Испанский сон
Шрифт:
Значит, что — опять к первичному контингенту?
Значит, так…
Для ускорения очередного этапа своей деятельности она вынуждена была купить еще один компьютер и установить его на работе. Так как у нее не было своего кабинета, Ольга разрешила ей установить компьютер в кабинете старшей медсестры. Это потребовало некоторых изменений в расстановке мебели. Чтобы компьютер не стоял на полу, пришлось внести еще один стол, а поскольку работать стоя было утомительно, потребовался еще и стул, то есть пришлось создать целое рабочее место. Кроме того, из-за недостатка пространства в кабинете пришлось вынести в коридор один из шкафов. Пришлось также перевесить на другую стену диплом Ждановского училища, так как, по
Все эти мероприятия, конечно, не могли не стеснить Ольгу и вызвали в Марине угрызения совести. Поколебавшись, она решила прямо высказать Ольге накопившееся у нее на душе. Ольга подумала и сказала:
— Само по себе твое вселение в мой кабинет стесняет меня вовсе не так сильно, как тебе кажется. Мы уже давно с тобой близки — зная мою ярко выраженную гетеросексуальную ориентацию, ты понимаешь, что я употребляю это выражение в смысле, далеком от всякого секса — и у меня практически нет от тебя тайн; больше того, в минуту душевной невзгоды, когда хочется с кем-то потрепаться часок-другой, мне не придется отдавать распоряжение, чтобы тебя разыскали и привели ко мне, потому что ты и так будешь под боком.
Марина восприняла логику Ольги разумом, но душа ее по-прежнему была неспокойна.
— Я понимаю, что ты говоришь разумные вещи, — сказала она, — но на душе все равно кошки скребут.
— Что же, — сказала Ольга, закурив, — раз уж ты чувствуешь внутренний дискомфорт, у меня есть следующее предложение. Я давно хотела овладеть компьютерной техникой, но не знала с чего начать, в то время как сейчас вокруг все только об этом и говорят — быть компьютерно неграмотной становится попросту неприличным. Поскольку ты меня обскакала (а в силу твоей молодости так и должно было быть), будет полезным, если ты возьмешь меня на буксир, как отстающую, и покажешь мне между делом то да сё. Это полностью скомпенсировало бы любые мои лишения и неудобства, даже если таковые существуют только в твоем воображении. Заметь, — добавила она, — что я пустила тебя сюда без всяких предварительных условий; ты сама подняла этот деликатный вопрос.
— Договорились, — сказала Марина. — Видишь? Компьютер состоит из системного блока, клавиатуры и монитора. С чего начнем?
— Это уж тебе решать, подружка. Единственное, о чем попрошу — это когда я не буду чего-то понимать (а я не в ладах с техникой и буду многого не понимать, особенно попервоначалу), чтобы ты не кричала на меня или иным излишне активным способом не выражала свою досаду.
— Нет проблем, — сказала Марина. — Ты могла и раньше заметить, что, несмотря на наши близкие отношения, я соблюдаю правила субординации.
— Дело не только и не столько в субординации, — пояснила Ольга. — Я опасаюсь, что случаи острой, активной критики, особенно повторяющиеся, а также доходящие до рукоприкладства, приведут к формированию у меня устойчивого состояния униженности, вины и т.п., что, в свою очередь, неминуемо повлечет за собой активизацию моего мазохистского комплекса с расширительной проекцией его на тебя. И мы обе рискуем в один прекрасный момент оказаться в ситуации мучительного морального выбора. Разве это то, что нам нужно?
— Разумеется, нет, — согласилась Марина.
— То-то же.
Таким образом был решен технологический вопрос; теперь она могла вводить и обрабатывать данные, что называется, с ходу. Информацию, накопившуюся к концу ее смены, она копировала на дискету, а потом вводила ее в свой домашний компьютер и продолжала работу уже на нем. Через какое-то время ей пришло в голову, что вместо того, чтобы таскать дискеты взад-вперед, она могла бы установить между своими двумя компьютерами электросвязь; она изучила принципы такой связи, купила пару модемов и подключила компьютеры вначале к телефонной сети, а затем и к сети Интернет, быстро входящей в моду вслед за собственно компьютеризацией.
Не все базы были открыты для свободного доступа. За одни нужно было платить — впрочем, плата была невысока, и она иногда оформляла подписку; другие по статусу предназначались для специального, ограниченного круга пользователей — возможно, каких-то высокопоставленных чиновников или секретных агентов; как-то раз, совершенно случайно забредя на одну из таких баз, она поняла, что почему-то именно они представляют для нее наибольшую ценность. Мучаясь вопросом, как бы туда попасть, она услышала по радио передачу о хакерах, то есть людях, которые профессионально занимаются взломом закрытых сетей из корысти или удали. Она посетила парочку юридических серверов и установила, что, хотя это и преступление, но наказать за него сложно из-за несовершенства действующих законов.
Тогда она разместила в сетях объявление: «Привлекательная девушка ищет хакера на разовую работу». Через несколько дней ее электронный почтовый ящик был забит разноязычными предложениями. Чтобы понять их смысл, ей пришлось наскоро изучить несколько иностранных языков; несмотря на то, что она очень старалась, на это ушло не менее месяца — и каково же было ее разочарование, когда все предложения, кроме одного, оказались скабрезными, а иногда и просто глупыми шутками.
Единственное обещающее предложение было написано хоть и латинскими буквами, но по-русски. Неведомый хакер предлагал ей честный обмен: один взлом за один минет по электронной почте. Единственным условием честного обмена был ее добровольный отказ использовать для минета одни и те же словесные конструкции, банально копируя их от раза к разу. Она не была уверена, хватит ли ей изобретательности, и спросила претендента, не будет ли ей разрешено на случай дефицита слов исполнить свою обязанность в натуре, но хакер с сожалением отвечал, что живет в калифорнийской глуши, а потому такой вариант трудноисполним из-за большой удаленности. Скрепя сердце и думая, что на несколько раз ее уж точно должно хватить, она вынуждена была согласиться.
Хакер, настоящего имени которого она так никогда и не узнала, сделал все как обещал, и она вознаградила его как только умела. Исполняя свой долг, она думала, что электронный секс тоже по-своему был бы неплох, если бы не приходилось писать латинскими буквами, отчего ее словесные конструкции лишались всякого смака, становились какими-то искусственными, безлико-стерильными; она не верила, что ее партнер испытает от этого оргазм, не была внутренне удовлетворена — она привыкла делать любую работу на совесть — и почувствовала облегчение, когда их сотрудничество наконец завершилось.
Так или иначе, результат был налицо, то есть она была внедрена в списки привилегированных пользователей и получила все требуемые пароли. Опасаясь, что через какое-то время хозяева взломанных баз ее вычислят или сменят пароль, она быстренько перекачала на свой компьютер все нужные ей массивы. Пришлось, правда, настрелять по знакомым еще с десяток «винтов», так как один ее диск оказался недостаточно емким для всей информации; после этого, пользуясь полученными от хакера инструкциями, она уничтожила следы своего пребывания в каждой из баз, затем, уже не спеша, выбрала среди карт размещения ракет на Луне, миллиарда банковских счетов и прочего подобного хлама только то, что ей действительно требовалось — все это опять влезло на единственный диск — и, наконец, тщательно прочистив «винты», с благодарностью вернула их владельцам.