Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Бём-Баверк Ойген фон

[68] Бухарин совершенно верно заметил относительно схемы конного рынка Бём-Баверка⁹⁴⁹, что она есть «не что иное, как развернутая формулировка давно известного закона спроса и предложения». Этот факт не случаен. Дальше мы увидим, что родство теорий цены австрийцев и теории спроса и предложения вытекает из общности исходных принципов обеих теорий. Нас в данный момент интересует другой вопрос — какие особенности представляет теория цен Бём-Баверка по сравнению со старой теорией спроса и предложения. Характернейшую особенность теории Бём-Баверка составляет попытка создать строго последовательную теорию спроса.

Если мы обратимся к прежним теоретикам спроса и предложения, то мы должны будем констатировать, что некоторые из них вовсе не касались вопроса о причинах, обусловливающих спрос. Так, например, Маклеод⁹⁵¹ считал, что вопрос о причинах спроса не входит в компетенцию теоретической экономии. Попытка определить эти причины, по его мнению,

означала бы «введение всей психологии в экономическую науку». Для случаев свободного воспроизводства Маклеод⁹⁵¹ признает, что цена «близко подходит к издержкам производства», т. е. предполагает зависимость предложения от издержек производства.

Сениор⁹⁵⁶, который цены объясняет⁹⁵⁶ полезностью и ограниченностью предложения благ, причем эту полезность или потребность приравнивает спросу⁹⁵⁶, подчеркивает, что решающее значение имеет ограниченность предложения⁹⁵⁶. Эта ограниченность предложения для некоторых товаров зависит от невозможности воспроизводства. Для большинства же товаров зависит от трудности воспроизводства⁹⁵⁶.

Эта трудность выражается в издержках производства, которые ограничивают предложение товаров. Отсюда один шаг до утверждения, что цена зависит от предложения, которое зависит от издержек, а последние, в свою очередь, зависят от цен.

Другой крупный представитель теории спроса и предложения, Германн⁹⁵⁸, наряду с потребностями и полезностью, выдвигает роль другого фактора на стороне спроса — платежной способности. «Не тот, — пишет он⁹⁵⁸, — кто вообще нуждается в данном благе, а тот, кто имеет средства купить, оказывает влияние на цену его. Платежная способность [Zahlungsf"ahigkeit] покупателя, которая частично зависит от назначения блага, частично от доходов, частично от капитала, делает лишь спрос действительным».

На стороне предложения Германн вводит новый ценностный фактор — меновую ценность тех благ, которые служат эквивалентами и выразителями цены [Tauschwert der Preisg"uter]⁹⁵⁹. Этим самым Германн открыто признает зависимость предложения от цен.

Еще более откровенным является Рау⁹⁶⁰, который в числе факторов, определяющих цены, называет «рыночную ценность».

По совершенно верному замечанию Бём-Баверка⁹⁶³, «это значит в действительности объяснять цену ценой». Свою главнейшую задачу глава австрийской [69] школы видит в том, чтобы⁹⁶³ «устранить эту трудность (т. е. заколдованные круги. И.Б.), а между тем старая теория даже не пыталась это сделать, — в этом заключается один из важных ее недостатков». Свою теорию наш автор рассматривает как реформированную теорию спроса и предложения. «Учение о предложении и спросе, — пишет он⁹⁶³, — нужно не отвергнуть, а только реформировать, в старую форму требуется влить новое содержание. Мне кажется, что все недостатки старой теории проистекают из одного источника, потому и искоренить их можно одним ударом: в центре всего учения следует поставить ту мысль, что цена всецело является продуктом субъективных оценок материальных благ участниками обмена». Бём-Баверку необходимо было бы добавить, что для полного избавления теории цен от заколдованных кругов необходимо допустить, что субъективные оценки не зависят от цен. Как известно, эта задача была поставлена теорией субъективной ценности. Последняя выполняет, таким образом, определенную функциональную роль: она должна дать законченное объяснение основного фактора, определяющего высоту рыночных цен.

Важнейшей предпосылкой Бём-Баверка является положение о том, что количество товаров (в данном случае лошадей), имеющихся на рынке, фиксировано. Поэтому решающую роль для определения цены получает соотношение спроса и предложения данных товаров. Стоит только отбросить эту центральную предпосылку учения Бём-Баверка, стоит отбросить предположение, что количество товаров может быть увеличено в каких угодно размерах, как вся теория нашего автора потерпит полное крушение.

На этом пункте мы остановимся позже. Обратимся, прежде всего, к рассмотрению того содержания, которое вкладывается нашим автором в понятие субъективной оценки. Всем известно то определение, которое дал этому понятию Менгер. В теории цены австрийцев понятие субъективной оценки получает вполне определенное содержание. Субъективная оценка выступает как верхний предел повышения цены, как та наивысшая цена, при которой покупателю безразлично — купить или не купить данный товар. С точки зрения продавца, субъективная оценка представляет собой самую низшую цену, которую он еще согласен получить за свой товар. Субъективная оценка представляет собой границу экономической целесообразности данной сделки, причем эта граница рассматривается преимущественно с точки зрения покупателя. Иными словами, субъективная оценка для покупателя есть максимальная цена, которую он может уплатить за данный товар.

