Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
пусть королева доверит его правлению еще одну провин¬ цию, но Миндерт ван Беверут не отпустит ему в кредит и куньего хвоста. Итак, да сохранит тебя господь! Торговец контрабандными товарами с явной неохотой оторвался от созерцания всех тех изящных вещиц, что украшали комнату красавицы де Барбери. Прощаясь с олдерменом, он скорее отдавал дань вежливости и был рассеян и задумчив. Однако олдермен, стремясь как мож¬ но скорее отделаться от гостя, мало заботился о прили¬ чиях, и контрабандист был вынужден уйти. Он исчез че¬ рез тот же низенький балкон, откуда явился. Оставшись один, Миндерт ван Беверут закрыл окна и вернулся на свою половину дома. Здесь дотошный бюргер с головой погрузился в подсчеты.- Затем он имел корот¬ кое свидание с обладателем индийского шарфа, во время которого в его комнате раздавался звон золотых монет. Когда моряк ушел, хозяин «Сладкой прохлады» убедил¬ ся в надежности запоров, снабженных всяческими хитро¬ стями, обычными для американских загородных домов того времени, и, как бы почувствовав необходимость по¬ дышать свежим воздухом, вышел на лужайку. Он бросал пугливые взгляды на окна комнаты, занимаемой Олоф- фом ван Стаатсом, где, по счастью, все дышало покоем; вглядывался в неподвижный корпус бригантины, укрыв¬ шейся в бухте, и на темневший в отдалении королевский крейсер, стоявший на якоре. Все вокруг было окутано полуночной тишиной. Даже лодки, которые, как он знал, сновали между бригантиной и берегом, были не видны. И он вернулся в дом с уверенностью, что в уединенном месте, где находится его загородный дом и где не бывает посторонних, все мирно и спокойно. Глава XII Идем, Нериса, у меня есть план. Не знаешь ты... Шекспир, «Венецианский купец» Несмотря на оживление, царившее под покровом тем¬ ноты в «Сладкой прохладе», никто, кроме посвященных, не имел ни малейшего представления
Олофф ван Стаатс встал ни свет ни заря, и, когда он вышел на лужайку насладиться утренней прохладой, ни¬ что не могло вызвать у него подозрений, будто здесь про¬ изошло что-то необычайное, пока он спал. Ставни .«Оби¬ тели фей» были еще закрыты, и только верный Франсуа хлопотал по хозяйству у флигеля, стремясь, чтобы про¬ буждение его молодой хозяйки было для нее как можно приятнее. Патрон Киндерхука был настолько лишен романтики, насколько это возможно в двадцатипятилетием возрасте и допустимо для человека, который, как полагали, был влюблен и к тому же не вполне чужд человеческих стра¬ стей. Будучи обыкновенным смертным, а также потому что привлекательность красавицы Барбери была бесспор¬ на, Олофф ван Стаатс не избежал судьбы, на которую молодых людей обрекает воображение, взволнованное ви¬ дом красоты. Выйдя из дома, он направился к флигелю и после заранее обдуманных, но нерешительных маневров в конце концов приблизился к камердинеру, так что об¬ щение между ними стало не только естественным, но и неизбежным. — Чудесное утро, мосье Франсуа. И какой полезный для здоровья воздух! — начал молодой патрон и в ответ на низкий поклон слуги приподнял шляпу. — Здесь хоро¬ шо жить в теплое время года! Следовало бы почаще наез¬ жать сюда. — Когда мосье патрон становится хозяин эта вилла, он наезжать сюда когда хотеть, — отозвался Франсуа, следя за тем, чтобы его слова не были истолкованы как приглашение со стороны его хозяйки, и в то же время желая сделать приятное своему собеседнику. — Мосье ван Стаатс уже есть крупный землевладелец у река и однаж¬ ды может стать землевладелец и у моря. — Я подумывал о том, чтобы последовать примеру олдермена и построить виллу на побережье, но это в буду¬ щем, когда я твердо стану на ноги. Ваша госпожа еще не проснулась, Франсуа? — О нет, мосье! Мамзель Алида еще спать. Это хоро¬ ший признак, мосье патрон, когда у молодой барышня хо¬ роший сон. Должен заметить, что весь фамийль де Бар¬ бери имел хороший сон. Это замечательный семья в отно¬ шении сон! 508
