Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
Глава XXII — Друзья, что это за страна? — Иллирия, синьора, Шекспир, «Двенадцатая ночь» Своей доброй или дурной славой люди бывают не ме¬ нее обязаны счастливому стечению обстоятельств, чем своим личньш качествам. То же самое можно сказать и о славе, которой пользуются корабли. Качества судна, как п качества человека, разумеется, тем или иным образом влияют на его судьбу; однако кое-что всегда зависит от случайных обстоятельств. Хотя ветер, который так свое¬ временно помог «Морской волшебнице», вскоре наполнил и паруса «Кокетки», мнение команды о бригантине оста¬ лось прежним, а слава Бороздящего Океаны, слывшего редким счастливцем, которому неслыханно везет, несмо¬ тря на бесчисленные опасности его профессии, возросла еще больше. Даже Трисель многозначительно покачал го¬ ловой, а Ладлоу дал волю своей досаде, проклиная судьбу, осыпающую контрабандиста своими милостями; матросы со шлюпок тем временем глядели вслед бригантине с та¬ ким же удивлением, с каким японцы, вероятно, глядят на современные пароходы. Старший офицер, исполняя при¬ каз, вскоре подвел крейсер к шлюпкам. Пока на нем ставили паруса, бригантина успела уйти так далеко, что была уже вне выстрела. Однако Ладлоу приказал возоб¬ новить погоню, как только крейсер был готов к этому, я поспешил скрыть свое разочарование, удалившись к себе в каюту. — Удача для торговца прибыль случайная, а ум — главный источник его дохода, — заметил олдермен ван Беверут, который с трудом скрывал свою радость по по¬ воду нового неожиданного спасения бригантины. — Мно¬ гие загребают дублоны, хотя мечтали всего-навсего о долларах; и нередко торговля приходит в упадок, когда товары освобождаются от пошлины. На свете еще доста¬ точно французов, капитан Ладлоу, так что храброму офи¬ церу хватит работы и незачем вешать нос; тем более не стоит огорчаться из-за пустяковой неудачи в погоне за контрабандистом. — Не знаю, во
мысль о том, что она в порыве безрассудной страсти по-* пала в сети этого отчаянного негодяя, свела бы меня с ума. — Безумие и смирительные рубашки! К счастью, вы ей не дядя, капитан Ладлоу, и тем меньше у вас причин беспокоиться. У девушки вкусы истой француженки, она сейчас роется в шелках и кружевах контрабандиста, а когда сделает выбор, то снова вернется к нам, еще более прекрасная, чем прежде, в своих новых украшениях. — Выбор! Ах, Алида, Алида! Совсем не такого выбора ждали мы от тебя, зная образованность твоего ума и твою гордость. — Ее образованность — это моя заслуга, а гордость она унаследовала от Этьена де Барбери, — сухо заметил Миндерт. — Но сетования никогда еще не сбивали цену па товар и не способствовали росту капитала. Давайте позовем ван Стаатса и спокойно обсудим, как бы нам по¬ скорее вернуться на виллу, прежде чем крейсер ее вели¬ чества слишком удалится от берегов Америки. — Вы рано радуетесь, сэр. Ван Стаатс исчез вслед за вашей племянницей, и, надо думать, им обоим предстоит приятное путешествие! Мы потеряли его во время шлю¬ почной экспедиции. Олдермен остолбенел. — Потеряли! Олоффа ван Стаатса потеряли во время шлюпочной экспедиции! Будь проклят злополучный день, в который наша колония лишилась этого столь скромного и столь богатого молодого человека! Сэр, вы сами не по¬ дозреваете, как безрассудны ваши слова. Со смертью молодого хозяина Киндерхука угас бы один из наших благороднейших и состоятельнейших родов и третье среди лучших поместий в провинции осталось бы без прямого наследника! — Однако несчастье отнюдь не столь велико, — заме¬ тил капитан не без горечи. — Этот джентльмен прыгнул на борт бригантины и теперь рассматривает шелка и кру¬ жева вместе с красавицей Барбери! И Ладлоу объяснил олдермену, каким образом исчез молодой землевладелец. Узнав, что друг его цел и невре¬ дим, олдермен стал так же бурно изъявлять свою радость, как за минуту перед тем — горе. — Рассматривает шелка и кружева вместе с красави¬ цей Барбери! — повторил он весело, потирая руки. ^ Вот 630
