Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
нуясь. Ваша племянница оказала явное предпочтение другому, сильно охладив тем самым пылкость моих чувств. — Право, было бы жаль растратить такой жар души впустую. Подобная оплошность со стороны Купидона просто непростительна. Но, любезный ван Стаатс, мужчи¬ нам пристало вести дела в открытую; а потому, чтобы решить вопрос окончательно, позвольте мне прямо спро¬ сить вас, изменили вы свои намерения относительно до¬ чери старого Этьена де Барбери или нет? — Не то чтобы изменил, но окончательно решился, — сказал молодой землевладелец. — Признаться, мне не очень улыбается, чтобы место моей матери в доме ван Стаатсов заняла женщина, столь искушенная и видав¬ шая виды. У нас в роду все бывали довольны тем, что имели, а при новых порядках мое хозяйство пошло бы прахом. — Сэр, я не прорицатель, но сыну старого моего друга Стефануса ван Стаатса я осмелюсь раз в жизни предсказать будущее. Вы женитесь, Олофф ван Стаатс, да, да, жени¬ тесь, и возьмете в жены... скромность не позволяет мне сказать, кого именно вы возьмете в жены; но можете счи-< тать себя счастливцем, если женщина эта не заставит вас позабыть дом и родных, землю и друзей, угодья и до^ ходы — словом, все прочные жизненные блага. Я не удив¬ люсь, если узнаю, что пророчество предсказателя из Плау- кипси сбылось! — А скажите-ка откровенно, олдермен ван Беверут, что вы думаете обо всех этих таинственных событиях, которые произошли у нас на глазах? *— спросил молодой человек, стараясь показать, что он целиком поглощен случившимся и нисколько не задет мрачным предсказа¬ нием. — Пожалуй, в этой леди цвета морской волны есть нечто необыкновенное. — Зеленые волны и голубое небо! — нетерпеливо пе¬ ребил его почтенный олдермен. — В том-то и беда, что она самая обыкновенная девка. Если бы она уладила свои дела тихо и мирно, а потом ушла подобру-поздорову в от¬ крытое море, мы были бы избавлены от всех этих глупо¬ стей, нарушивших балансы,
Ван Стаатс кивнул? — Как вы полагаете, сэр, что произошло с моей пле¬ мянницей? — Она убежала. — Но с кем же? Олофф ван Стаатс, владелец Киндерхука, простер руку в сторону океана и снова кивнул. Олдермен на миг при¬ задумался, но тотчас рассмеялся, словно в голову ему пришла забавная мысль, которая рассеяла его дурное на¬ строение. — Ну полно, полно, друг мой, — сказал он тем прия¬ тельским тоном, каким всегда разговаривал с владельцем ста тысяч акров земли. — Это дело похоже на сложный баланс, который трудновато свести, пока не ознако¬ мишься со счетными книгами, зато потом все становится ясным, как божий день. Вот к примеру: дело Кобуса ван Клинка решали третейские судьи, чьих имен я не назову; но из-за почерка старого бакалейщика и некоторой неточ¬ ности в цифрах они совсем запутались, пока не сообра¬ зили, как свести баланс; и тогда, рассмотрев дело со всех сторон, как и подобает беспристрастным судьям, они ре¬ шили его по справедливости. Кобус не отличался ясно¬ стью выражений и, кроме того, был не слишком аккура¬ тен с чернилами. Счета свои он вел, как настоящий черно¬ книжник: все страницы почти сплошь были засижены му¬ хами и усеяны кляксами, но, представьте себе, кляксы эти прекрасно подтвердили слова бакалейщика. Приняв три самые большие кляксы за головы сахара, судьи как нельзя лучше рассудили бакалейщика с этим разносчиком-янки, что затеял с ним тяжбу; и, хотя с тех пор утекло много воды и интерес к этому делу, можно сказать, угас, пусть кто угодно, если только это солидный человек, попробует мне доказать, что кляксы были болыпё похожи не на са¬ харные головы, а еще на что-нибудь. Ведь должны же они что-то обозначать, а коль скоро Кобус по большей части торговал сахаром, то вернее всего предположить, что это были именно сахарные головы... Ну полно же, друг мой, придет время, и наша ветреница вернется. Пылкость чувств делает тебя безрассудным, но такова уж истинная любовь — она не гаснет от короткой разлуки. Да и Алида не из таких, чтобы омрачить твою душу; нормандские девушки большие охотницы до танцев и не станут спать, когда настраиваются скрипки! 600
