Китайская классическая "Книга перемен"
Шрифт:
Контекст склоняет в данном случае к выбору значения "благоприятный".
Термин чжэн(читается также чжэнь) [532] комментаторы понимают как чжэн-гу [533] ("верный и крепкий"). Палеографический анализ [534] указывает, что в современной форме чжэн( чжэнь) мы имеем схождение знаков чжэн( чжэнь) и дин [535] ("треножник", "незыблемость"). Собственно чжэн( чжэнь) состоит из знаков бу("гадать", "спрашивать решение оракула") и бэй("раковина") как сокращения знака чжи("жертвоприношения", "дары") [536] . В те времена, когда создавался данный знак, существовало убеждение, что высшая мудрость в решении вопросов жизни дается в ответах оракула, который ублаготворен жертвоприношением.
532
.
533
.
534
См.:
535
.
536
.
Люди, убежденные в этом, создали знак чжэнс указанным выше значением, и поскольку к решению оракула они относились как к чему-то незыблемому, постольку 1) естественно появление у этого иероглифа значения "незыблемость", "стойкость", "правота" и 2) понятны причины его схождения с дин("треножник", "незыблемость").
Контексты "Книги перемен" склоняют выбрать для перевода слова чжэнзначение "стойкость".
Для понимания этих четырех терминов существенно еще одно наблюдение: в "Книге перемен" они не стоят в тесной связи со всей фразой, если она не состоит только из этих четырех знаков; они точно вкраплены в текст, как цзи("счастье"), сюн("несчастье"), хуй("раскаяние") [537] и другие подобные слова, которые, по основательному предположению А.Конради, являются позднейшими приписками. Я не утверждаю здесь, что это действительно позднейшие приписки, а ссылаюсь лишь на верное языковое чутье немецкого ученого, ощутившего разнородность текста "Книги перемен" и этих терминов, стоящих как бы вне конструкции фразы. Только термины юаньи ли [538] иногда органически входят в контекст фразы. Кроме того, в тексте слова хэни чжэнвстречаются изолированно, а юаньи ли– только в связи с другими (последующими) словами; следовательно, они выступают как определение и сказуемое [539] .
537
.
538
.
539
Ср. данные А.М.Карапетьянца: "„Четыре качества- представляют собой два атрибутивных сочетания „изначальное (большое) жертвоприношение- и „благоприятное гадание- (знак
часто встречается в тексте канона в непосредственном значении „польза-, но не в качестве определения).
Знак
в виде
встречается почти в каждой надписи на гадательных костях.
Знак
, смешивавшийся на костях и бронзе со знаком
и
, в первоначальном виде писался
и изображал храм предков. На гадательных костях он встречается в слияниях с циклическими знаками и
,
(„столица-, „бык-. – А.К.) (соответственно обозначая принесение в жертву быка в определенный день, в столице). Встречаются также сдвоенные (
) и счетверенные (
) его написания. Остальные технические термины также зарегистрированы либо на гадательных костях, либо на бронзовых сосудах.
Определительная функция
подчеркивается тем, что в „Туань чжуани- при цитировании этот знак всегда заменяется на
(„большой-. – А.К.), таким образом, здесь речь идет именно о большом жертвоприношении (точно так же у иньцев
обозначало большую, а не изначальную черепаху)" (Карапетьянц А.М.К проблеме структуры "И цзина". – Четырнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1983, с. 56). В этой же работе А.М.Карапетьянца приведены ценные таблицы распределения "четырех качеств" и других технических терминов мантики в каноне "Чжоу и" (с. 64–70, табл. 4–10) и собран интересный материал об образуемых ими формулах. – А.К.
Таким образом, можно сделать вывод, что эти термины представляют какой-то особый слой текста. Для объяснения их присутствия я могу предложить только следующую гипотезу: фразы, построенные из знаков юань, хэн, ли, чжэн, представляют собою мантические формулы, значение которых утрачено. Однако их полный аморфный синтетизм свидетельствует, что эти формулы гораздо древнее остального текста. Вероятно, они – остатки более ранней системы гадания [540] .