— И все-таки именно в ранние часы утра следует ды¬ шать свежим и бодрящим, словно бальзам, воздухом с* океана! — Без сомнений, мосье. Это удивительно, как маде¬ муазель любить воздух! Никто не любить воздух больше мадемуазель Алид! Ба! Это у них семейный любовь. Это был большой плезир наблюдать, как мосье де Барбери любить воздух! — Может быть, барышня не знает, который теперь час? Не следует ли постучать ей в дверь или в окно, Франсуа? Признаюсь, я был бы счастлив увидеть в окне ее улыбающееся личико. Никогда прежде дерзания патрона Киндерхука не про¬ стирались так далеко; по блуждающему и тревожному взгляду, которым он обвел все вокруг после столь недву¬ смысленного проявления слабости, можно было предполо¬ жить, что он уже сожалеет о своей опрометчивости. Фран¬ суа, не желавший отказывать в просьбе человеку, владев¬ шему сотней тысяч акров земли, не говоря уж об огром¬ ном капитале, всерьез задумался, не следует ли выпол¬ нить ее, но тут же спохватился, вспомнив, что молодая хозяйка достаточно своенравна и сама решает, чего ей хочется. — Я буду счастливый постучать мадемуазель, но мосье знать, как любит сон молодой особ. В семье де Барбери никогда не стучат, и я не уверен, что мамзель Барбери любить слушать стук, но, если мосье патрон же¬ лает..! А вот и сам мосье Беверут! Он идет без стук в окно. Я рад оставить вас с мосье олдермен! И услужливый, но осторожный камердинер откланял¬ ся, не беря на себя разрешение дилеммы, которую он, удаляясь, назвал про себя «tant soit peu ennuyant» l. Олдермен был, как обычно, бодр и крепок и занят мыслями о собственной персоне. Прежде чем заговорить, он трижды шумно втянул в себя воздух, словно желая обратить внимание гостя на то, какие здоровые у него легкие и как чист воздух в его загородном имении. — Зефиры и курорты! Именно здесь залог здоровья, патрон! — вскричал бюргер, несколько раз проделав эту операцию. — «Сладкая прохлада» может соперничать со своими заокеанскими собратьями в Шёвелинге или Гёль- 1 Несколько щекотливой (франц.). 509
дере. Широкая грудь, морской воздух, спокойная совесть и удача в торговле — вот что нужно для того, чтобы лег¬ кие работали с такой же легкостью, как крылышки ко¬ либри. В вашем роду редко кто доживал до восьмидесяти. Покойный ваш батюшка свел свои счеты с жизнью в шестьдесят пять лет, а его отец — чуть старше семидеся¬ ти. Удивляюсь, как это вы не породнились с ван Курт- ландтами! Их кровь гарантировала бы вам девяносто лет жизни. — Господин ван Беверут, воздух вашей виллы так живителен, что им хочется дышать почаще, — ответил молодой патрон, у которого были куда менее торгашеские манеры, чем у его собеседника. — Как жаль, что не все используют возможность наслаждаться им! — Вы имеете в виду лентяев с того крейсера? Слуги ее величества любят поспать. Что касается бригантины в бухте, то она очутилась здесь каким-то чудом. Уверен, что толку от нее не будет и королевское казначейство ничем не разживется... Эй, Бром! — окликнул он пожилого нег¬ ра, работавшего неподалеку от дома и пользовавшегося особым доверием хозяина. — Ты не видел, случаем, не подходили ли к берегу лодки с этой чертовой бриган¬ тины? Негр покачал головой, словно фарфоровый китайский болванчик, и громко, от души рассмеялся. — Я думаю, что все свои темные дела с янки она уже проделала и пришла сюда, чтобы перевести дух, — отве¬ тил хитрый раб. — Хотел бы я, чтобы к нам заявился ка¬ кой-нибудь контрабандист, тогда бедный чернокожий че¬ стно заработал бы несколько медяков. — Вот