теперь я вижу, что в жилах у него течет кровь моего ста¬ рого друга Стефана. Настоящий голландец — это вам не чувствительный француз, чтобы хвататься за голову и корчить гримасы оттого, что переменился ветер или на¬ хмурилась женщина, и не самонадеянный англичанин (вы ведь сами из нашей колонии, молодой человек), чтобы давать страшные клятвы и задирать нос! Как видите, это хладнокровный, стойкий и, главное, решительный сын старой Батавии 1, который ждет своего часа и бросается в самую гущу... — В гущу чего же? ^ осведомился Ладлоу, так как олдермен запнулся. — В гущу врагов, так как враги королевы — это враги каждого из ее верноподданных. Браво, молодой Олофф! Такой молодец, как ты, мне по сердцу, и я верю, твердо верю, что судьба улыбнется смельчаку! Если бы голланд¬ цы имели на этом материке прочное положение, капитан Корнелий Ладлоу, вопрос о Ла-Манше и, право же, мно¬ гие другие торговые проблемы были бы решены совсем по-иному. Ладлоу встал с горькой усмешкой, хоть и не испы¬ тывал злобы к человеку, чья радость была так естест¬ венна. — Олофф ван Стаатс может поздравить себя с уда¬ чей, — сказал он, — хотя я здорово ошибаюсь, если он при всей своей предприимчивости сможет соперничать с тем ловким хитрецом, обладающим к тому же столь бле¬ стящей внешностью, чьим гостем он теперь стал. Пусть другие поступают, как им угодно, олдермен ван Беверут, но я^ должен выполнить свой долг. Контрабандист с по¬ мощью случая и хитрости трижды ускользнул от меня, но как знать, может быть, в четвертый раз посчастли¬ вится нам. Если мой шлюп достаточно могуч, чтобы уни¬ чтожить бригантину этого врага закона, пусть он не ждет пощады. Произнося эту угрозу, Ладлоу вышел из каюты и, вер¬ нувшись на палубу, снова начал неусыпно наблюдать за контрабандистом. Перемена ветра была как нельзя более выгодна бри¬ гантине. Теперь он дул ей в корму, и благодаря этому «Морская волшебница» могла наилучшим образом ис¬ 1 Батавия ^старинное название Голландии. 631
пользовать свои ходовые качества. Ладлоу, выйдя на па- лубу, увидел, что быстрая и легкая бригантина, располо¬ жив свои паруса наивыгоднейшим образом, ушла уже так далеко, что надежды приблизиться к ней на пушечный выстрел почти не было, разве только крейсеру и впрямь помогут какие-нибудь превратности, столь обычные и частые в океане. Оставалось одно: поставить все паруса, какие только способна нести «Кокетка», и постараться не упустить бригантину из виду, когда стемнеет; а день уже клонился к вечеру. Но еще до того как солнце кос¬ нулось воды, корпус «Морской волшебницы» растаял вда¬ ли, и, когда наступил вечер, ее стройный рангоут исчезг и виднелись только самые верхние паруса. А через не¬ сколько минут темнота окутала океан, и королевскому крейсеру пришлось преследовать беглеца вслепую. Трудно сказать, какое расстояние прошла «Кокетка» за ночь, но, когда утром Ладлоу вышел на палубу и оки¬ нул океан долгим жадным взглядом, он не увидел ничего, кроме пустынного горизонта. Со всех сторон его окру¬ жала лишь необозримая водная гладь. Вокруг было пу¬ сто, только летала морская птица, взмахивая своими ши¬ рокими крыльями, да белели гребни неугомонных зеле¬ новатых волн. Еще много дней крейсер без устали бороздил океан, то идя вполветра на всех парусах и протянув над водой лисель-спирты, то прыгая с волны на волну и борясь с противными ветрами, как бы охваченный .решимостью преодолеть все препятствия, которые сама природа воз¬ двигала на его пути. У достойного олдермена голова пошла кругом, и, хотя он покорно ждал, примирившись со своей судьбой, не прошло и недели, как он совсем за¬ путался и не знал, в какую сторону идет крейсер. Но вот он почувствовал, что плавание подходит к концу. Усер¬ дие моряков заметно ослабло, и на крейсере убавили .па¬ русов. В один из таких спокойных дней, вскоре после полу¬ дня, старый Франсуа потихоньку выбрался на палубу и, хватаясь за пушки, добрел до грот-мачты, где он имел обыкновение дышать воздухом в хорошую погоду, не по¬ падаясь на глаза хозяину и вместе с тем вдали от грубых матросов. — Ах! — воскликнул вдруг старый слуга, обращаясь к гардемарину, который уже упоминался на страницах 632