540
Намек на это мы можем усмотреть в значении иероглифа
бу, входящего в состав знака
чжэн, а именно в том, что
бузначит "гадать на панцире черепахи", т.е. термин этот происходит из лексикона более ранней (охотничьей, а не земледельческой) системы гадания. Это мне кажется особенно убедительным по следующим соображениям: 1) охота древнее земледелия, 2) гадание на черепахе не имеет отношения к жизни земледельца, тогда как мировоззрение, отраженное в "Книге перемен", целиком исходит из представлений земледельца, 3) Юй Юнлян достаточно убедительно доказал, что гадание на панцире черепах древнее, чем гадание по "Книге перемен" на тысячелистнике, и 4) в культах, как правило, сохраняются архаизмы. Так и термин более древней системы гадания – чжэнсохранился в более новой системе гадания как языковый архаизм.
Мне при данной гипотезе незачем считать их позднейшими приписками к тексту, как это делает А.Конради. Ведь его к этой мысли склонило предположение, что основной текст – это словарь, по которому вдруг начали гадать и к которому сделали пояснительные приписки. Гораздо естественнее, по-моему, представить себе следующее. Система гадания на тысячелистнике сложилась под влиянием другой, более древней системы, из которой частично была заимствована и терминология. Первоначально эта новая система располагала только названиями гадательных категорий (названиями гексаграмм) и формулами, построенными из терминов юань, хэн, ли, чжэн.
Эти именно формулы, ввиду их лаконичности и многозначности, потребовали объяснений, которые были составлены из ходких поэтических образов, культовых изречений, поговорок [541] и т.п. Они-то и составили как позднейший слой текст "Книги перемен".
Чтобы еще детальнее изучить подлинно древнейший слой памятника названия гексаграмм и мантические формулы, построенные из слов юань, хэн, ли, чжэн, напомню, что только половина гексаграмм (32 из 64) снабжена этими мантическими формулами, а в остальной половине (также 32 из 64) они отсутствуют. Повторю, что формулы из одного термина имеются в 16 гексаграммах, из двух терминов – в 7, из трех – в 3, из четырех – в 6. Мантические термины, встречающиеся только в мантических формулах (т.е. в древнейшем, или первом, слое основного текста, см. ч. 2, гл. I), присутствуют в следующем количестве гексаграмм: юань– 9, хэн– 28, ли – 12, чжэн – 14, – в сумме составляя 63 случая. Мантические термины, встречающиеся в афоризмах при гексаграммах без мантических формул (т.е. во втором слое основного текста, см. ч. 3), присутствуют в следующем количестве гексаграмм: юань– 4, хэн– 12, ли– 30, чжэн – 20, в сумме составляя 66 случаев [542] . В развернутом виде эти данные демонстрируют таблицы.
541
Только в этом ограниченном смысле прав Уэйли, статья которого упомянута в части первой данной работы.
542
Весьма симптоматичное – 32 (т.е. половина от 64) – число гексаграмм, снабженных мантическими формулами, автор далее подвергает определенному теоретическому осмыслению. К сожалению, этого не происходит с двумя другими полученными им выразительными числами – 63 и 66. Оба они слишком подозрительно близки к общему количеству гексаграмм. При этом имеется еще один нюанс, пропущенный Ю.К.Щуцким. Здесь он не считает термин юаньприсутствующим в афоризме при гекс. №5 Сюй (см. таблицу "Частоты мантических терминов"), тогда как в своем переводе заменяет им стоящий в оригинале иероглиф гуан"блестящий, светлый" (см. ч. 3 и примеч. 731). Это лишний раз свидетельствует, что в тексте могла иметь место некоторая деформация указанных чисел, которые, очевидно, должны были равняться константе 64. Процедура различения формульных и неформульных мантических терминов Ю.К.Щуцким не описана. Ясно, однако, что формульными он считает лишь те из них, что стоят сразу за названием гексаграммы. Но в этом правиле есть исключения, например, отделенный неформульными иероглифами от начала, но включенный в формулу чжэнв гекс. №2 Кунь и, наоборот, находящийся в самом начале, непосредственно за названием гекс. №50 Дин, но не включенный в формулу юань. Допустимо, что какой-то формульный термин мог быть перемещен со своей передней позиции вглубь афоризма. Таковым, к примеру, кажется положение бинома "ли чжэн" ("благоприятна стойкость") в гексаграммах №4 Мэн, №32 Хэн, №33 Дунь, №45 Цуй, №53 Цзянь, №59 Хуань, №61 Чжун фу, №63 Цзи цзи и целого четырехзнакового блока " юань хэн ли чжэн" ("изначальное свершение, благоприятна стойкость") в гекс. №49 Гэ, что, кстати, не согласуясь с данной исследовательской частью, Ю.К.Щуцкий явочным порядком признал в переводе, отнеся эти знаки, правда, непоследовательно, к первому слою текста (нам, однако, пришлось устранить эти подспудные отклонения от явно выраженной точки зрения ученого).
