Харама
Шрифт:
— Зато твои дети хорошо провели день, что тебе еще?
— Да, да, и мой муженек. За счет того, что я торчала тут одна и беспокоилась и за них, и за тебя.
Как бы в подтверждение своих слов она потрясала разными предметами, которые складывала в сумку — пластмассовые стаканы, ножи, салфетки, и продолжала:
— Я тебе скажу, в чем дело!.. Достается всегда мне. Если кувшин стукнется о камень — плохо кувшину, если камень стукнется о кувшин — все равно плохо кувшину. Вот как получается.
Нинета
— Ну уж и денек! — продолжала свое Петра. — Только и вспоминать мне в Мадриде о вольном воздухе… Нинета, подай, пожалуйста. А ты что тут торчишь, нечего делать? Мог бы пойти к своей развалине, ведь нам давно уже пора ехать.
— Эта развалина всех вас кормит.
— Ну да, этот урок я уже затвердила наизусть. Можешь не повторять. Разве не ты говорил, что у тебя не в порядке ближний свет? А посмотри, на улице ночь. Сам знаешь, дорожная полиция не будет с тобой цацкаться, возьмут и оштрафуют… — Она повернулась к нему лицом.
— Что ж, вытащим из кармана и заплатим, прах их возьми!
— Ты нарочно меня расстраиваешь.
Лукас запротестовал:
— По какому такому тройному правилу я должен один заниматься патефоном? Вы меня навечно избрали, что ли?
— Так ты же сам никого к нему не подпускаешь.
Сакариас жестом отклонил зажженную трубку, которую ему предлагал Самуэль. Тот подтолкнул локтем свою невесту.
— Нет, ты только погляди, — тихонько сказал он ей, — погляди на этих двоих — хорошо устроились на уголочке, — и кивнул в сторону Мели и Сакариаса.
— Ну да, я же тебе говорила, не помнишь, что ли? — спросила Мария Луиса.
— Помню. Прямо-таки пожирают друг друга глазами.
— Не хочу я смотреть, лучше оставить их в покое.
Рикардо подставил ухо.
— О чем вы там? — прошептал он. — И мне скажите.
— Какой любопытный! — отрезала Мария Луиса. — Мало ли какие у нас дела.
— Государственный секрет, — добавил, смеясь, Самуэль.
— В общем, я представляю себе, в чем дело. Прекрасно знаю, о чем вы болтаете.
— Ну, если ты такой умный, не задавай вопросов.
Лоли, Фернандо, Марияйо и еще одна девушка подняли страшный шум и досаждали Лукасу, стуча кулаками и стаканами по доскам стола и скандируя:
— Му-зы-ка! Му-зы-ка! Му-зы-ка! Му-зы-ка!..
Лукас заткнул уши.
— Больно хитры, — сказал он им, — если воображаете, что этой чепухой чего-нибудь добьетесь. Меня не переупрямишь.
— Му-зы-ка! Му-зы-ка! Му-зы-ка!..
К ним присоединилась пятерка с другого столика. Фернандо встал и подошел с бутылкой угостить их вином.
— Небольшой гостинец от нашей банды, — он бутылкой указал на стол, за которым сидели его товарищи.
Все пятеро зааплодировали. Мигель сказал:
— Вино кончается, надо заказать еще.
Самуэль
— Быстрей, ребята, — говорила она, — пошли. Ничего не оставили? Нинета, голубушка, посмотри, пожалуйста.
— Не беспокойся.
Она посмотрела под скамейками, по углам, возле навеса. Уже совсем стемнело. Все прошли в коридор, столик стоял свободный в полутьме сада. Последней ушла Нинета.
— Вы уже уезжаете? — сказала с порога кухни жена Маурисио.
— Да, Фаустина, пора, пора, — ответила Петра.
Фаустина вошла за ними в зал. У стойки расступились, пропуская их.
— Что ж, старик, ладно, — сказал Маурисио, выходя из-за стойки.
— Нам пора, — сказал Фелипе, кивая всем головой.
— Значит, день прошел хорошо, — продолжал Маурисио и, взглянув на Хуанито, добавил: — Ты большой озорник, а? — И снова поднял голову — Вот и провели день на воздухе.
— Конечно, — ответил Оканья.
Петрита подошла к игрокам и уставилась на паралитика.
— Мы вам очень благодарны, — сказала Петра, — за оказанное нам гостеприимство. — Она повернулась к Фаустине в знак того, что благодарность относится и к ней. — Вы уж знаете, незачем еще раз повторять, как только приедете в Мадрид…
Алькарриец, шофер, пастух, Чамарис и оба мясника молчали, деликатно отступив в сторону. Только Лусио со своего места продолжал разглядывать гостей, словно изучая прощальную церемонию.
— Какое там гостеприимство! — сказал Маурисио. — Мне так кажется, что я забросил вас на весь день, потому что в зале было много работы. И, конечно, против своей воли, мне очень хотелось побыть с вами подольше.
— Не говорите ерунду, Маурисио, вы сделали куда больше, чем полагается. Кому может в голову прийти, что вы должны бросить все дела и заниматься нами? Довольно и того, что…
— Ладно, — заключил Маурисио. — Главное, чтобы вы приехали еще раз. — И обратился к Фелипе: — Приезжай, я тебе говорю, Оканья, приезжай, обязательно еще раз жду этим летом. То же самое говорю и вам, с кем имел удовольствие познакомиться сегодня.
Нинета вежливо улыбнулась.
— Это взаимно, — сказал Серхио, — вы чудесные люди, и мы очень благодарны вам за все.
— Ну что вы, спасибо вам, и помните, мы всегда к вашим услугам. У нас вы можете себя чувствовать, как дома. — Он похлопал приятеля по руке. — Жаль, черт возьми, Фелипе, что ты не приехал в такой день, когда я бываю посвободнее, чтоб нам хоть поговорить толком.
Игроки в домино время от времени равнодушно поглядывали на прощавшихся. Кармело смотрел на них, мешая костяшки на мраморном столике.