Иван Берладник. Изгой
Шрифт:
Иван, сидевший по правую руку от Изяслава - там, где должен был бы сидеть старший сын-наследник, - напрягся, подавшись вперёд.
– Верно ли услышано нами, - ответил Изяслав, - что Галич, а не князь Ярослав Владимиркович прислал вас?
– Галич, княже, - степенно кивнули послы.
– Ибо не любим народом нашим князь Ярослав. Зело много обижает он людство, не уважает нарочитых мужей и веча городского не слушает. Живёт не по законам, сам всем правит. Окружил себя худородными, а именитых бояр не слушает.
– Яко же и отец его, - добавил Петрила Молибожич, - крестным грамотам веры не имеет. Слова княжеского не держит и судит не по всей Правде.
– Княгиню свою не почитает, как мать детей своих, - заговорил Константин.
– Слух прошёл, будто завёл он себе полюбовницу, да не из родовитых, а чужую жену. Своей же жены законной знать не желает и детей ея тоже…
Иван прикрыл глаза, чтобы бояре не догадались о нахлынувших воспоминаниях.
– Истинно ли так?
– молвил глухим голосом.
– Истинно, княже, - кивнул Константин.
– Ближние княгинины боярыни, среди коих и жена моя, сказывали, как худо живётся княгине, как при ней похваляется князь, что любая девка на сеновале милее ему.
– Не чтит князь Ярослав законов ни божеских, ни человечьих, - снова повёл речь Петрила Молибожич, - потому и порешили мужи Галича с пригородами гнать его от себя. А звать на княжение тебя, Иван Ростиславич. Потому как ты старше Ярослава и по праву тебе после Владимирки Володаревича надлежит княжить. Ты и клятвам верен, и витязь добрый. Да и Киев за тебя…
– А точно ли вся земля галицкая за меня стоит?
– Иван взглянул в глаза боярам.
– Истинный крест, - замахали оба руками.
– Ты только выйди в чисто поле, только выставь свои стяги - мы все тут как тут будем. И ключи от города тебе вынесем! Только приходи! Стань нашим главой!
Иван сидел, окаменев. Не ему, а Изяславу передали галичане грамоты. Не он, а Изяслав отпускал послов, обещая дать ответ вскорости. Сидел, откинувшись на стольце и уйдя мыслями в себя. Давнее прошлое живо вставало в памяти. Точно так же пятнадцать лет назад пришли послы в Звенигород точно такие же речи вели перед ним, уговаривая стать во главе Галича и править всей Червонной Русью. Тогда он пришёл, принял приглашение, целовал городу крест - и две седмицы спустя оказался в осаде. И пережил бои и провал, и позорное бегство, и скитание без приюта, и встречу с берладниками… Пятнадцать лет минуло, а словно вчера всё было. Кажется, даже те самые бояре стояли только что перед ним.
Изяслав Давидич тем временем прочёл грамоту.
– Как мнишь, Иване?
– позвал он молодого князя.
– Здесь прописано, что только покажутся твои знамёна, как все тотчас отступятся от Ярослава.
– Не ведаю, - помолчав, сознался Иван.
– Пятнадцать лет назад силы были. Сейчас их мало совсем…
– А я так думаю, что сейчас самое время!
– возразил Изяслав.
– В те годы ты спорил с Владимиркой, и была это усобица. Дело внутреннее, и никто из князей не должен был вмешиваться. А ныне всё переменилось. У Ярослава, Владимиркова сына, в союзниках Волынь. Там до сей поры сидит Климент Смолятич, который митрополита Константина на дух не переносит. Он мутит воду, подбивая Мстислава Изяславича на моё место сесть. Вот уговорятся они с Ярославом, кликнут в помощь угров и ляхов и по весне пойдут на Киев. Что тогда? Новая война? А ежели вместо Ярослава на Галицком столе будешь ты, то не станет у Изяславичей союзников, и оба мы будем довольны. Ты - в Галиче, я в Киеве…
В Галиче… Где Ольга Юрьевна… Жена Ярослава, мать его детей… Что будет с нею? Как всё будет, когда встретятся? Вернётся ли любовь или всё в прошлом и принуждён он будет отправить жену брата в монастырь, ибо есть уже у неё от Ярослава дети, а значит, его собственному сыну достанется в наследство вражда…
– Решено!
– прервал его мысли Изяслав.
– Собираем полки! Я Ольжича кликну, сыновцев подниму. Владимир Мачешич тоже со мной - пообещаем ему кое-какие городки на окраине, он и рад будет, а то без приюта шатается… Тоже изгой…
Последнее слово прозвучало Ивану, как пощёчина. Изгой… Хотя нет. Есть у него княжество. Маленькое, захудалое, на самой окраине, половцами разорённое, но своё - зовётся Вырь. Менять ли захолустный Вырь на стольный Галич? Менять ли богатую родину на бедную чужбину?
Когда Иван об этом подумал, выбора у него не осталось.
Зима началась в суете сбора полков. В тот же день Изяслав отправил гонцов во все концы Руси - звать на войну с Галичем Владимира Мачешича, Владимира Андреевича (этому опять обещали удел на Волыни) и родичей Ольжичей. Иван послал Мошку на Дунай поднимать берладников.
Обе княжьи дружины уже были готовы, собирали ополчение и ждали ответов князей. Первым откликнулся Святослав Ольжич. В грамоте, которую привёз его боярин Григорий Иванович, было сказано: «Брате! Кому ты ищешь волости? Иване не сын тебе, не брат и не сват. Лучше бы тебе не начинать первому, а ежели пойдут на тебя с похвальбою, то и бог с тобою, и я с сыновьями и сыновцами».
Это означало, что из Ольжичей никто не тронется с места. Разве что Святослав Владимирович из Вжища мог подойти с небольшими дружинами, да в самый последний момент придёт на подмогу старший Всеволодич, Святослав из Новгорода-Северского. Но и он может остаться на месте, если ему прикажет отцов брат, Святослав Ольжич Черниговский. Торопясь как можно скорее уломать брата, Изяслав пообещал ему в вечное владение семь городов в черниговской земле.
Ответ Ольжича был ещё короче: «Ты не верил мне, что не желаю я занять Чернигова навечно. Ныне не нужны мне города черниговские, населённые одними половцами и псарями. Не ходи, брате, спокойствия Руси ради».
Этот ответ застал Изяслава в Василёве, куда он перебрался, уже находясь в предчувствии похода. Здесь ждал он полки от сыновцев, здесь уже принял Владимира Мачешича. Прочтя грамоту, он поднял глаза на спокойно стоявшего перед ним Григория Иваныча:
– И это всё, что может сказать мне брат мой Святослав?
– Всё, - кивнул боярин.
– А на словах велено передать, чтобы ты возвратился в Киев и никуда не ходил.
– Вот как?
– Изяслав не спеша скатал пергаментную грамоту и поднёс её к свече.
– Тогда ворочайся в Чернигов и передай брату моему Святославу такие слова - не возвращусь, когда уже пошёл. А ему скажи, что, коли сам нейдёт и сына со мной не пускает, то когда возвернусь, пускай не жалуется на меня. Станет он ползти обратно из Чернигова к Нов городу-Северскому.
– Неужто изгонишь с удела, княже?
– не поверил Григорий Иваныч.