, ⁷⁷⁷⁰ Ты кары безжалостной не избежишь. Припомни подобный алмазу булат, Чьи взмахи мгновенную гибель сулят, И всех именитых иранских мужей, Весь мир изумляющих мощью своей. Герой Фериборз, сын Кавуса родной, Которого ввек не насытить войной, И Слоноподобный, разящий мечом, Которому рать сокрушить нипочем, И Тус, и Гудерз, и Горгин, и Ферхад ⁷⁷⁸⁰ Литавры на спины слонов водрузят, Примчатся, о мщении мысля одном, Лес копий взрастив на просторе степном. Не нам одолеть их в кровавой войне — Ни мне, ни другим, равным силою мне. Примчится Пиран, чуть забрезжит рассвет. Услышав премудрого мужа совет, Ты пленника сам не захочешь казнить. Войны берегись, поспеши отменить Приказ, что не ты, а твой гнев отдавал — ⁷⁷⁹⁰ Иль хлынет в Туран полчищ вражеских вал». Смягчился владыка от этих речей, Но ярость наветчика всё горячей. Царю Герсивез говорит: «О мудрец, Тебя на безумство толкает юнец! [299] Ты видишь, иранцев клюёт вороньё: Коль битвой испугано сердце твоё, Для битвы и так уж довольно причин. На клич Сиавуша Рум дальний и Чин Откликнутся, грозные рати прислав. ⁷⁸⁰⁰ Мир дрогнет от звона мечей и булав. Иль мало того, что досель натворил? Теперь для советов ты слух отворил! Змею придавив, должно смерти предать, А ты ей щедроты готов расточать! Коль недруг помилован будет тобой, Уйду я, владыка. Гонимый судьбой, Вдали уголок для себя отыщу, Недолго ещё на земле прогощу!» Горуй и Демур, озлобленья полны, ⁷⁸¹⁰ Твердят в свой черёд властелину страны: «Пусть казнь Сиавуша тебя не страшит! Где медлить губительно, мудрый спешит. Совет Герсивеза исполни, с пути Опасного недруга смело смети. Он пойман, захлопнута дверь западни, — Убей же, достоинства не урони! Лишь смерти достоин твой враг. Не робей, Сердца зложелателей разом разбей! Тобой сметена сиавушева рать, ⁷⁸²⁰ Как жаждою мщенья ему не сгорать! Ведь ты бы его не безвинно казнил: Он первый обиду тебе причинил. Нет, лучше на гибель врага осуди, Ни тайно, ни явно его не щади!» Бойцам отвечает владыка страны: «По правде, за ним я не знаю вины, Но он на погибель меня обречёт — Так мудрый предсказывал мне звездочёт. А если казнить Сиавуша решусь, ⁷⁸³⁰ Пыль ратная встанет над краем, страшусь, И солнце такая окутает тьма, Что каждый разумный лишится ума. В Туран на погибель мою, на беду Пришел он. К спасенью пути не найду. Прощение — тяжкий бы вред принесло, А казнь причинит ещё большее зло». Бесхитростен будь, или будь ты хитёр — Напрасно вести с провидением спор!

297

7707 Здесь тысяча иранцев разумеется горсть в реальном плане. Ср. выше стих 5475 перевода, где говорится о трехстах иранцах в свите Сиавуша.

298

7746 Пильсом, или Пильсем — туранский витязь, брат Пирана, см. прим. 14279 в томе I.

299

7794 В оригинале:

«При словах юноши ты воздух не вяжи» (идиоматическое выражение: бе гафт-е дж"aван то х"aвара м"aб"aнд).