нашей книги под кличкой «Попрыгун». — Мосье, вон земля! Какой плезир! Я буду настолько рад... Пардон, мосье кандидат, но не знаете ли, где кончается наш вояж? Как называется этот страна? — Она называется Франция, — ответил юноша, кото¬ рый без труда понял этот вопрос. — Прекрасная страна для тех, кому она по душе. — Но как это может быть! — воскликнул Франсуа, отпрянув в удивлении и восторге. — Ну что ж, назовйте ее хоть Голландией, если вам угодно. — Скажите мне, мосье Попрыгуэн, — продолжал слу¬ га, прикасаясь дрожащими пальцами к рукаву безжалост¬ ного юнца, — есть ли это в самом деле Франция? — А я был уверен, что это не могло укрыться от столь наблюдательного человека, как вы. Видите вон ту колокольню, а за ней замок и деревеньку вокруг него? А взгляните вон на ту рощу! Через нее проходит аллея, прямая, как кильватер корабля в тихую погоду, и одна... две... три... ну и ну! Там целых одиннадцать статуй, и у них один-единственный нос на всех. — Но там... там никакой лес, никакой замок и нет ни деревня, ни статуй, ни нос... Ах, мосье, я уже стар... Ска¬ жите, это Франция? — У вас, верно, очень слабое зрение. Ну да не беда, я все вам расскажу, пока мы будем плыть мимо. Видите вон тот склон холма, словно ковер, сотканный из зеленых и желтых нитей, или свод сигналов с флагами всех стран, а рядом... Ну, как бишь их... ле шам... поля... А вон та чудесная роща, где все ветки на деревьях подстрижены так, что они похожи на ряды морской пехоты во время маневров, это... м-м... ла форе, лес. Легковерие доброго слуги наконец истощилось. Уко¬ ризненно взглянув на гардемарина, он удалился, предо¬ ставив юнцу потешаться вместе с товарищем, который, подошел к нему незадолго перед тем. А «Кокетка» продолжала свой путь. Замок, церковь и деревни, выдуманные гардемарином, вскоре сменились низким песчаным берегом, а чуть подальше, в глубине, виднелись низкорослые сосны; нет-нет между деревьями открывалась прогалина, на которой стояло уютное жи¬ лище какого-нибудь состоятельного фермера, окруженное надворными постройками, или богато разукрашенный дом 633
крупного землевладельца. К полудню над морем подня¬ лась вершина горы; а когда солнце скрылось за грядой холмов, крейсер миновал песчаный мыс и остановился на том самом месте, откуда снялся с якоря, когда капитан его, побывав на бригантине, вернулся на борт своего суд¬ на. Вскоре крейсер стал на якорь, паруса убрали и на воду была спущена шлюпка. Ладлоу с олдерменом сели в нее и поплыли к устью Шрусбери. Хотя, прежде чем они успели добраться до берега, уже почти стемнело, Ладлоу все же заметил неподалеку от вельбота какой-то странный предмет, плававший в бухте. Любопытство за^ ставило его подплыть поближе. — Крейсера и бригантины! — пробормотал
или около нее никаких перемен, пока не поднялись до самых ворот и не ступили на маленькую зеленую и бла- гоухающую лужайку перед домом. Но, прежде чем войти в ворота, за которыми начиналась эта лужайка, олдермен остановился и заговорил со своим спутником прежним сердечным тоном, почти оставленным им в последние дни. Друг мой, надеюсь, ты понимаешь, что события этой маленькой морской прогулки — дело скорее семей¬ ное, чем публичное, — сказал он..