Форд Генри: Важнейшая проблема мира. том 2
Шрифт:
Безусловно, в подобном порядке нет ничего такого, что представлялось бы иудею подрывной деятельностью. Подавление - вот его первая мысль. Подавление газет! Подавление расследований! Подавление квалифицированного оратора! Подавление обсуждения иммиграций! Сокрытие фактов о театре, о денежной системе, о бейсбольном скандале, о самогоноварении! Подавление лекций в Нью-Йорке! Увольняйте всех с их работы, если они не действуют как фонографы и не повторяют то, что диктуют люди - такие, как стоящие на страже раввины Нью-Йорка!
Приказ был иудейским в каждом своем элементе. И как американский гражданин, который не верил в то, что американская свобода слова должна быть игрушкой Для толпы чужаков, д-р Картер прекратил чтение своих лекций. Этот поступок означал серьезное неудобство и финансовые потери для него в конце декабря, когда было уже поздно составлять дальнейшие планы на зиму, однако на карту был поставлен принцип, и он ушел в отставку.
Незамедлительно это дело попало в газеты, и, как обычно, возникло много шума- иудейские писаки опрометчиво рассыпали угрозы; некоторые робкие Американцы задавали вопрос о том, куда идет Нью-Йорк. Одна газета выступала с передовицей в американском духе, защищая право на свободу слова, однако несколько изменила свой тон, получив лавину иудейских протестов с угрозами недовольства со стороны иудеев.
Человек с меньшими способностями и менее высоким положением, чем г-н Картер, мог быть подавлен таким штормом. Однако он в конечном счете разрушил скалу и остался на своем месте. В то же время он не знал, что сказал что-то неприятное для иудеев, и неизвестно, делал ли он в последующем замечания относительно своих высказываний. Иными словами, будучи атакованным иудеями, неизвестно, контратаковал ли он их в ответ. Вполне возможно, что он мог быть вынужден снова совершить трюк Мэдисона К. Петерса, похвалив их обычной похвальбой, которую они сами же и подготовили для нас. Однако тем не менее не по своей вине он стал фокусом мстительной политики, преследующей того, кто сказал правду. Возможно, такое описание событий д-ру Картеру неприятно, однако если он заново начнет изучать историю и характер международного иудея, то он обнаружит, что его собственный опыт является ценным комментарием к ней.
Д-р Картер является только одним из многих. В Нью-Йорке есть учителя, рассказы которых могли бы вызвать глубокое негодование, однако никто никогда не рассказывал свою историю или не становился на их сторону. Многие из этих историй хранятся в издательстве «Диарборн Индепендент»,
Публикация от 19 ноября 1921 г.
75. ИУДЕЙСКИЙ ВОПРОС В ТЕКУЩИХ СВИДЕТЕЛЬСКИХ ПОКАЗАНИЯХ
75. ИУДЕЙСКИЙ ВОПРОС В ТЕКУЩИХ СВИДЕТЕЛЬСКИХ ПОКАЗАНИЯХ
Иудейский вопрос продолжает привлекать все большее и большее внимание. Во многих кругах наблюдается некоторая новая тенденция в области обеспечения свободы прессы, и долго скрываемая правда мало-помалу раскрывается. Считалось целесообразным, прежде чем переходить к другим фазам изучения иудейского вопроса, представить в данном разделе несколько информативных или подтверждающих статей, которые появились в открытой прессе. Нет нужды утверждать, за единственным возможным исключением, что ни один из авторов и ни одна из публикаций не являются «антисемитскими». И даже самый безрассудный иудей не мог бы приклеить этот термин, упомянутый здесь, любому автору или публикации.
Агентство «Ассошиэйтед Пресс» разослало сообщение, которое было напечатано в американской прессе 24 августа и приводится ниже:
«Тысячи русских иудеев пересекают эстонскую, литовскую и польскую границы каждый месяц, многие из них высылаются с советской территории под защитой высоких большевистских официальных лиц, как сообщают путешественники в приграничных странах, недавно возвратившиеся оттуда. Мнение в сопредельных странах состоит в том, что этот исход обусловлен страхом перед приближающимся кризисом».
«Тот факт, что никакого достаточно организованного русского антибольшевистского движения не возникало после разгрома войск барона Врангеля, заставляет наблюдателей этой ситуации здесь поверить в то, что если этой зимой произойдет свержение Советов, то оно приобретет характер народного восстания, поддержанного войсками, которые не находятся на фронте. Многие опасаются, что оно приведет к осуществлению широкой антииудейской программы».