[Ференгис умоляет Афрасьяба о пощаде]

Услышала чёрную весть Ференгис, ⁷⁸⁴⁰ И ногти несчастной в ланиты впились. Терзает страдалицу горе и страх; Посыпала голову прахом; в слезах, Свой стан опоясав кровавым жгутом, Упала она пред венчанным отцом. «Владыка, что делаешь! — стала молить — Иль сердце ты хочешь мне испепелить? Злодею, что хитрые сети плетёт, Ты вверился! Бездну не видишь с высот? Царевича ты не казни без вины, ⁷⁸⁵⁰ Побойся Создателя звезд и луны! С Ираном расставшись, тебе Сиавуш Доверился: клятвы святой не нарушь! Ведь ради тебя он прогневал отца, Отрёкся от трона, казны и венца. Ты взял под защиту изгнанника: что ж Он сделал худого? Все козни и ложь! Венца и престола тому не сберечь, Кто сносит венчанную голову с плеч. Ужель надо мною не сжалишься ты? ⁷⁸⁶⁰ Что мир? — поразмысли — обитель тщеты! Один, благородный, с престола сметён, Другой, недостойный, восходит на трон, Но роком обоим отсчитаны дни, И оба во прах обратятся они. Не верь Герсивезу, предатель он злой, Себя не позорь перед целой землёй! Ты помнишь, как был Феридуном Зохак Наказан — добра, справедливости враг; Как Сельма и Тура жестокого встарь ⁷⁸⁷⁰ Сразил Менучехр, добродетельный царь? Теперь Кей-Кавус возглавляет Иран, С ним грозный Ростем и премудрый Дестан, Бехрам и Зенге, украшенье дружин, Не знающий страха в бою исполин, И витязь из рода гудерзова — Гив, Что землю потряс бы, в сраженье вступив. От гнева моря закипят, небосвод За кровь Сиавуша тебя проклянёт. Себя обрекаешь ты горькой судьбе, ⁷⁸⁸⁰ Не раз моё слово припомнить тебе. Ведь ты не онагров пугаешь степных, Не ланей ведь ты настигаешь степных— У трона ты хочешь похитить царя. Тебя проклянут и луна и заря! Опомнись, владыка, родимый наш край Несчастью и гибели не обрекай». Тут лик Сиавуша узрела жена, И щёки терзая, вскричала она: «О царь и воитель, о вождь и мудрец, ⁷⁸⁹⁰ О доблестный лев, о могучий храбрец! Покинув отчизну, покинув престол, Владыку Турана отцом ты почёл. И что же? Ты в путах на гибель ведом! Где трон и корона, где царственный дом? Где клятва, повергшая в дрожь небеса, [300] Которой тебе повелитель клялся! О, если б видал тебя ныне Кавус И витязи шаха: Могучий и Туc, Воинственный Гив, Ферамарз и Дестан! [301] ⁷⁹⁰⁰ Лишь весть роковую узнает Иран, Вражда и война разгорятся опять, Дней мира и счастья уж нам не видать! Да будут постигнуты карой небес Горуй и Демур, и злодей Герсивез! Кто руку дерзнёт занести над тобой, Да будет сражён беспощадной судьбой! Тебе да поможет великий Йездан, Пусть ужасом будет твой враг обуян! Ослепнуть, не видеть бы мне, как врагом ⁷⁹¹⁰ Униженный, пеший, в пыли ты влеком! Лик солнца похитил отец у меня, Могла ль ожидать я столь страшного дня?» Речь дочери выслушав, царь побледнел, Свет белый пред взором его потемнел. «Прочь! — крикнул он в гневе,— Что мной решено, Тебе ещё, дерзкая, знать не дано!» Он разума очи смыкал всё плотней, Хоть сердце сжималось от жалости к ней. Таилась темница под замком его, ⁷⁹²⁰ Не знала о том Ференгис ничего. По воле владыки туранской земли, Страдалицу стражи туда повлекли; В темницу её беспощадно втолкнув, Исчезли, тяжёлые двери замкнув.

300

7895 В подлиннике: 

«...затрепетали Солнце, Кейван (Сатурн) и Луна».

301

7899 Ферамарз — сын Ростема (от Шехр-бану-Ирем) — герой одной из примыкавших к «Шахнаме» «рыцарских» поэм XI в.(см.том I, Вводный очерк, стр. 584). На основании этой поэмы написано либретто известной оперы А. Рубинштейна «Фераморс».