видите, патрон, человеческое естество восстает против торговой монополии. Устами Брома глаголет сама природа человека. Нелегко купцу поддерживать в своих подчиненных чувство уважения к законам, которые по¬ стоянно вызывают искушение нарушать их. Что ж, бу¬ дем надеяться на лучшее и постараемся быть хорошими верноподданными. Откуда бы ни взялась эта бригантина, она красива и недурно оснащена. Как вы считаете, ка¬ кой сегодня будет ветер? Береговой? — Похоже на то, что погода меняется. Надеюсь, что все скоро встанут и выйдут на воздух, чтобы успеть вкусить свежесть морского ветра, покуда он не переме¬ нился. 510
— Пойдем вкусим-ка лучше завтрак! — вскричал ол¬ дермен, стараясь скрыть от собеседника тревогу, которую внушали ему облака. — Здесь можно будет показать, на что способны ваши челюсти! Негры не бездельничали этой ночью, господин ван Стаатс... Гм... Я хочу сказать, негры у меня не бездельничают и на столе у нас будет богатый выбор даров реки и залива... Это облако над устьем Раритана как будто подымается, и еще может задуть западный ветер! — А вон идет лодка со стороны города, — заметил патрон, нехотя подчиняясь приглашению купца пройти в комнату, где они обычно завтракали. — По-моему, она очень торопится. — Просто на веслах сидят сильные гребцы! Уж не везут ли они распоряжение на крейсер? Нет, скорее по¬ хоже, что она направляется к нам. Ночь часто застает джерсийцев на полпути между домом и Нью-Йорком. А теперь, патрон, —к нашим ножам и вилкам! Покажем, на что. способны наши желудки. — Неужели мы будем наслаждаться завтраком в оди¬ ночестве? — спросил молодой человек, то и дело бросая тоскующие взгляды на закрытые ставни «Обители фей». — Твоя мать избаловала тебя, молодой Олофф. Тебе подавай кофе красивой женской ручкой, будто иначе оно теряет свой аромат! Понимаю, понимаю и не стану ду- мать о тебе хуже. Это естественная в твои годы слабость. Безбрачие и независимость! Лишь после сорока лет муж¬ чина может сказать, что он хозяин самому себе! Пойдите сюда, Франсуа. Пора племяннице стряхнуть сон и пока¬ зать солнышку свое личико. Мы ждем ее за столом. Я нигде не вижу и эту ленивую девчонку Дайну. — Конечно, мосье, мамзель Дайна не любить быть деятельной, — ответил камердинер. — Но, мосье олдер¬ мен, они обе молоды. Сон хороший целительный для мо¬ лодежь. — Барышня уже выросла из пеленок, Франсуа, и в этот час ей пора бы уже вертеться у окна. А что касается этой дерзкой черномазой чертовки, то ей и подавно сле¬ довало проснуться и заняться делом! Но я сам подведу ей баланс. Пойдемте, патрон, наши желудки не должны дожидаться ленивой, своенравной девицы. К столу!.* Не¬ ужели ветер не повернет на западный? 511
С этими словами хозяин виллы направился в неболь¬ шую столовую, где уже был сервирован завтрак. Моло¬ дой ван Стаатс, жаждавший увидеть распахнутыми на¬ стежь окна флигеля и радостное личико Алиды, улыбаю¬ щееся красоте окружающей природы, с явной неохотой последовал за ним. Франсуа отправился будить мадемуазель, размышляя по пути о том, как выполнить распоряжение хозяина, оставаясь верным и своему долгу слуги и своим понятиям о благопристойности. Подождав немного, олдермен и его гость уселись за стол. Миндерт громко возмущался
