Киево-Печерский патерик
Шрифт:
Его же молитвами благой Бог и иное чудо показал близ живущим людям, знаменуя святое то место, а они уже после рассказали обо всем братии. В одну из ночей услышали они множество поющих голосов. Услышав это пение, встали люди с постелей своих и, выйдя из домов и взойдя на высокое место, стали смотреть оттуда в сторону поющих. И видели сияющий яркий свет над монастырем блаженного и множество черноризцев, выходящих из старой церкви и направляющихся к тому месту, о котором шла речь, а впереди них несли икону святой Богородицы. Все же, кто шли следом за ней, пели, и все держали в руках по горящей свече, а перед ними шел преподобный отец их и наставник Феодосии. Дойдя до места того, постояли там с песнопениями и молитвами и вернулись назад. И на глазах у тех людей снова вошли с пением в старую церковь. И это видел не один, и не двое, но многие люди, видевшие
Нъ се пакы лпо есть намъ сия съповдавъше на прокое похваление блаженааго съказание поити и яже о немь достойная съ истиною исповдающе, еже по Господи нашемь Исус Христ того рьвьние. Се бо и сиць обычай имяше блаженый, якоже многашьды въ нощи въстая и отай вьсхъ исхожааше къ жидомъ, и тхъ еже о Христ прпирая, коря же и досажая тмъ, и яко отметьникы и безаконьникы тхъ нарицая, жьдаше бо еже о Христов исповдании убиенъ быти.
Но теперь, рассказав об этом, подобает нам снова вернуться к дальнейшему повествованию о блаженном, прославляя его, о достойных делах его правдиво повествуя и о рвении его за Господа нашего Иисуса Христа. Еще и такой обычай имел блаженный: нередко вставал ночью и тайно уходил к евреям, спорил с ними о Христе, укоряя их, и этим им досаждая, и называя их отступниками и беззаконниками, и ожидая, что после проповеди о Христе он будет ими убит.
И се же якоже б отъходя въ постьныя дьни въ пржреченую пещеру и оттуду пакы многашьды, якоже того не вдущю никомуже, въ нощи въставъ и, Богу того съблюдающю, отходяаше единъ на село манастырьско, и ту уготован сущи пещер въ съкръвен мст, и никомуже того вдущю, прбывааше въ ней единъ до Вьрьбьныя недля, и такоже пакы придяше пакы въ нощи въ пржереченую пещеру, и оттуда въ пятъкъ Вьрьбьныя недля къ братии излазяаше, якоже тмъ мьнти, ту ему прбывъшю въ постьныя дьни. И тако прбывааше, не дадый себ покоя бъдниемь и молитвами вьсми нощьныими о стад своемь, моля Бога и того призывая помощьника имъ быти о вьсякомь подвиз ихъ, и во вься нощи обиходя дворъ манастырьскый и молитву творя, и тою огражая и яко градъмь твьръдъмь стргый, яко да не въшьдъ змий лукавый плнить кого от ученикъ его. И тако б оградилъ вься области его манастырьскыя.
А еще, когда уходил он в дни поста в упоминавшуюся ранее пещеру, то часто втайне от всех вставал ночью и уходил оттуда, хранимый Богом, в село монастырское, где была у него в скрытном месте вырыта пещера, и, втайне от всех, пребывал в ней до Вербной недели, а затем снова возвращался ночью в упомянутую ранее пещеру и оттуда — в пятницу Вербной недели — выходил к братии, так что они думали, будто он провел здесь все дни поста. И так пребывал он, изнуряя себя бодрствованием и ночными молитвами о стаде своем, моля Бога и призывая его помочь им в их подвигах; и каждую ночь обходил двор монастырский, и творил молитву, и ею ограждал, и, словно стеною твердой, оберегал монастырь, чтобы не проник змий лукавый прельстить кого-либо из учеников его. И так же ограждал и все земли монастырские.
Се бо нколи ятомъ бывъшемъ мужемъ разбой творящемъ от нкыихъ стргущиихъ дому своего, и бысть съвязаномъ имъ сущемъ и ведомомъ въ градъ къ судии. И се по изволению Божию сълучися имъ миновати мимо едино село манастырьское, и единъ от зълодй тхъ съвязаныихъ, покывавъ главою на село то, глаголааше якоже «нколи въ едину нощь приидохомъ къ двору тому, разбой хотяще творити и поимати вься сущая, и видхомъ градъ сущь высокъ зло, яко не мощи намъ приближитися емь», Сице бо б благый Богь оградилъ невидимо вься та съдьрьжания молитвами правьдьнааго и преподобьнааго сего мужа. Тмьже и божьствьный Давидъ о семь прдъизвща, рекый: «Очи Господьни на правьдьныя и уши его въ молитву ихъ». Присно бо Владыка, съзьдавый ны, прикладаеть слуха своя на послушание призывающимъ и въистину, и такоже молитву ихъ услышавъ, спасе я. Сьде же по воли ихъ и прошению вься творить, имъ же упъвающиимъ на нь.