— Твой отец был ста¬ рым моим другом, я очень дорожил его расположением, и, можно сказать, мы даже состоим в родстве благодаря смешанным бракам. В жилах твоей достойной матери, которая ни денег, ни слов на ветер не бросала, текла кровь моих предков. Я был бы глубоко опечален, если бы наши добрые отношения, рожденные памятью о прошлом, почему-либо нарушились. Я допускаю, сэр, что доход для государства то же, что душа для тела — движущее и определяющее начало, и как тело без души — все равно что дом без жильцов, так и государство без дохода по¬ добно трудолюбивому и неутомимому мастеру без необхо¬ димых материалов. Но к чему доводить дело до крайжн сти! Если эта бригантина, как ты, надо полагать, подо¬ зреваешь — а для этого у нас и в самом деле достаточно оснований — и есть судно, именуемое «Морская волшеб¬ ница», то она стала бы твоей законной" добычей, сумей ты ее захватить; теперь же, когда ей удалось скрыться, я не знаю, каковы твои намерения; но помни, что твой покой¬ ный отец, достойнейший член королевского совета, имел обыкновение хорошенько подумать, прежде чем раскрыть рот, чтобы сказать хоть малейшую нескромность. — Как бы я ни поступил, сообразуясь с тем, что ве¬ лит мне долг, вы можете смело положиться на мою скром¬ ность по отношению к... к удивительному... к весьма реши¬ тельному шагу, который ваша племянница сочла нужным совершить, — отозвался молодой человек, не в силах при упоминании об Алиде совладать с дрожью в голосе, вы¬ дававшей, насколько все еще велика ее власть над ним. — Я не вижу необходимости оскорблять семейные чувства, на которые вы намекаете, и рассказывать о ее заблужде¬ ниях, давая пищу для праздных людских толков. Ладлоу резко оборвал свою речь, предоставив олдер¬ мену догадываться о том, чего он не договорил* 635
— Вот слова, достойные благородного, мужественного и... искренне любящего человека, капитан Ладлоу, — ска¬ зал олдермен. — Правда, я хотел предложить вам кое-что. Однако мы не станем затягивать этот разговор ночью, под» открытым небом... Эге!.. Кота нет — мыши пляшут! Зтй черномазые, которые так любят разъезжать по ночам на хозяйских лошадях, захватили флигель Алиды! К сча¬ стью, комнаты бедной девочки не так велики, как гарлем¬ ский выгон, а то бы мы сейчас услышали там стук копыт какой-нибудь лошади, на которой скачет негр, нахлесты¬ вая ее вовсю... Тут олдермен, в свою очередь, осекся, содрогнувшись так, словно увидел призрак кого-нибудь из покойных ко¬ лонистов. Когда он заговорил о флигеле, Ладлоу тоже взглянул на «Обитель фей» и одновременно с Миндертом воочию увидел через открытое окно красавицу Барбери, расхаживавшую по комнате. Ладлоу рванулся было впе¬ ред, но рука Миндерта остановила его пылкий порыв. — Пожалуй, здесь не ногами, а мозгами шевелить надо, — промолвил спокойный и рассудительный олдер¬ мен. — Нет сомнения, это моя племянница, или у дочери старого Этьена де Барбери есть двойник. Эй, Франсуа! Скажи-ка, видел ты женщину в окне флигеля или же мы приняли желаемое за действительное? Знаете, капитан Ладлоу, порой я каким-то непостижимым образом обма¬ нываюсь в качестве товара, просто наваждение какое-то, потому что голова забита денежными расчетами; ведь когда жива надежда, с кем такого не бывает! — О да, мосье! — с живостью откликнулся слуга.— Ах, как жаль, мы уходил в этот морской вояж, а маде¬ муазель Алида у себя и не покидал дом. Да, да, я был очень уверен, что тут есть наше заблуждение, я знай, во вся фамийль Барбери никто не любил стать моряком. — Ну полно, полно, мой добрый Франсуа, на суше Барбери чувствует себя как лиса в норе. Ступай на кухню и скажи этим бездельникам, что приехал их хозяин, да запомни: вовсе незачем рассказывать обо всех чудесах, которых мы насмотрелись в океане. А теперь, капитан Ладлоу, войдем в комнату моей послушной племянницы, стараясь не поднимать шума. Ладлоу охотно принял это приглашение и тотчас по¬ следовал за олдерменом, сохранявшим непререкаемую властность и внешнюю невозмутимость. Перейдя лужай- 636