вители в дымной Англии... Эразм, взгляни-ка, не подня¬ лось ли облако над Раританом? Негр доложил хозяину, что облако стоит на месте, и тут же ненароком добавил, что лодка, шедшая курсом к берегу, подошла к причалу и люди из нее уже подни¬ маются по склону к «Сладкой прохладе». Следует оказать им должное гостеприимство, — распорядился олдермен со всей сердечностью. — Надо по¬ лагать, это честные фермеры, приехавшие издалека и про¬ голодавшиеся после ночных трудов. Скажи повару, чтобы принял и накормил их получше. И, если среди них ока¬ жется человек поприличнее, проси его сюда, к нашему столу. У нас в стране о людях судят не по платью и не по тому, носит он парик или нет, сударь мой... Чего рот разинул? Эразм протер глаза и, показав оба ряда сверкающих, словно жемчуг, зубов, обернулся к хозяину и сказал, что негр, уже известный читателю под именем Эвклида и бес¬ спорно являвшийся его братом по отцу или по матери, приближается к вилле. При этом сообщении олдермен перестал жевать, однако не успел он выразить свое удив¬ ление, как обе двери в столовую одновременно отворились, и в одной из них показался Франсуа, а в другой — лосня¬ щаяся физиономия городского раба олдермена. Миндерт посмотрел сперва на одного, потом на другого, не в силах произнести ни слова, ибо видел по расстроенным лицам слуг, что ничего хорошего его не ожидает. Читатель вскоре поймет, что у сообразительного бюргера были веские причины для беспокойства. Худое лицо камердине¬ ра вытянулось более обычного, челюсть отвисла. Голубые навыкате глаза были широко раскрыты, и в них смеши¬ вались растерянность и душевная боль. Выражение лица у него было страдальческое. Руки были воздеты кверху, ладонями наружу; плечи бедняги, высоко вздернутые, нарушали ту небольшую симметрию, которой природа оделила его фигуру. Негр стоял в дверях с виноватым видом, одновременно упрямым и хитрым. Он искоса смотрел на хозяина, юля глазами так же, как вскоре заюлил языком, страшась открыть хозяину правду. В руках Эвклид теребил шерстя¬ ную шапчонку и, уперев пятку в пол, нервно вертел носком из стороны в сторону. 513
— Ну же! — воскликнул Миндерт, переводя взгляд с одного на другого. — Какие-нибудь новости из Канады? Скончалась королева? Или она возвратила колонию Объе¬ диненным провинциям? — Мамзель Алида... — произнес или, скорее, просто¬ нал, Франсуа. — Бедная, глупая тварь... — пробормотал Эвклид. Ножи и вилки выпали из рук Миндерта и его гостя, словно их сразу хватил паралич. Ван Стаатс невольно поднялся с места, в то время как олдермен еще плотнее уселся в кресле, готовясь выдержать суровый удар. — Что с племянницей?.. Что с лошадью?.. Вы позвали Дайну? — Да, мосье. — Ключи от конюшни у тебя? — Я не выпускал их из рук, хозяин. — Вы приказали ей разбудить барышню? — Она не отзывается... — Ты вовремя задавал корм лошадям? —* Их никогда не кормили лучше... — А вы сами заходили в спальню племянницы, чтобы разбудить ее? — Без сомнений, мосье! — Что случилось с бедняжкой? — Она ничего не ест и, похоже, не скоро оправится... — Мосье Франсуа, я желаю знать, что ответила маде¬ муазель де Барбери! — Мадемуазель не говорить ничего, ни звука! — Ланцеты и снадобья! Ей следовало бы пустить кровь! — Теперь уже поздно, хозяин, честное слово... — Упрямая девчонка! Это все гугенотская кровь! Ее предки предпочли бросить свои дома и земли, лишь бы не менять веру! — La famille de Barberie est honorable, monsieur, mais le grand monarque fut un pen trop exigeant. Vraiment, la dragonade 'etait mal avis'ee, pour faire des chr'etiens!1 — Паралич и спешка! Надо было позвать коновала, чтобы облегчить ее страдания, черная образина! 1 Род де Барбери очень уважаемый, мосье, но великий монарх слишком требователен. В самом деле, этот поход ради обращения в истинную веру был недостаточно продуман! (франц.} 514
