Фредди и большой шурум-бурум
Шрифт:
— Фантастика! — Сэр Уильям даже остановился. — Ушам своим не верю! Я и не знал, что имею дело с крупным специалистом по лингвистике! Или, может быть, я ошибаюсь и все это только обман слуха?
Я попытался, не выходя за пределы приличествующей случаю скромности, объяснить сэру Уильяму по возможности просто и ясно, какими навыками я обладаю.
— Вы не ошиблись, сэр Уильям, — сказал я, скромно потупив взор. — Не скрою от вас, что я умею читать. Я научился этому сам и де факто могу читать настоящие книги.
— Невероятно! — Сэр Уильям покачал головой. — Такой мелкий грызун и может прочитать книгу от начала до конца! Чудеса, да и только! — Он с искренним изумлением
— Э… хм… — только и выдавил я из себя, а потом закашлялся, чтобы замять неловкость.
«Дорогой сэр Уильям, — подумал я про себя, — тот, кто не учится читать, имея в принципе для этого все условия, тот либо тупица, либо лентяй».
— Ну, а сейчас, сейчас мне и вовсе ни к чему уже будет учиться читать, раз у нас в доме завелся такой специалист.
Мне ничего не оставалось, как опять начать кашлять.
Если любезный сэр думает, что я тут собираюсь ему сказки на ночь читать, то вынужден буду его разочаровать.
— Ну хорошо, дружок, — сказал сэр Уильям. — Нам осталось осмотреть кухню, ванную комнату и коридор. Но я предлагаю отложить экскурсию до следующего раза, потому что мастер Джон должен скоро вернуться домой и будет нехорошо, если он застанет тебя разгуливающим по всей квартире.
— Отложим, конечно… Только… Только почему? Что тут такого, если я немного тут побегаю? Ты ведь тоже ходишь где хочешь.
— В таких случаях, дорогой Фредди, мой покойный дедушка любил говорить: «Quod licet Jovi non licet bovi», что в переводе с латыни означает «Что можно Юпитеру, то нельзя быку». Заметь, это говорил дедушка, а не я. Я бы такого тебе, конечно, никогда не сказал, — усмехнулся сэр Уильям. — Но если серьезно, то тебе действительно пора возвращаться в клетку. Если бы тебя выпустил сам мастер Джон, тогда другое дело. Вряд ли ему понравится, что ты тут так своевольничаешь. — Сэр Уильям навострил уши. — И позволь мне дать тебе один совет. Будет лучше, если мастер Джон не узнает о том, что ты умеешь самостоятельно открывать клетку. Мало ли что. Как еще жизнь повернется. Все, а теперь марш назад. Он уже поднимается по лестнице.
Теперь и я услышал его шаги. У сэра Уильяма, оказывается, слух еще более острый, чем у меня. Все, пора сматываться! Я рванул к книжным полкам… И замер. Моя клетка стояла на третьей полке снизу. На недосягаемой высоте. Как я вниз умудрился спуститься? Ума не приложу! Такое можно сделать только в приступе ярости. Что делать?
— Вот этого я и боялся больше всего. — Сэр Уильям вырос как из-под земли.
Он посмотрел на меня, потом на клетку и тяжело вздохнул.
— Я уже вырос из того возраста, чтобы гонять по верхам. Но что с тобою поделаешь. Давай залезай на спину и держись покрепче.
Я послушно вскарабкался на спину кота и не успел оглянуться, как тот одним прыжком взлетел на мою полку, стряхнул меня с себя и на секунду присел, чтобы отдышаться.
— В следующий раз надо будет придумать какой-нибудь другой способ! А теперь — быстренько к себе!
Я шмыгнул в клетку и успел заметить, как сэр Уильям протянул лапу, одним движением нажал на замок и дверца захлопнулась. Вот это да! Откуда он знает, как действует моя защелка? Но я не успел спросить, потому что он уже спрыгнул вниз.
— Не забудь припрятать как следует свой карандаш! — сказал он мне уже снизу.
Значит, он все время наблюдал за мной. И прекрасно видел, как я разъярился из-за хамских песен его любимчиков Энрико и Карузо! А ведь даже виду не подал, пошел меня знакомить, как ни в чем не бывало. Да, вот что значит благородный кот! Мне повезло — у мастера Джона я встретился не с каким-нибудь кровожадным бандитом, а с высокоорганизованным, тонким существом. Элита!
Я посмотрел вниз и поймал на себе добродушный взгляд сэра Уильяма, который все еще сидел в моей комнате.
— Карандаш! — прошептал он мне.
Я быстренько забросал карандаш опилками, и в этот момент в комнату вошел мастер Джон.
— Что это ты тут делаешь, Уильям? Нечего на Фредди облизываться. У тебя есть твои консервы. Гораздо вкуснее, чем маленькие хомяки.
ГЛАВА 11
— Сам фуд, кид? — спросил мастер Джон.
Я мог только догадываться, о чем он меня спрашивает. На всякий случай я подбежал к кормушке и сделал стойку. Мастер Джон кивнул и вышел из комнаты. Через какое-то время он вернулся и насыпал мне моей обычной смеси. Очень мило, конечно, с его стороны, но мог бы ради первого дня подбросить и парочку мучных червей. Хотя откуда ему знать, что мне нужно для счастья, а сказать я ему об этом сам не могу. И написать не могу. Если бы я мог! Я бы попросил себе мучных червей. И еще. Я бы сказал ему, что меня интересуют его книги, но я совершенно не собираюсь их грызть. И что было бы очень любезно с его стороны, если бы он помог достать с полки хоть одну маленькую книжечку, потому что мне с моими лапами этого никак не сделать. А еще я сказал бы ему… Ах, сколько всего я еще мог бы сказать ему! Мне нужно обязательно установить с ним контакт! Эта мысль так крепко засела у меня в голове, что я никак не мог успокоиться. Но сколько я ни думал, ничего толкового мне в голову не приходило.
Я слышал, как мастер Джон прошел в соседнюю комнату. Судя по всему, теперь дошла очередь до Энрико с Карузо, которые на радостях принялись, как всегда, отчаянно свистеть. Потом послышалось довольное урчание сэра Уильяма. Мастер Джон и о нем позаботился. А это что за свист? Прямо сирена какая-то! Звук шел со стороны кухни. Через какое-то время он, к счастью, прекратился.
Накормив все семейство, мастер Джон вернулся в кабинет. В руках он нес поднос, на котором стоял кофейник, чашка и вазочка с яблоками. Он поставил поднос на большой стол, который стоял у окна. Во время давешней экскурсии я этого стола толком не разглядел. Снизу он мне тогда показался каким-то громоздким сооружением неизвестного назначения. Теперь же я мог его спокойно рассмотреть во всех деталях. Ой, хомяки мои, хомяки! Сколько там книг! Целые стопки! И пухлые какие!
Мастер Джон сел за стол. Я думал, что он сейчас возьмет ручку и начнет писать. Не как Софи, конечно, по сто раз одно и то же слово, а целые предложения. Ему ведь надо было, как я понимал, переписать всю книгу по-английски.
Но мастер Джон и не думал брать в руки ручку. Он потянулся к маленькому столику, который стоял у него рядом с большим, и взял оттуда какую-то здоровую штуковину. С трудом он перетащил ее к себе на стол. Какая-то машина, судя по всему. Странная такая. Сверху валик, посередине весь белый, а по краям черный, снизу круглые кнопочки, целая куча. По виду приятные, идут такими аккуратными рядками.