Химера воспитания
Шрифт:
Всегда.
Вода кипит при температуре сто градусов Цельсия, а прямой угол, конечноже, не по Цельсию, равен девяноста градусам.
Везде.
И нечего морочить головы.
Нормальным людям.
Дурноватыми вопросами.
Не так ли?
А так ли?
Насчет сала, например?
Если кусман его положить куда-то в кладовку
Иными словами, будет ли соблюден при этом непреложный и несомненный «принцип», гласящий: «Сало є сало»?
Если Вы скажете: «Да», – то ешьте его сами.
Как говорится, на здоровье.
Если у Вас это получится.
Как сказал еще тысячу лет назад в пятом томе своей «Книги врачебной мудрости» Абу Али ибн Сина, он же – Авиценна, – «лекарство от яда отличается только дозой».
Прежде всего – времени.
И то, что, образно говоря, еще вчера было лекарством, сегодня становится ядом (сейчас эта авиценова мысль нашла свое отображение в понятии «срок годности»).
«Закон есть закон»?
Замечательно!
Непреложно!
Ли?
Да, конечно.
Же.
Если только проигнорировать слова, сказанные лауреатом Нобелевской премии Альбером Камю в его книге «Бунтующий человек»: «Мы живем в эпоху мастерского осуществления преступных замыслов, и то, что вчера еще было преступлением, сегодня считается законом».
А если все же не проигнорировать, то тогда – как?
А так, что прекрасный – по замыслу его автора – лозунг: «Даешь диктатуру закона!», – при его абсолютизированном воплощении неминуемо выродится на практике в диктатуру тех, кто закон сочиняет, принимает и – утверждает.
Вы глубоко убеждены в том, что «один плюс один всегда равно два»?
Прекрасно!
Но это – до тех пор, пока Вы к одному нулю не попытаетесь добавить еще один нуль.
И сколько тогда будет нулей?
При их сложении-то?
Один.
А если к одной бесконечности добавить еще одну бесконечность, то сколько бесконечностей получится?
Одна.
А если к одной полукритической массе оружейного плутония добавить еще одну такую же, то сколько получится полукритических масс оружейного плутония?
Ноль.
Потому что вся его масса мгновенно превратится в энергию.
Ядерного взрыва.
Согласно формуле лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна (см.: ее фото ниже).
А вот она же – еще ниже: на самом высоком небоскребе Тайваня.
А «А + В = В + А»?
Всегда ли?
Да??
А если «А» – это – вода, а «В» – это кислота, то одинаковыми ли будут химические реакции: налития кислоты в воду и наливания воды в кислоту?
А если на благоиспеченный Вами замечательный тортик сверху водрузить расчудеснейшую вишенку, то будет ли это то же самое, что на расчудеснейшую вишенку сверху возложить замечательный тортик?
Как у нас в Украине говорят в подобных случаях, «так отож».
И – с учетом этого «отож», которое отнюдь не означает отождествления, – математическую формулу коммутативного закона, казалось бы, абсолютноуниверсальную и навеки незыблемую, придется-таки откорректировать.
По существу.
Вот таким образом:
«А +В В+А».
То есть, «А плюс В равно В плюс А, но не всегда».
В том случае, если позволить себе отвлечься от конкретного содержания и того, что такое «А», и того, что такое «В», то с коммутативным законом – полный порядок: как в народе говорится, «что пнем по сове, что сову об пень».
Увы.
Для совы.
Если же говорить конкретно, к примеру, о Сове Образования, то прибить ее окончательно вусмерть ни одному пню, ни одним пнем еще не удалось.
Да и не удастся.
Ведь за столетия и тысячелетия по сути непрестанных гонений на нее со стороны Горгоны Идеологии и ее приспешниц Сова Образования обрела такие характеристики устойчивости по отношению к температурным и всем иным-прочим внешним воздействиям, каковые приписываются исключительно Птице Феникс.
И, обратившись сейчас к Сове Образования с вопросом: «Почему же, все-таки, вода кипит при температуре девяноста градусов по Цельсию?», – можно добиться Ее ответа.
Он будет таков: «Потому что температура кипения воды зависит от давления окружающей среды, и чем ниже будет это давление, тем ниже будет температура кипения. В том числе – и девяносто градусов. При соответствующем давлении окружающей среды».
И сей ответ будет добыт от Совы Образования не насильническим давлением на Нее, не битьем Ее пнем глупости, извращенно совокупившимся с пнем подлости, а не иначе, как трепетной и искренней Любовью.