[Смерть Сиавуша от руки Горуя]

Злодей Герсивез на Горуя взглянул, И тотчас Горуй повернулся, шагнул К царю Сиавушу, взъярён словно див, И совесть отвергнув и честь позабыв. За кудри схватил Сиавуша — о стыд! — [302] ⁷⁹³⁰ Палач венценосца во прахе влачит! И слышен страдальца венчанного стон: «О правящий круговращеньем времён, Мне сына достойного ты ниспошли! Как солнце, блестя средь героев земли, Пусть недругам он за меня отомстит, Мой правый обычай земле возвратит И множа невиданных подвигов счет, Отвагой людские сердца привлечет!» [303] В слезах, неутешной печалью томим, ⁷⁹⁴⁰ Пильсом подошёл и склонился над ним. И мученик молвил Пильсому: «Прощай, Мир долгие годы собой освещай! [304] Да примет Пиран от тебя мой привет, Скажи: изменился обманчивый свет! Я думал, советы Пирана к добру, А стал я злосчастней листка на ветру. [305] Мне слово давал он: сто тысяч бойцов, Закованных в латы мужей-удальцов В час трудный тебе на подмогу пришлю ⁷⁹⁵⁰ И щедро все нужды твои утолю. Увы, у врага Герсивеза в тисках Позору я предан, повержен во прах, Но дружеской нет здесь руки ни одной, Никто и слезы не прольёт надо мной». Страдальца, связав по рукам, повлекли. От града и ратного стана вдали Сжимает Горуй смертоносный кинжал, Который из рук герсивезовых взял ⁷⁹⁶⁰ За волосы дерзко царя волоча, Не дрогнув ни разу, рука палача Его дотащила до места того, Где он в состязаньях обрёл торжество. У той же мишени, где мчащийся вскачь, Стрелял он вдвоём с Герсивезом, палач Ударом поверг венценосца во прах — Такому ни стыд не доступен, ни страх! Он жертве главу, что овце, отогнул, Над нею кинжал занесённый сверкнул; Поспешно под ток багровеющих струй ⁷⁹⁷⁰ Лохань золотую подставил Горуй,— И рухнул, лишившись главы, кипарис, И крови потоки в лохань пролились. Палач поспешил, выполняя приказ, Сосуд на скалу опрокинуть. Тотчас На месте, где пролит был жизненный сок, [306] Взошел небывалого вида цветок. Зовется он «Кровь Сиавуша»; в пути [307] Ты можешь не раз на него набрести. Так был он повержен, могучий платан. ⁷⁹⁸⁰ С тех пор погружён молодой великан В сон крепкий. Увы, протекут времена, Но он не проснётся от этого сна... Злодейство свершилось. И вдруг поднялся Злой вихрь, и сокрылись от глаз небеса. Не видят друг друга, все сумрак застлал, И каждый Горую проклятия слал. Так дни Сиавуша царя прервались... Постыло мне солнце, постыл кипарис! [308] Направо, налево ли кину я взор, ⁷⁹⁹⁰ Жестокой судьбе посылаю укор. Злодею, глядишь, улыбаются дни, Весь мир ему служит и счастье сродни, А праведник чахнет от горя и бед, Хотя и ведёт его истины свет. Отбрось же докучное бремя забот, Пусть сердце ни разу печаль не сожмёт! Судьбе не вверяйся, от века она Обманчива, злого коварства полна. Что жизнь ни пошлёт — все приемли равно: ⁸⁰⁰⁰ Её ведь навек сохранить не дано... Стон, плач во дворце Сиавуша, весь свет Хулит Герсивеза, виновника бед. Вот косу свою, ароматный аркан, Отрезала в горе царица, и стан, Как траурной лентой, косою обвит. Ногтями терзает тюльпаны ланит; В отчаяньи слёзы горючие льёт, И то Афрасьябу проклятия шлёт, То ими осыпан злодей Герсивез, ⁸⁰¹⁰ И стоны летят до высоких небес. Лишь только до слуха царя донеслись Проклятья и горестный плач Ференгис, Сказал Герсивезу владыка земли: «Её из темницы извлечь повели И в руки отдай палачам поскорей; Пускай изорвут одеянья на ней И, ей причиняя жестокую боль, Пусть яростно бьют батогами дотоль, Покуда на землю без сил не падёт, ⁸⁰²⁰ И вражье отродье конец свой найдёт. Не дам сиавушевой ветви взрасти И в силу войти, и престол обрести!» Тогда меченосцы туранских дружин Властителя прокляли все, как один. Они восклицали: «Не слыхивал мир, Чтоб так поступали царь, вождь иль везир». В тоске, удручённый нависшей бедой, Льет горькие слёзы Пильсом молодой. К бойцам, что звались Фершидверд и Леххак, [309] ⁸⁰³⁰ Он бросился тотчас и вымолвил так: «Мне ад афрасьябова царства милей! О сне и покое забудем, скорей К Пирану поскачем, поищем пути Как бедную жертву от смерти спасти!» [310] Осёдланы кони, помчались они, По шири степной так и стлались они. Три всадника, в замок Пирана примчась, В печали ему рассказали тотчас О том, что содеял безжалостный рок, ⁸⁰⁴⁰ И слёз неутешных пролился поток. Пиран, потрясенный известьем таким, Пал наземь в отчаяньи, нем, недвижим. Очнувшись, он всё на себе изорвал; Рыдал он и прахом главу посыпал, Взывая: «О, доблестный, более трон Не будет подобным тебе озарён!». Пирану Леххак говорит: «Торопись, Иль новая грянет беда: Ференгис С престола низвергнута, заточена, ⁸⁰⁵⁰ От страха дрожит, словно ива, она. Царь отдал несчастную, злобой палим, Своим палачам, душегубам своим».