Высказав это утешение, олдермен ван Беверут счел уместным до поры до времени прекратить беседу. Мы еще увидим, насколько ему удалось укрепить молодого чело¬ века в верности своей избраннице, а сейчас сочтем умест¬ ным лишь повторить снова, что волнующая сцена, свиде¬ телем которой был молодой землевладелец, доставила ему немалое удовольствие, так как за всю его недолгую и однообразную жизнь ему не доводилось переживать ни¬ чего подобного. Все спали, один Ладлоу почти до утра оставался на палубе. Ночью он на час-другой прилег на подвесную койку; но стоило ветру чуть громче обычного зашеле¬ стеть в снастях, как он пробуждался от своего чуткого сна. Всякий раз, как вахтенный начальник тихо окликал часовых, он поднимал голову и зорко оглядывал темный горизонт; он тотчас просыпался, как только крейсер взле¬ тал на высокую волну. Он был уверен, что бригантина где-то близко, и во время первой ночной вахты все ждал внезапной встречи с ней в темноте. А после того как на¬ дежда эта не оправдалась, молодой капитан решил сам прибегнуть к хитрости, чтобы заманить в ловушку мо¬ ряка, столь искусного и неистощимого на всякие выдумки. Около полуночи, когда сменялась вахта и вся команда была наверху, капитан приказал спустить шлюпки. Сотня матросов королевского крейсера при помощи талей быстро справилась с этим нелегким делом, которое на судне с небольшим экипажем потребовало бы огромных усилий. Когда четыре маленьких суденышка были спу¬ щены на воду, матросы сели на весла, готовые действо¬ вать. Ладлоу приказал надежным офицерам принять команду над тремя шлюпками поменьше, а в четвертую сел сам. Наконец все приготовления были закончены, каждый получил от капитана особые инструкции, шлюпки, отвалив от крейсера, разошлись в разные стороны, и их поглотил мрак, окутывавший океан. Шлюпка Ладлоу не проплыла и пятидесяти морских саженей, как капитан еще раз убедился в бесполезности поисков; ночная тьма была до того густой, что даже со столь небольшого рас¬ стояния он едва мог различить мачты собственного судна. Пройдя по компасу минут десять или пятнадцать и держа против ветра, молодой капитан приказал гребцам сушить весла и приготовился терпеливо ждать результатов своей затеи, 601
Прошел час, но ничто не нарушало тишины, кроме м.ерного рокота океана, на котором было легкое волнение, редких ударов весел, необходимых, чтобы удержать шлюпку на месте, да тяжелого сопения кита, всплывшего подышать на поверхность. Небо было затянуто мглой, ни одна звезда не проглядывала сквозь нее, чтобы оживить хоть немного этот пустынный и безмолвный уголок океана. Гребцы, сидя на банках*, клевали носом, и моло¬ дой капитан готов уже был признать бесполезность своего плана, как вдруг где-то неподалеку послышался шум. Это был один из тех звуков, какие понятны лишь моряку, и чуткому уху Ладлоу он сказал ничуть не меньше, чем сухопутному жителю самые ясные слова. Послышался тягучий скрип, за которым последовал глухой шорох сна-, стей, трущихся о мачту или раздутую парусину; потом парус заполоскал под напором ветра, и тотчас все смолкло. — Слышите? — взволнованно проговорил Ладлоу, по¬ низив голос почти до шепота. — Это бригантина перене¬ сла грота-гик. Налегай, молодцы, изготовиться к абор¬ дажу! Матросы живо стряхнули с себя сон; они налегли на' весла, и через мгновение впереди показалось судно, шед¬ шее под парусами во мраке. — Навались, навались, ребята! — продолжал Ладлоу, увлеченный погоней. — Мы идем наперерез, ему от нас не удрать! Налегай дружней, молодцы, все разом! Превосходно вышколенные матросы как нельзя лучше делали свое дело. Еще секунда — и вот судно уже совсем рядом. — Один