ку, они невольно замешкались, чтобы заглянуть в откры¬ тые окна флигеля. Флигель красавицы Барбери был убран во француз¬ ском вкусе, унаследованном ею от отца. Громоздкое вели¬ колепие, свойственное царствованию Людовика XIV, не коснулось столь незначительного человека, каким был мосье де Барбери, а потому он привез с собой в изгнание лишь необходимые и сделанные со вкусом вещи, почти без исключения доставшиеся ему по наследству, не обре¬ меняя себя дорогой и модной в то время роскошью. К этим вещам со временем добавились местные, более удобные предметы английского или, что почти то же самое, аме¬ риканского обихода, — такая совокупность, если суметь ее найти, пожалуй, представляет собой наиболее удачное сочетание приятного с полезным. Алида сидела за столи¬ ком красного дерева и была погружена в чтение какой-то книги. Рядом стоял миниатюрный чайный сервиз, какие были в то время почти во всех домах, но чашечки и блюдца были тонкой работы и самого лучшего качества. Она была в халатике, достаточно скромном для ее воз¬ раста, и вся ее фигура дышала тем уютом и грацией, ко¬ торые подобают ее полу и придают столько прелести п интимного своеобразия уединению очаровательной жен¬ щины. Алида была поглощена книгой, и, хотя маленький серебряный чайничек тихонько свистел у самого ее локтя, она, как видно, не замечала этого. — Вот картина, которую я так любил рисовать себе в бурю и шторм, вынужденный простаивать на палубе столько мрачных и ненастных ночей напролет! — прошеп¬ тал Ладлоу. — Когда тело и душа изнемогали от устало¬ сти, именно такого отдохновения жаждал я больше всего на свете и осмеливался даже надеяться... — Да, торговля с Китаем имеет будущее, а вы, ми¬ стер Ладлоу, я вижу, знаете толк в комфорте, — заметил олдермен. — На щеках у девушки играет такой нежный румянец, что сомнений быть не может — уверяю вас, мор¬ ской ветер даже не коснулся ее; да и кто поверит, что та, которая дышит таким уютом, лишь недавно резвилась среди дельфинов! Войдем же. Ван Беверут привык заходить к своей племяннице без особых церемоний. Поэтому, считая излишним велеть до¬ ложить о себе, властный олдермен преспокойно распахнул дверь и ввел молодого капитана во флигель. 637
Встретившись с Алидой, ее гости сохраняли притвор¬ ное безразличие, причем девушка платила за их напуск¬ ную непринужденность той же монетой. Она отложила книгу с таким невозмутимым спокойствием, словно они расстались какой-нибудь час назад, и мужчины ясно под¬ няли, что она знала об их возвращении и ждала их при¬ хода. Когда они вошли, она непринужденно поднялась им навстречу и с улыбкой, которая скорее была следствием хорошего воспитания, чем выражением ее чувств, при¬ гласила их сесть. Невозмутимость племянницы навела олдермена на мрачные размышления, а молодой моряк не знал, чем более восхищаться — дивной прелестью жен¬ щины, которая всегда была неизменно прекрасна, или ее поразительным самообладанием, хотя всякая другая на ее месте не знала бы, куда деваться от смущения. Алида, казалось, не была склонна вступать в объяснения, пото¬ му что, когда гости сели, она, разливая чай, обронила словно бы случайно: — Как вовремя вы пришли! Я могу предложить вам чашку ароматного чая. Кажется, мой дядя говорил, что это товар с «Сирнарвонского замка». — О, это прекрасный корабль! Он совершает удачные рейсы и товары доставляет первосортные. Да, такой чай я готов рекомендовать всем покупателям. Но, милая пле¬ мянница, соблаговоли объяснить капитану крейсера ее величества и бедному олдермену славного города Нью- Йорка, давно ли ты ждешь нас. Алида достала из-за пояса маленькие дорогие часики и спокойно взглянула на них. — Сейчас девять. Кажется, после полудня Дайна в первый раз доложила, что я, вероятно, буду иметь это удовольствие. Кстати, вот пакеты — должно быть, с пись¬ мами, — они прибыли из города. Это придало мыслям олдермена новое, совершенно неожиданное направление. Он воздержался от объясне¬ ний, которых, казалось бы, требовали обстоятельства, хо¬ рошо зная, что это опасный путь, поскольку в таком раз¬ говоре могло быть сказано больше, чем следовало бы знать его спутнику, и к тому же невозмутимость племян¬ ницы повергла его в изумление. Поэтому он был рад, что у него есть удобный предлог отложить расспросы. Одним глотком осушив крошечную чашечку, нетерпеливый ком¬ 638