Любопытно отметить, что целый ряд видных представителей субъективной школы ставят закон равенства между понятием полезности и максимальной цены. Маршалл определяет полезность товара как такую цену, при которой покупателю безразлично — купить иди не купить данный товар. Кассель совершенно определенно отмечает, что потребительная ценность (value in use) в теоретической экономии означает наивысшую цену, которую индивид предлагает за товар⁹⁶⁵. Уитакер (Whitaker) (английский экономист, разделяющий точку зрения Визера) предлагает для максимальной цены термин «price equivalent». Величина последней приравнивается предельной полезности⁹⁶⁵. Достаточно обратиться к рассмотрению всех схем Бём-Баверка, чтобы убедиться в том, что субъективные оценки фигурируют в роли максимальных цен или «price equivalents». Так, для первого покупателя пределом повышения цены за лошадь является 300 флоринов; для второго покупателя — 280 флоринов [70] и т. д. Субъективные оценки выступают в роли пределов, внутри которых устанавливается цена.

Если принять эту трактовку субъективной оценки, то встает затем вопрос о факторах, регулирующих уровень этих субъективных оценок. Очевидно, что последние прежде всего зависят от имущественного состояния покупателя, от наличия у него денежных средств и вообще ценностных сумм. «Price equivalent», таким образом, представляет собой функцию платежной способности покупателя и, следовательно, находится в зависимости от целого ряда ценностных элементов, например, от доходов покупателя, от цен товаров, которые он производит, и т. д. С другой стороны, при данной покупательной способности максимум повышения цен на данный товар находится в зависимости от целого ряда цен других товаров. В особенности это имеет место для предметов роскоши или вообще предметов, удовлетворяющих менее настоятельные потребности; цены на эти предметы находятся в тесной зависимости от цен на предметы первой необходимости. По совершенно верному замечанию Пихно⁹⁶⁶, «так как необходимые потребности могут в случае нужды вытеснить все остальные, то платежная способность для покупки предметов первой необходимости определяется размерами всего дохода или капитала покупщика, следовательно, совпадает с общей платежной способностью. Платежная способность для покупки всех остальных годностей (т. е. предметов комфорта и роскоши) определяется остатком от дохода или капитала за удовлетворением необходимых потребностей, следовательно, она всегда остается специальной. Колебания первой платежной способности зависят только от колебания доходов и капиталов покупщика, второй — от этой причины и вместе с тем от размера средств, затрачиваемых на предметы первой необходимости, т. е. от колебания цен на эти предметы. Поэтому при такой интерпретации понятия «предельная полезность» нельзя говорить об ее эмансипации от влияния цен.

В новой литературе наиболее интересное решение вопроса о принципах, регулирующих максимальные цены, дал Энглендер («Bestimmungsgr"unde des Preises, 1921)⁹⁶⁹. По мнению Энглендера, уровень максимальных цен определяется по принципу остатка. Из всей суммы денежных средств, имеющейся в распоряжении данного субъекта, последний вычитывает сумму цен всех товаров, удовлетворяющих более настоятельные потребности, чем данная, и остаток равен максимальной цене за данный товар. Так, если доход равен 2000 марок, а ценность питания, жилища и одежды равна 1950, то максимальная цена за книгу доставит 50⁹⁶⁹. Мы не будем останавливаться на критике теории Энглендера, но мы не можем не согласиться с основным выводом последнего, что максимальные цены зависят не только от характера потребностей, но и от общей платежной способности покупателя и цен других товаров⁹⁶⁹.

В связи с этим неизбежно возникают сомнения в возможности дедуцирования максимальных цен из полезностей соответствующих товаров и потребностей данных субъектов. Эти сомнения должны усилиться, если вспомним, что Бём-Баверк ставит знак равенства между максимальными ценами и предельными полезностями. Как можно приравнять ценностную категорию (хотя [71] бы отличную от реально существующих цен) к чисто субъективной категории полезности? Не происходит ли здесь сопоставления двух несравнимых и несоизмеримых категорий? Правда, можно возразить, что Бём-Баверк в данном случае не отождествляет полезности и цены, а выводит только меновое соотношение из соотношения полезностей. Так, например, первый покупатель лошади приравнивает полезность одной лошади к полезности 300 флоринов. Поэтому за одну лошадь он согласен дать не больше 300 флоринов (вернее, при цене в 300 флоринов он ничего не выиграет от покупки). Такое толкование, конечно, имеет смысл, но оно предполагает одно существенное условие — наличие самостоятельной полезности у товара, выполняющего роль эквивалента, ибо только в последнем случае возможна речь о сопоставлении двух полезностей. Как известно, роль всеобщего эквивалента выполняют деньги, которые для участников обмена не представляют самостоятельной полезности. Единственная их полезность состоит и способности служить орудием обмена, покупательным и платежным средством.