— Я позвал живодера, хозяин, чтобы хоть шкуру снять. Бедняга-то кончилась в одночасье. Услышав это, бюргер оцепенел. Разговор шел так бы¬ стро, вопросы и ответы следовали друг за другом так ско¬ ропалительно, что в голове у бюргера царила полная не¬ разбериха и некоторое время он не мог сообразить, кто же отдал свой последний долг природе — красавица Бар- бери или один из его фламандских меринов. Патрон, до сих пор не произнесший ни слова от изумления и не по¬ нимавший, что же, в сущности, произошло, воспользо¬ вался передышкой и вступил в разговор. — Господин олдермен, — произнес он дрожащим голо¬ сом, выдававшим его волнение, — случилось какое-то не¬ счастье; это очевидно. Не лучше ли нам с негром удалить¬ ся, чтобы вы могли спокойно расспросить Франсуа о том, что произошло с мадемуазель де Барбери? Эти слова вернули олдермена к жизни. Он с благодар¬ ностью поклонился гостю, и господин ван Стаатс тотчас докинул столовую. Эвклид двинулся было за ним, но хо¬ зяин кивком приказал ему остаться. — Я расспрошу тебя потом, — вымолвил он, вновь обретя обычную уверенность и властность. — Стань тут, любезный, и приготовься держать ответ. А теперь, мосье Франсуа, я желаю знать, почему моя племянница отка¬ зывается разделить завтрак со мной и моим гостем. — Боже мой, мосье, это не есть возможно ответить... Девичий душа — потемки. — Тогда пойдите и скажите ей, что я вычеркиваю ее из завещания, в котором ей отводилось места больше, чем всем другим моим родным! — Мосье, подумайте над ваши слова! Мамзель еще так молодой! — Молода она или нет, я не отступлюсь от своего ре¬ шения! Немедленно известите об этом негодницу! А ты, черномазая образина, это ты загнал до смерти ни в чем не повинное животное! — Прошу вас, мосье, одумайтесь! Мадемуазель никог¬ да больше не будет убегать, никогда... — О чем это ты болтаешь?! —вскричал олдермен, ши¬ роко разинув рот и не уступая камердинеру в растерян¬ ности. — Где моя племянница, сэр! Что означает этот намек? 515
— La fille de monsieur de Barberie n?y est pas!1 — про¬ стонал Франсуа, не в силах произнести больше ни слова. Верный слуга в отчаянии прижал руки к груди, но тут же, вспомнив, что он находится в присутствии хозяи¬ на, овладел собой и, выразив поклоном свое глубокое соболезнование, с достоинством удалился. Отдавая справедливость олдермену ван Беверуту, сле¬ дует сказать, что огорчение, вызванное сообщением о ги¬ бели фламандского мерина, было несколько развеяно изве¬ стием о необъяснимом исчезновении племянницы. В тече¬ ние последующих десяти минут олдермен с пристрастием допрашивал негра, тысячу раз проклял его, однако изво¬ ротливый Эвклид вместе со своими сородичами проявил такое беспокойство о барышне и принял столь деятель¬ ное участие в поисках, предпринятых по всему имению, что его проступок был почти забыт. Осмотрев «Обитель фей», олдермен убедился, что той, которая придавала флигелю уют и обаяние, там нет. Ком¬ ната, занимаемая камердинером, была, как всегда, в по¬ рядке. Лишь в помещении Дайны были заметны следы торопливых сборов, хотя, судя по всему, чернокожая слу¬ жанка Алиды легла спать в обычное время. Одежда была разбросана по всем углам, большая часть вещей исчезла, но тот факт, что не все они были взяты, свидетельствовал о неожиданном и поспешном уходе. В то же время гостиная, спальня и туалетная комната Алиды были аккуратно прибраны. Мебель стояла на своих местах; окна и двери были закрыты, но не на запо¬ рах. Постель, по-видимому, не разбирали. Короче говоря, все было в полном порядке, так что олдермен, уступив естественному порыву, принялся громко звать племянни¬ цу, словно ожидая, что шалунья вот-вот появится из како¬ го-нибудь укромного уголка, где спряталась, желая под¬ шутить над дядюшкой. Но его ожидания не оправдались. Голос олдермена гулко разносился по пустым комнатам, и, хотя все напряженно прислушивались, никто не ото¬ звался на его зов. — Алида! — воскликнул в четвертый и последний раз бюргер. — Отзовись, дитя мое! Я прощаю тебе твою шутку! Забудь все, что я говорил про завещание! Отзовись, дет¬ ка, и успокой своего старого дядюшку! 1 Дочь мосье де Барберл исчезла! (франц 516