Как-то однажды были схвачены во время грабежа некие люди стерегущими дома свои, и повели их связанных в город к судье. И так случилось по воле Божьей, что проводили их мимо одного из сел монастырских, и один из тех связанных злодеев, показав кивком головы на село, промолвил: «Как-то ночью пришел я к тому двору, собираясь вынести все имущество из него, и увидел стену высокую, так что невозможно было нам и приблизиться к нему». Это ведь благой Бог невидимо оградил все находившееся там по молитвам праведного и преподобного сего мужа. Потому и божественный Давид об этом вещал: «Очи Господни устремлены на праведных, и уши его внимают молитвам их». Постоянно ведь Владыка, создавший нас, склоняет слух свой, внимая искренне призывающим его, и, услышав молитву их, спасет их. Здесь же по желаниям и по просьбам братии, уповающей на него, все творит.
Сицево преподобьному и прблаженому отьцю нашему Феодосию пасущю стадо свое съ вьсякыимь благочьстиемь и чистотою и еще же и житие свое съ въздьрьжаниемь и подвигъмь исправляющю, бысть въ то врмя съмятение нкако от вьселукавааго врага въ трьхъ кънязьхъ, братии сущемъ по плъти, якоже дъвма брань сътворити на единого старйшааго си брата, христолюбьца, иже поистин боголюбьця Изяслава. То же тако тъ прогънанъ бысть от града стольнааго, и онма, пришьдъшема въ градъ тъ, посылаета же по блаженааго отьца нашего Феодосия, бдяща того прити къ тма на обдъ и причетатися неправьдьнмь томь съвт. То же, иже б испълъненъ Духа Святаго, преподобьный же Феодосий разумвь, еже неправьдьно суще изгънание, еже о христолюбьци, глаголеть посъланому, яко «не имамъ ити на тряпезу Вельзавелину и причаститися брашьна того, испълнь суща кръви и убийства». И ина же многа укоризьна глаголавъ, отпусти того, рекый, яко да възвстиши вься си посълавъшимъ тя.
В то время, когда преподобный и преблаженный отец наш Феодосий пас стадо свое со всяческим благочестием и чистотою и свою жизнь проводил в воздержании и подвигах, начался раздор — по наущению лукавого врага — среди трех князей, братьев по крови: двое из них пошли войной на третьего, старшего своего брата, христолюбца и поистине боголюбца Изяслава. И был изгнан он из своего стольного города, а они, придя в город тот, послали за блаженным отцом нашим Феодосией, приглашая его прийти к ним на обед и приобщиться к неправедному их союзу. Но тот, исполненный Духа Святого, преподобный Феодосии, видя, что несправедливо изгнан христолюбец, ответил посланному, что не пойдет на пир Иезавелин и не прикоснется к яствам, пропитанным кровью убиенных. И долго еще укорял их, отпуская посланного, наказал ему: «Передай мои слова пославшим тебя».
Нъ обаче она, аще и слышаста си, нъ не възмогоста прогнватися на нь, видяста бо правьдьна суща человка Божия, ни пакы же послушаста того, нъ устрьмистася на прогънание брата своего, иже от вьсея тоя области отъгънаста того, и тако възвратистася въспять. И единому сдъшю на стол томь брата и отьца своего, другому же възвративъшюся въ область свою.
Они же, хотя и выслушали его и не посмели прогневаться на него, ибо правду сказал человек Божий, не вняли ему, а двинулись на брата своего, изгнали его из его земли и вернулись назад. Один из них сел на престоле брата и отца своего, а другой отправился в свой удел.
Тъгда же отьць нашь Феодосий, напълнивъся Святаго Духа, начатъ того обличати, яко неправьдьно сътворивъша и не по закону сдъша на стол томь, и яко отьця си и брата старйшаго прогьнавъша. То же тако обличаше того, овъгда епистолия пиша, посылааше тому, овъгда же вельможамъ его, приходящемъ къ нему, обличааше того о неправьдьнмь прогънании брата, веля тмъ повдати тому. Се же и послже въписа къ нему епистолию велику зло, обличаяя того и глаголя: «Глас кръве брата твоего въпиеть на тя къ Богу, яко Авелева на Каина». И инхъ многыихъ дрвьниихъ гонитель, и убойникъ, и братоненавидьникъ приводя, и притъчами тому вься еже о немь указавъ и тако въписавъ, посъла. И яко тъ прочьте епистолию ту, разгнвася зло, и яко львъ рикнувъ на правьдьнааго, и удари тою о землю. И якоже отътол промъчеся всть, еже на поточение осужену быти блаженому. Тоже братия въ велиц печали быша и моляаху блаженааго остатися и не обличати его. Тоже такоже и от боляръ мънози приходяще повдахуть ему гнвъ княжь на того сущь и моляхуть и не супротивитися ему. «Се бо, — глаголааху, — на заточение хочеть тя посълати». Си же слышавъ блаженый, яко о заточении его рша, въздрадовася духъмь и рече къ тмъ: «Се бо о семь вельми ся радую, братие, яко ничьсоже ми блаже въ житии семь: еда благодатьство имнию лишение нудить мя? Или дтий отлучению и селъ опечалуеть мя? Ничьсоже от таковыихъ принесохомъ въ миръ сь, нъ нази родихомъся, такоже подобаеть намъ нагомъ проити от свта сего. Тмьже готовъ есмь или на съмьрьть». И оттол начатъ того укаряти о братоненавиднии, жадааше бо зло, еже поточену быти.