302

7929—7930 По оригиналу Вуллерса:

«Протянул руку и схватил Сиавуша за бороду.

И — удивительно! — в унижении протащил его по земле (или поверг во прах)».

Переводчик использовал вариант Парижского издания (в примечаниях), где вместо бороды сказано о волосах.

303

7938 В оригинале:

«Отвагой весь мир положит к ногам».

304

7942 В оригинале:

«Мир — уток, а ты вечной основой будь».

Это — обычное в классической поэзии образное выражение (тар-о пуд), многообразно применяемое поэтами, вероятно народного происхождения.

305

7946 В оригинале:

х"aми п"aнд-е у бад шод м"aн чо бид,

т. е.

«советы его ветром стали, а я, словно ива, [колеблемая этим ветром]».

306

7975—7976 В оригинале:

«Некая трава (растение) тотчас же поднялась из крови

Там, где была опрокинута чаша».

307

7977 Растение так и называемое в народе «Кровь Сиавуша» — хун-е сиав"aшан (хун-е сиав"aш).

308

7988—8000 Лирическое философское отступление Фирдоуси.

309

8029 Фершидверд — здесь туранский витязь из рода Висе, брат Пирана. Позднее в «Шахнаме» встретится другой Фершидверд — сын Вистаспы-Гоштаспа. Имя Фершидверд восходит к авест. Фрашхамварета (пехл. Фрашаварт) и, по-видимому, вначале просто олицетворение «мужской силы» (хамварети). Леххак (или Лехак) в «Шахнаме» другой брат Пирана, с именем, восходящим к авест. Lawahak, с нарицательным значением, примерно, «не имеющий цены», «бесценный» (ср. новоперсидск. б"aха).

310

8034 В оригинале:

бе тимар-о д"aрд-е "aсиран ш"aвим

— т. е.

«позаботимся, посочувствуем пленникам».