удар весел, и он наш! — крикнул Ладлоу. —» Бросай абордажные крюки! К бою! На абордаж! Эта команда подействовала на людей, словно звук боевой трубы. Громкие крики, бряцание оружия и топот на палубе возвестили об успехе дела. Среди невообрази¬ мого шума и всеобщей сумятицы матросы Ладлоу дей¬ ствовали самым решительным образом. Громкое «ура» разнеслось далеко вокруг, с других шлюпок в небо взви¬ лись ракеты, гребцы подхватили боевой клич во всю силу легких. Потом короткая вспышка, казалось, озарила весь 1 Банками на шлюпках называются скамейки для гребцов и пассажиров. 602
океан, грохот пушки с «Кокетки» присоединился к об¬ щему шуму. На крейсере вспыхнули огни, чтобы его легко можно было найти в темноте, а на подоспевших шлюпках горели фальшфейеры!, словно нападающие спе¬ шили запутать противника своей численностью. Среди всего этого шума, так внезапно нарушившего невозмутимое спокойствие ночи, Ладлоу взволнованно озирался вокруг, чтобы не упустить главную добычу. Матросам всех шлюпок он еще раньше, вместе с другими указаниями* подробно объяснил, когда входить в каюты и как поступить с Бороздящим Океаны; и теперь, едва они овладели судном, молодой моряк бросился в капитанскую каюту, и сердце его билось еще сильнее, чем в пылу абор¬ дажа. Отдраить люк под ютом2 и бегом спуститься по трапу было делом одной секунды. Но тут торжество сменилось горьким разочарованием. С первого взгляда он понял, что грязь и смрад, царившие здесь, были бы немыс¬ лимы в чистых и даже элегантных каютах бригантины. — Да это не «Морская волшебница»!—громко вос¬ кликнул он в порыве внезапного удивления. — Благодарение богу! — отозвался чей-то дрожащий голос, и вслед за тем из каюты выглянуло испуганное лицо. — Мы знали, что разбойник близко, а как услы¬ шали крики, то решили — не иначе, как ему помогает бесовская сила! Кровь, так и кипевшая в жилах Ладлоу, бросилась ему в лицо, руки у него опустились. Он поспешно скоман¬ довал своим людям вернуться в лодки и ничего не тро¬ гать на судне. Затем капитан королевского крейсера обме¬ нялся несколькими словами с незнакомым моряком, выбе¬ жал на палубу и быстро спрыгнул в шлюпку. Шлюпка отвалила от судна, принятого за бригантину, в тишине, нарушаемой лишь песней, которую, как видно, запел человек, ставший к рулю. О мотиве мы можем сказать только одно: что он как нельзя более подходил к сло¬ вам, а из слов удалось разобрать всего часть стиха — если только его вообще можно назвать стихом, — несомненно 1 Фальшфейер — бумажная гильза, набитая составом, го¬ рящим ярким светом. Зажигается ночью на судах для указания места. 2 Ю т — пространство палубы от кормовой оконечности судна до первой от кормы мачты, а также кормовая надстройка, которая простирается от борта до борта. 603
сочиненного человеком с истинно морским складом ума. Но мы целиком полагаемся на запись в судовом журнале, сделанную упомянутым моряком, а ведь он, возможно, и ошибается; так или иначе, запись в журнале свидетель¬ ствует, что он пел ту самую песшо, которую мы поставили эпиграфом к этой главе. Однако в журнале каботажного судна и о нем самом, и о том, куда оно шло, сказано ничуть не подробнее, чем в песне. А запись в судовом журнале «Кокетки», разу¬ меется, была и того короче. Там просто-напросто
в заморских странах и знает, что за штука жизнь, сумеет отличить правду от вранья, уж будьте покойны. Известно много случаев, когда судно совершенно меняло вид, чуть только погоня его настигала; но у нас-то такой случай был прямо на глазах, так что не надобно и ходить в даль¬ нюю 1 за доказательствами. А ежели хотите знать, как я полагаю об этом судне, то я вам вот что скажу: конечно, думается мне, плавала по морям давным-давно бриган¬ тина вроде этой, и борта у нее были такие же, и оснастка, и промышляла она тем же самым, а только пробил ее час, она затонула вместе со всей командой, и с тех