Григорий Шелихов
Шрифт:
к тихой, давно поджидаемой гавани.
4
Письмо зятя явно призывало к выжиданию перемены в людях и
обстоятельствах, враждебных предприятиям и начинаниям Шелихова в Новом
Свете и на азиатских берегах Тихого океана.
– Что ж, потерплю, покуда терпится, - вздыхал Шелихов и, как
всегда, стараясь наверстать упущенное в просвещении, заполнял
вынужденное безделье чтением авантюрных романов
исторических и по разным наукам.
– И в этом нет у тебя меры, Гришата, как только голова не
опухнет! - заглядывая, будто ненароком, в двери его кабинета днем и
ночью, пыталась остановить "книжный запой" мужа Наталья Алексеевна.
– Не любишь ты Америки моей! - хватал жену за руки и усаживал
против себя в кресло Григорий Иванович. - А как в ней люди живут, ты
только прислухайся!..
В ящике книг, присланных зятем с пороховым обозом, оказалась
любопытная переводная книжица неведомого автора, отпечатанная в
Петербурге в 1765 году, с заманчивым титульным листом - "Описание
натуральное земель Северной Америки и тамошних природных жителей".
В книжке этой, наряду с чинной и размеренной жизнью стяжательных
и деятельных бостонцев, копировавших тугомочных купцов и владетельных
особ своей метрополии - Англии, были даны широкие картины быта и
нравов вольных лесных жителей и охотников Канады. "А все же скверно
квакают бостонцы!" - решил Григорий Иванович, читая о засилии в жизни
тогдашней американской столицы квакерских сект.
Явное предпочтение он оказывал описаниям суровой, но не
отягощенной предрассудками общественного лицемерия жизни потомков
французских гугенотов, искавших на вольных землях северо-восточной
Америки спасения от раздиравших Францию во времена Валуа религиозных
войн и дворянских междоусобиц.
– Гляди, как не обидно живут люди, Наташенька, - вычитывал он
что-либо поражавшее его и радовался за людей, как за своих: "В сей
земле каждый работает, дабы чем жить, и люди бывают при том весьма
довольны. Каждый живет в своей хижине спокойно и ест также, что
припас, и греется, ежели студено..."
– "Нигде, - читал он жене вслух, - не сочетаются браком столь
легко, как здесь, невзирая на чин свой и состояние. Дворянин берет за
себя крестьянку, девица шляхетная, не хотя быть монахиней, оставя
шляхетство свое, выходит замуж за простого детину..."* (* "Описание
земель Северной Америки и тамошних природных жителей". Перев. с нем.
на российский язык А. Р. Печатана в СПБ 1765 г.)
– Кто-то пишет и врет,
этакое было!
– недоверчиво качала головой Наталья Алексеевна.
– Зачем же вру, доподлинная правда!
– оправдывался он, как будто
сам все это и писал. - В российской Америке мы получше канадских
порядки учредим. Там... э-э...
– Григорий Иванович запнулся и все же
не удержался: - Дай срок - переберемся, я там и Катерину за... замуж
Ираклию отдам!
Наталья Алексеевна воззрилась на мужа - нет, слова эти брошены не
на ветер! - и слезы радости сверкнули в ее глазах, в неудержимом
порыве она кинулась к нему на грудь и, отпрянув на шаг, склонилась в
земном поклоне.
– Исполать тебе, Григорий Иваныч, не обманулась в тебе моя душа!
А уже сколь боялась я, что почет и богачество, как на всех людей, и на
тебя навели порчу...
Верховенство в семейных делах, давно и без борьбы предоставленное
ей мужем, в последнее время тяготило Наталью Алексеевну. Она мучилась
и не знала, на что решиться, когда ей открылась взаимная любовь
Катеньки и подобранного мужем с каторги архитектора-грузина, на
котором тяготело страшное обвинение в оскорблении величества.
Сравнивая возможных претендентов на руку и сердце дочери, Ираклию она
отдавала решительное предпочтение, но... сколько бесчисленных "но"
было против их любви!
– Где видано, чтобы дочку за поносителя царского имени выдавали?!
Гришата, думаю, за доброту к такому не поплатился бы, - склонившись на
грудь мужа, каялась гордая женщина в материнской и женской слабости к
изведанному в свое время самою и столь понятному ей великому счастью
жизни - молодой любви. - С тобой посоветоваться? Заделья* не найду!
Катерине ослабу дала, а сама в страхе живу: вдруг ты сам догадаешься,
загремишь, ударишься, хоть это и не схоже с тобою, в спесь
купеческую... С тобой бывало этакое... Вот, думаю, Катюшку, чтоб
порухи чести не нажить, по своему выбору, за кого ни попало и выдаст,
тогда Ираклия из дому выгонит, обидит насмерть человека, бессчастного
и безродного... Сохрани нас от такого зла, матерь божия! (* Предлога
(сибирск. диалект.).)
– А ты думаешь, я не углядел, не доведался, чем Ираклий с
Катериной дышат? И какой Ираклий человек есть - весьма понимаю и о
судьбе его забочусь не женским разумом... Ты не кручинься, как-нибудь
обойдется, - отвечал Григорий Иванович, понимая, что свадьбой в