Сквозь статистику использования мантических терминов в афоризмах также брезжат какие-то закономерности. Очень подозрительно совпадение количества гексаграмм с полным формульным набором из четырех иероглифов с количеством гексаграмм вообще без таковых – в каждом из этих противоположных классов по 6 элементов. Интересно далее, что гексаграмм, афоризмы которых включают 1 или 2 мантических термина, – по 11, а гексаграмм, афоризмы которых включают 3 или
4 термина, также одинаковое количество – по 2. В целом данная проблема весьма интересна и заслуживает дальнейшего изучения. В частности, следовало бы учесть и общее количество употреблений иероглифов юань, хэн, ли, чжэнв первом и втором слое. И, конечно, требует теоретического анализа очевидная общая привязка мантических терминов к гексаграммной константе 64. – А.К.
В таблице "Частоты мантических терминов" знаком "о" обозначены мантические термины, встречающиеся только в мантических формулах (в первом слое основного текста), а знаком "+" встречающиеся в афоризмах без формул (во втором слое основного текста). Линия о-о-о-о показывает частоту мантических терминов только в мантических формулах, а линия x-x-x-x – их частоту во всех текстах гексаграмм, т.е. как в мантических формулах, так и в афоризмах.
Материалы таблиц приводят к следующим рассуждениям.
1. Количество гексаграмм, лишенных мантических формул (32), точно равно их количеству, в которых формулы присутствуют (32).
2. В работе "И сюэ ци мэн" ("Наука об "И [цзине]" для начинающих" [543] ) Чжу Си развивает целую теорию (базирующуюся на материале "Си цы чжуани") о постепенном увеличении черт в символах "Книги перемен": а) два символа из одной черты:
б) четыре символа из двух черт:
543
.
в) восемь символов из трех черт:
г) шестнадцать символов из четырех черт:
и т.д.; д) тридцать два символа из пяти черт:
и т.д. и, наконец, 64 гексаграммы. Таким образом, 64 гексаграммы могли произойти из 32 символов, состоявших из пяти черт каждый, к которым было прибавлено по одной черте:
или
< image l:href="#" />.
3. Т.Найт'o склоняется к мысли о том, что древнейший текст "Книги перемен" был построен на основании символов, состоявших из пяти и менее черт, но не из шести.
Из этих соображений могло бы следовать, что когда-то, до возникновения 64 гексаграмм и текста к ним, было лишь 32 символа по пяти черт; к этим символам затем был приложен соответствующий текст, который, в значительно пополненном виде, вошел в известную нам "Книгу перемен". Однако, как ни заманчива эта гипотеза, – верна ли она?
Если бы гексаграммы развились из 32 пентаграмм, при которых не было мантических формул (или, наоборот, которые были снабжены ими), то a priori должно было бы оказаться, что среди комплекса гексаграмм, имеющих мантическую формулу, или среди комплекса гексаграмм, лишенных ее, не должно быть внутри одного или другого комплекса совпадающих пентаграмм, полученных путем изъятия одной из черт гексаграммы. Так, например, если верно, что гексаграммы, имеющие мантическую формулу, произошли из пентаграмм, к которым были прибавлены сверху линии