самых пор ей на роду написано скитаться у этих берегов. И уж само собой, королевские крейсеры она не любит; а команде, ясное дело, не нужен ни компас, ни обсервации 2. А ежели так, не мудрено, что матросики наши, как забрались на ее палубу, совсем не то увидели, чего ждали. Уж поверьте моему слову, когда мы подошли к ней на длину весла. Это была бригантина с женской фигурой на носу; такой кра¬ сивой оснастки я отродясь не видывал; и вся она была как игрушка; а теперь вот вы в один голос говорите, что это трехмачтовая шхуна, ни капли не похожая на морское судно, — каких же вам еще доказательств надо? Но если кто хочет мне возразить — что ж, послушаем. Поскольку возражать никто не стал, само собой разу¬ меется, фор-марсовый приобрел много новых сторон¬ ников. Не приходится и говорить, что грозная фигура Бороз¬ дящего Океаны была с тех пор окружена еще большей тайной и вызывала любопытство, смешанное со страхом. Совсем иное настроение царило на шканцах. Два лей¬ тенанта о чем-то совещались между собой, и вид у них был довольно мрачный; ни от кого не укрылось, что гар¬ демарины, которые были на шлюпках, шепчутся со свои¬ ми товарищами, давясь от смеха. Однако, поскольку капи¬ тан, как всегда, держался властно и с достоинством, ве¬ селье этим ограничилось и вскоре заглохло совсем. Не лишним будет добавить, что «Высокая сосна» со временем без особых происшествий достигла берегов Се¬ верной Каролины и, благополучно миновав Идентонский 1 То есть в дальнее плавание. 2 Обсервации — наблюдение береговых предметов, обозна¬ ченных на карте, или небесных светил для определения места судна в море. 605
барьер, поднялась вверх по реке до места своего назна¬ чения. Там матросы ее стали рассказывать о том, как шхуна встретилась с французским крейсером. А посколь¬ ку даже в самых отдаленных уголках Британской импе¬ рии ее подданные всегда принимали близко к сердцу морскую славу своего отечества, об этом событии вскоре заговорили по всей колонии. Не прошло и полугода, как в лондонских журналах появились известия об этой стычке, составленные в самых горячих выражениях, при¬ чем упоминание о «Высокой сосне» и Джоне Ловкаче было вполне благопристойной данью фривольности. Если капитан Ладлоу и сообщил что-нибудь об этом событии сверх того, что записано в судовом журнале его крейсера, то благопристойность лордов адмиралтейства по¬ мешала сделать эти сведения достоянием гласности. После такого отступления, лишь косвенным образом связанного с непосредственным ходом рассказа, посмо¬ трим, что произошло дальше на борту крейсера. Когда шлюпки были подняты, матросов, свободных от вахты, отпустили спать, огни были притушены, и на суд¬ не вновь водворилось спокойствие. Ладлоу ушел отдыхать, и, хотя есть все основания полагать, что во сне его трево¬ жили кошмары, он более или менее спокойно лежал на подвесной койке, где, как мы уже знаем, он считал нуж¬ ным пребывать, пока не была вызвана утренняя вахта. Но, хотя весь остаток ночи офицеры и часовые были бдительны, как никогда прежде, они не заметили ничего такого, что заставило бы их поднять тревогу. По-преж^ нему дул легкий, но ровный ветерок, море было спокойно, а небо, как и накануне с вечера, заволокли тучи. Глава XX Не удирали так от кошки мыши, как этот сброд от худших, чем он сам, мерзавцев. Ш експир, «Кориолан» Над Атлантикой занялась жемчужная заря, по небу разлилось яркое сияние, и солнце во всем своем велико¬ лепии поднялось из океанских вод. Едва бдительный вах¬ 606