[Пиран освобождает Ференгис]

Весть выслушав, замок покинул Пиран; И гневом и ужасом он обуян. Привёл богатырь из конюшни своей Десяток испытанных, мощных коней; Помчался, а с ним Фершидверд и Руин, [311] И пыль заклубилась над ширью равнин. Он града в два дня и две ночи достиг. ⁸⁰⁶⁰ Дворец палачами был полон; в тот миг Над плачущей горько вдовой Ференгис, Сверкая, стальные клинки поднялись. Сказал бы, день мира последний грядёт: Кто стонет, кто слёзы горючие льёт. И все Афрасьяба клянут, как один, И толки слышны среди жен и мужчин: «Когда Ференгис он главу отсечёт — На гибель себя самого обречёт. Трон царственный рухнет, народы и рать ⁸⁰⁷⁰ Не станут владыкой его называть». Тут прибыл Пиран, на подмогу спеша, И в каждом, кто честен, взыграла душа. Узрела царица вождя, из очей Без удержу хлынул горючий ручей. Вскричала: «О как ты со мною жесток, При жизни на адские муки обрёк!». С коня богатырь содрогнувшийся пал, Одежду в тоске на себе разорвал. Он казнь отложить повелел. Палачи, ⁸⁰⁸⁰ Ему покорясь, опустили мечи. В слезах, нестерпимой тревогой пронзён, В чертог повелителя кинулся он, Воззвал: «О владыка, блаженствуй всегда, Тебя да минует лихая беда! По чьим наущениям чёрное зло Смутить твою чистую душу могло? Забыв о стыде пред Владыкой светил, Зачем в свое сердце ты дива впустил? Зачем неповинного ты покарал ⁸⁰⁹⁰ И славу свою, и величье попрал? Иран содрогнётся от вести такой, Кровавая смута нарушит покой, Иранские витязи, гневом горя, Примчатся с дружинами мстить за царя. Земля отдыхала от брани и зла, Благою стезей единения шла; Вдруг дьявол, извергнутый адом, схватил В тиски твою душу, с пути совратил. Будь проклят навеки веков Ахриман, ⁸¹⁰⁰ Тебя вероломно вводивший в обман! Всю жизнь, удручён злодеяньем своим, Ты будешь раскаяньем жгучим томим. Не ведаю, кто он, тот злой клеветник; Я в замысел тайный небес не проник. Решась без вины Сиавуша убить, Ты ныне задумал и дочь погубить! Подобно безумцу, во гневе слепом Ты к страшному вновь злодеянью влеком. Одумайся, царь! Ференгис не нужны ⁸¹¹⁰ Ни царский престол, ни богатства казны. Губя отягченную бременем дочь, Пред целой землёю себя не порочь! Жить будешь людьми проклинаемый впредь, И в вечном огне после смерти гореть. Коль хочешь мой горестный дух озарить, В мой замок дозволь Ференгис водворить, А если тебя устрашает дитя — Покончишь ты с этой заботой шутя. Как только родится, во власти своей ⁸¹²⁰ Его ты увидишь: захочешь — убей». Владыка ответствовал: «Быть по сему! Её пощажу, слову вняв твоему». От сердца тогда у вождя отлегло, Он вольно вздохнул, просветлело чело. Осыпав мучителей гневной хулой, Он с жертвой спасённой умчался стрелой. В Хотен невредимой доставил её И, плача, народ громко славил её. С ней в замок вступает, жене говорит: ⁸¹³⁰ «Приют светлоликой пусть будет укрыт От взоров; ее неусыпно лелей! Увидим, что роком назначено ей». [312] Исполнено всё, что Пиран повелел. Шли месяцы, стан Ференгис тяжелел...

311

8057 Руин — тоже брат Пирана (впоследствии падет от руки Бижена). Нарицательное значение «медный», «бронзовый» (новоперс. руй, этим. рой).

312

8132 Следующий после этого стиха бейт (отсутствующий в Кальк. изд.) пропущен в переводе как, очевидно, интерполированный.

