История с приведениями
Шрифт:
Город замер, прекратилось даже катание на коньках. Сперва дети и подростки еще выходили на лед замерзшей реки: они, конечно, вряд ли заметили смерть семерых стариков и старух, но другая потеря не могла пройти незамеченной. Раньше лучше всех на льду выглядели Джим Харди и Пенни Дрэгер. Питер Берне тоже был неплох, но в этом году и он не выходил кататься на коньках. Пенни тоже не было видно, и остальные, устав каждое утро очищать лед от выпавшего за ночь снега, оставили это занятие. Джим Харди не возвращался, и все больше людей думали, что он совсем не в Нью-Йорке.
Однажды
Кларк Маллиген так и не достал из коробки новые диснеевские мультфильмы, а всю зиму крутил фильмы ужасов.
По вечерам в "Риальто" ходили по два-три зрителя, а иногда он сидел и смотрел "Ночь живых Мертвецов" в одиночку. По субботам зрителей было больше в основном, школьников, которые смотрели этот фильм не первый раз. Скоро он начал пускать их бесплатно и нес убытки, но это было лучше, чем сидеть дома. Как-то он вышел из своей будки и увидел Пенни Дрэгер рядом с высоким наголо выбритым мужчиной в темных очках. Тот улыбнулся Кларку волчьим оскалом, и он поспешно вернулся в операторскую, смертельно испугавшись.
Многие горожане впервые видели такую злую погоду - казалось, она так и ждет случая убить их. Если не сбивать снег с крыш, они грозили обвалиться и превратить дом в вымороженную скорлупу, непригодную для жилья; ветер завывал вокруг домов, забирался в машины, свистел в ушах, пытаясь добраться до редких прохожих и повалить их в сугроб. А после того как Уолт Хардести опознал тела Джима Харди и Кристины Берне и все узнали, в каком состоянии их нашли, горожане вообще почти перестали выходить из домов, предпочитая смотреть телевизор и гадать, какой зверь задрал красавца Льюиса Бенедикта. Город закрылся, заперся и не желал ничего знать. Только четверо его жителей понимали, что имеют дело с врагом, куда более опасным, чем плохая погода.
Сентиментальное путешествие
Глава 2
– Судя по новостям, в Буффало еще хуже, - сказал Рики, скорее для того, чтобы просто что-то сказать. Сирс вел машину в своем стиле: от дома Эдварда, где они подобрали Дона, они ехали со скоростью пятнадцать миль в час. На каждом повороте он отчаянно гудел, хотя прохожих почти не попадалось.
– Хватит болтать, Рики, - сказал он, в очередной раз нажимая гудок и поворачивая на север от Уит-роу.
– Что ты гудишь, все равно никого нет.
– Когда кто-нибудь выскочит, будет уже поздно.
Дон сидел сзади, моля о том, чтобы светофор на другом конце площади зажег зеленый свет, когда Сирс подъедет к нему - иначе они потеряют еще немного времени. Зеленые огни вспыхнули у них перед носом, и длинная машина, как галеон, всплыла на Мэйн-стрит.
Даже с включенными фарами они видели только светофоры и праздничные огни на елке. Все остальное тонуло в зыбкой белизне. Несколько встречных машин, которые Сирс встречал оглушительным гудением, напоминали больших бесформенных животных.
– И что мы там будем делать?
– спросил Сирс.
– Просто посмотрим. Это может оказаться полезным, - Рики посмотрел на Дона, и тот кивнул.
– Думаю, ее там нет.
– Ты взял оружие?
– У меня его нет. А ты?
Рики показал кухонный нож.
– Глупо, я знаю, но...
Дон не думал, что это так уж глупо - он пожалел, что не взял с собой нож, раз уж нет огнемета с парочкой гранат.
– Интересно, о чем вы сейчас думаете?
– спросил Сирс.
– Я?
– встрепенулся Дон.
– Да-да.
– Я вспомнил окончание школы. Когда мы выбирали колледж, учителя много говорили нам о Востоке. Для школы считалось престижным, если ее выпускники уезжали учиться в Гарвард, или Принстон, или даже Корнелл. Эти названия произносили так, как мусульмане произносят "Мекка". И вот мы здесь.
– Так вы тоже уехали на Восток?
– Нет. Я жил в Калифорнии, где верят в мистицизм. Они не сжигают ведьм, а приглашают их на телевидение.
– Омар не проезжал по Монтгомери-стрит, - сказал Сирс; Дон повернулся к окну и увидел, что они уже доехали до улицы, где жила Анна Мостин. Сирс был прав. На Мэйпл, где они ехали, снег был всего в два дюйма глубиной - белая река меж двух высоких берегов. На Монтгомери сугробы были глубиной не менее четырех футов.
Сирс выключил зажигание.
– Дальше мы не проедем.
Они вышли на улицу. Сирс поднял свой меховой воротник и вздохнул.
– Подумать только, я боялся лезть в снег глубиной три дюйма над полем нашего Виргилия.
– Как не хочется снова лезть в этот дом, - сказал Рики.
Они могли видеть его за снежной завесой.
– Никогда раньше не вламывался в дом, - сказал Сирс.
– Как вы хотите туда проникнуть?
– Питер сказал, что Джим Харди разбил стекло на задней двери. Все, что нужно - влезть туда и открыть дверь.
– А если они нас там поджидают?
– Тогда будет драчка похлеще, чем у сержанта Йорка, - сказал Рики.
– Вы помните сержанта Йорка, Дон?
– Я не помню даже Оди Мерфи.
Пошли, - Дон шагнул в снег. Его лоб был таким холодным, будто к нему приложили кусок железа. Рики двинулся за ним; последним шел Сирс, пыхтя, как кит.
Снег доходил им до колен. Дон понял, что старики ждут, чтобы он начал первым, и решительно направился к Дому Анны Мостин. Они дошли туда только через двадцать минут. Потом стояли у фасада и смотрели, не решаясь войти.
– Внутри по крайней мере теплее, - сказал Дон.
– И все же не хочется туда входить, - очень тихо повторил Рики.
– Ты уже говорил это, - проворчал Сирс.
– Что, назад?
– Да.
Дон снова пошел вперед, слыша сзади пыхтение Рики, продирающегося через снег, который здесь был еще глубже. Как Джим Харди и Питер Берне, они остановились, заглянули в боковое окно и увидели пустую темную комнату.
Сзади Дон быстро обнаружил разбитое стекло, влез в него при помощи Рики с Сирсом и открыл дверь кухни.