тенный начальник увидел первые проблески новой зари, он разбудил Ладлоу. Легкого прикосновения к его руке было достаточно, чтобы поднять этого человека, который и во сне был преисполнен сознания своего долга. Не про¬ шло и минуты, как молодой капитан был уже на шканцах и внимательно осматривал небо и горизонт. Первым делом он спросил, не заметили ли чего-нибудь вахтенные. От¬ вет был отрицательный. — Меня радует вон тот просвет на северо-западе, — заметил Ладлоу, внимательно оглядев океан, над которым еще висели, сужая кругозор, предутренние сумерки. — Он предвещает ветер. Пусть подует хоть легкий ветерок, и мы потягаемся в быстроходности о этой хваленой «Мор¬ ской волшебницей»! Но, мне кажется, я вижу парус на наветренном траверзе Ч Или это просто белый гребень волны? — Океан стал неспокоен и уже не раз обманывал меня, с тех пор как рассвело. — Прибавить парусов. Поднимается ветер, как бы нам не прозевать его. Приготовьтесь поднять всю парусину до последнего лоскута! Лейтенант выслушал этот приказ с обычной почти-« тельностью и, не теряя ни секунды, как того требует мор¬ ская дисциплина, отдал команду матросам. «Кокетка» в это время несла на себе три марселя, причем фор-мар- сель был положен на стеньгу, удерживая судно в дрейфе., Для выполнения маневра реи были обрасоплены, на мачты взвились летучие паруса2, и крейсер сразу забрал ход. Пока матросы были заняты этим делом, паруса громко заполоскалиэто подул ветер. У берегов Северной Америки нередки внезапные и коварные перемены в воздушной стихии. Штормовой ве¬ тер порой меняет направление столь неожиданно, что подвергает судно серьезной опасности и даже грозит по¬ топить его. Многие утверждают, что знаменитое судно «Париж» погибло во время одной из таких бурных пере¬ мен ветра, потому что капитан легкомысленно лег в дрейф, не убрав ни одного паруса, и потерял управление судном в самую отчаянную минуту. Но, какова бы ни 1 Траверз — направление, перпендикулярное курсу судна. 2 Летучие паруса-^-дополнительные паруса, ставящиеся аз маловетрие. 607
была судьба этого, несчастного судна, Ладлоу, без сомне-1 ния, прекрасно понимал, какую угрозу таят в себе порой у его родных берегов первые порывы норд-веста, и готов был в любой миг встретить опасность. Когда поднялся береговой ветер, заря уже несколько минут как занялась, предвещая близкий восход солнца. Туман, застилавший небо, пока дул юго-восточный ветер, сгустился в плотные облака и поднялся, словно гигант¬ ский занавес над сценой: куда ни глянь — горизонт чист и весь океан как на ладони. Нечего и говорить, каким жадным взглядом молодой капитан окинул океанский простор, не упустив ни одной подробности. Сначала на лице Ладлоу промелькнуло разочарование, потом он про¬ сиял, и глаза его радостно заблестели. — Я-то думал, ее уже и след простыл, — сказал он своему помощнику, — а она тут как тут, с подветренного борта, — видите, где плывет туман, — и, право, нам здо¬ рово повезло, потому что она у нас прямехонько под вет¬ ром. Сэр, круче к ветру и поставить все паруса до са¬ мых клотиков. Поднять людей, мы сейчас покажем этому наглецу, на что способен королевский крейсер! В тот же миг все судно ожило, проворные матросы старались что было сил. Едва прозвучала команда: «Все наверх!» — как в кубрике не осталось ни души, моряки поспешили на помощь к вахтенным, и «Кокетка» вмиг оделась белоснежными парусами. Над морем- протянулись длинные лисель-спирты, и парус взвивался за парусом до тех пор, пока мачты не изогнулись, грозя переломиться. Нйзко сидевший в воде корпус крейсера, поддерживав¬ ший это громоздкое и сложное сооружение из снастей, рангоута и парусов, рванулся вперед под мощным напо¬ ром ветра, и судно, имея на борту, кроме многочисленного экипажа, тяжелые пушки, а также большой груз продо¬ вольствия и боеприпасов, стало забирать ход, рассекая воду своей могучей грудью. Волны лизали борта крейсера и разбивались о него, словно об утес, а остойчивое судно покуда даже не замечало их немощных усилий. Но ветер свежел, крейсер удалялся от берега, волны вздымались все круче, и вот уже высокий мыс, на котором стояла вилла, как бы погрузился в море. Брам-стеньги, качаясь, 1 Круче к ветру — повернуть судно под- более острым углом к ветру (против ветра). 608