[О рождении Кей-Хосрова]

За тучами месяц — и полночь темна, И звери, и птицы в объятиях сна. И видит Пиран удивительный сон: Как солнце, сияющий светоч зажжён. На троне сидящий с мечом Сиавуш ⁸¹⁴⁰ Взывает: «Что дремлешь, о доблестный муж! Ты сладкие грёзы от глаз отгони И мыслью проникни в грядущие дни. День праздничный встанет и молод, и нов. Сей ночью рождается шах Кей-Хосров!» Пиран, задрожав, пробудился от сна И с ним солнцеликая встала жена. «Ступай, — говорит ей Пиран, — торопись, Войди осторожно в покой Ференгис. Сейчас Сиавуша я видел во сне, ⁸¹⁵⁰ Подобного солнцу иль ясной луне. — Проснись! — призывал меня голос его. — Настало Хосрова-царя торжество». Вбежала и видит: царицей-луной [313] Царевич рожден красоты неземной. Вернулась, ликуя, с известьем благим, Дворец огласив восклицаньем своим. Сказала: «Младенца пленителен вид, Как месяц, он взоры красою дивит. Войди же к царице, на чудо взгляни, ⁸¹⁶⁰ Создателя мудрость и мощь оцени. Ты скажешь, рождён для венца Кей-Хосров, Для палицы, панциря, жарких боёв». Увидеть младенца Пиран поспешил; Увидя, восславил Владыку светил. Глядит на младенца: сегодня рождён, И что ж? Годовалым уж кажется он! О павшем властителе вождь зарыдал И щедро хулу Афрасьябу воздал. Дружине сказал именитый глава: ⁸¹⁷⁰ «Пусть кару приму я за эти слова, Пусть буду я брошен чудовищу в пасть, Дитя не отдам душегубам во власть!». Лишь солнце своим светозарным клинком Рассеяло тени ночные кругом, Явился Пиран пред владыкой своим, Надежду тая и тревогой томим. Дождавшись, пока остальные ушли, Сказал он, приблизясь к владыке земли: «О солнцеподобный владетельный вождь, ⁸¹⁸⁰ Чьи ведомы всем прозорливость и мощь! Под сенью твоею раб новый вчера Рождён — воплощенье красы и добра. Подобного в мире не сыщется; он, Ты скажешь, из лунного света рождён. Сам доблестный Тур, именитый стрелок, Очей от него отвести бы не мог. На росписях краше лица не сыскать, Воскресла в нем древних царей благодать. При виде красы величавой такой, ⁸¹⁹⁰ Сказал бы ты, сам Феридун пред тобой! От мыслей мучительных душу избавь, Будь радостен сердцем и благостно правь!». Смягчил Афрасьяба Создатель миров, И взор властелина не столь уж суров, Душевною болью внезапно пронзён; Вздохнул сокрушенно и горестно он, Раскаялся, вспомнив свершённое зло, Что столько страданий душе принесло. Пирану сказал он: «Мне беды грозят, ⁸²⁰⁰ Так было предсказано годы назад. [314] Провидец поведал мне в те времена, [315] Что в мире кровавая вспыхнет война, На землю великий владыка придёт, Что род от Кобада и Тура ведёт. Он будет народами всеми любим, [316] Иран и Туран преклонятся пред ним... Что делать! Горюй, не горюй, всё равно, Того не избегнуть, что нам суждено. Пусть отрок живёт, но от града вдали; ⁸²¹⁰ Ты в горы его к пастухам отошли. Там пусть вырастает, не зная кто он, И кем, и зачем скотоводам вручён. О предках, о прошлом тогда вспоминать Не станет не сможет науки познать». Такие вел речи владыка: он мнил, Что мир вероломный свой нрав изменил. Не сладишь с ним, грёзы пустые развей! Мир вечен, и он не под властью твоей. Но даже из бедствий, что шлёт тебе рок, ⁸²²⁰ Умей почерпнуть благодатный урок... Вождь радостный вышел, к Хосрову спеша; Благие надежды питала душа. Хваленья Создателю он воздавал И славить царевича не уставал. Вернулся в раздумьи: какие плоды Пожнёт он, посеяв любовь и труды?

313

8153—8154 В оригинале:

«Бегом отправилась Гольшехр (жена Пирана) к луне-красавице

Увидела отделившегося от луны шаха».

314

8200 В оригинале:

«[Подобные] речи слышал я от каждого».

315

8201 В тексте:

«Я помню от наставника-учителя (амузгар), что...»

316

8205 В оригинале:

«миру будет нужда в любви к нему» (дж"aхан ра бе мехр-е вей ай"aд нейаз).