«По этим причинам каждая зажиточная иудейская семья и многие нуждающиеся предпринимают попытки выехать из России. Они не хотят задерживаться в Литве или Эстонии, но стремятся попасть в Германию с мыслью когда-нибудь добраться до Америки».
Чтобы показать читателю основы этого страха, мы предлагаем некоторую часть письма из Кишинева, которое было получено в штате Северная Дакота:
«Мой дорогой друг Гутше! В течение месяца не прибыли никакие беженцы, однако теперь снова многие из них прибывают с Украины в Бессарабию, большинство из них иудеи. Они сильно отличаются от прежних беженцев; поскольку на них дорогие одежды, меха, драгоценные камни, ювелирные изделия и тому подобное, как это до войны наблюдалось только у весьма обеспеченных людей, землевладельцев и тому подобных личностей; у них есть деньги и драгоценности. Нет никаких сомнений в том, что эти беженцы занимали высокое положение при большевистском режиме, возможно, они были комиссарами или даже судьями в кровавых и инквизиторских судах так называемой «Чрезвычайки» или сокращенно «Чека» - их кошельки и карманы набиты не не имеющими ценности бумажными деньгами (поскольку они сами изготавливали их миллионами и миллиардами и они разбрасывали их перед христианским сбродом или гоями) - нет, но набиты настоящими деньгами и драгоценностями, на которых не осталось следов крови и слез, но которые сверкали и блестели, как и в те счастливые часы своих бывших законных владельцев».
«Однако люди там просыпаются; их интересует источник всего этого террора. Дети Иуды знают ответ на этот вопрос, однако они предпочитают покинуть землю, которая становится небезопасной, чтобы оставаться на ней; она становится слишком горячей для них. Немезида поднимает голову из невинной крови и призывает небеса к возмездию. Да, они страшатся результатов своей деятельности и хотят сохранить свою шкуру до того момента, когда станет слишком поздно. В этом они преуспели, однако не всегда им разрешали оставить у себя меха, камни и драгоценные металлы; их заметили румыны. Люди весьма охочи и жадны до дорогих вещей! Пришельцы на своем пути в Америку, для них открыты все двери, даже для солдата. Только снова вперед! Я полагаю, что в какой-то день Америка будет набита таким числом семитов, что они (семиты) будут рассматриваться как те же самые цветные, черные, желтые и коричневые расы».
«Представьте на мгновение, что в Европе нет семитов. Будет ли это ужасной трагедией? Едва ли! Они беспокоят людей во всех странах, они подталкивают к войне, революции и коммунизму. Они верят в поговорку о том, что «хорошо ловить рыбку в мутной воде».
«Однако достаточно говорить об «избранном народе». В один прекрасный день они пожнут то, что посеяли...»
«.. .Еще одна картина; каждые три или четыре дня в городе проводится «чистка» (домашняя проверка и уборка). Террор, страх и подавление изгоняют людей с улиц в поисках мест, где можно спрятаться. Люди не работают, не едят и не спят. На улицах видны только патрули, ругающиеся со своими жертвами. Таким путем нередко собирают 200 или 300 человек: бывших служащих и военных, учителей, землевладельцев, бизнесменов и так далее (только христиан и редко - иудеев); среди них встречаются также и женщины. Эта группа затем направляется в «Чрезвычайку». Впереди группы идут от 40 до 50 вооруженных красных охранников в пешем строю или на конях, справа и слева почти такое же число охранников, сзади несколько повозок или автомобиль с пулеметом, а за ними опять пехота и кавалерия. Когда такая группа появляется на улицах, все разбегаются в ужасе; жители в домах выглядывают в щелочки и прижимают руки к груди, боясь увидеть - кого?
– отца, брата, сына или другого родственника, уводимых из их когда-то счастливых домов и, возможно, безвозвратно. Они знают, что те, кто находится за дверями и окнами, упадут в истерике, от сердечного приступа или смерти. Ужас всего этого нельзя выразить словами». «А что потом, на «Чрезвычайке»? Там молодежь под охраной, часто полупьяная или опьяневшая! Если бы среди «судей» были бы личные враги, то несчастные были бы казнены в тот же или на следующий день, но иногда они подвергались пыткам, как пытали еретиков в инквизиторских камеpax. Некоторые из этих людей «Чрезвычайки», и в особенности некто Вичманн - конечно, иудей, - ведут себя ужасно; он терроризирует город и равнину; он убивает даже большевистских комиссаров и их жен, если они иногда проявляют более человечные чувства».