Комедии
Шрифт:
Филиберт. Дочь моя, давайте говорить открыто. Господин де ла Коттери был почти совершенно здоров уже через месяц после того, как поселился у нас. Прекрасно ходил, отлично ел, силы начинали восстанавливаться, цвет лица был великолепный. Сидеть с ним за столом, беседовать с ним было истинным удовольствием. Но мало-помалу он делался грустнее, начал терять аппетит и худеть, а от его живого разговора остались одни воздыхания. Я немножко философ. Я думаю, что у него болезнь скорее духа, чем тела,
Жаннина. Может быть, конечно. Но мне думается, что если бы он был влюблен в кого-нибудь здесь, он не старался бы уехать.
Филиберт. О, философия и это умеет объяснить. Если бы, например, случилось, что особа, в которую он влюблен, богата, зависит от отца и не может дать ему никаких надежд, то, пожалуй, отчаяние побудило бы его уехать. В этом нет ничего невероятного.
Жаннина(про себя). Ну вот! Он знает все.
Филиберт. И эта слабость в ногах, которая появилась как раз перед отъездом, если обсудить ее философски, пожалуй могла бы быть следствием борьбы двух противоположных чувств.
Жаннина(про себя). Какая противная вещь философия!
Филиберт. До сих пор я относился к нему очень хорошо. Я охотно оказывал ему гостеприимство. Во мне говорило простое человеческое чувство, заставляющее желать добра ближнему. Но мне бы очень не хотелось, чтобы к его болезни примешалась болезнь моей дочери.
Жаннина. Но ведь это уже совсем смешно! Не кажется ли вам, что я исхудала, стала бледнеть, лью слезы? Что вам говорит ваша философия, когда вы смотрите на мое лицо и видите меня такой веселой?
Филиберт. Моя философия заставляет меня колебаться между двумя мнениями. То мне кажется, что у вас хватило мужества, чтобы сопротивляться, — то, что сейчас вы искусно притворяетесь.
Жаннина. Отец, неужели вам когда-нибудь казалось, что я могу лгать?
Филиберт. В том-то и дело, что нет. Именно поэтому я и не знаю, что мне думать сейчас.
Жаннина. То, что вы решили про себя, будто лейтенант влюблен, — правдоподобно и, пожалуй, справедливо, но ведь я не единственная, кто мог вызвать его любовь.
Филиберт. Судя по тому, что господин лейтенант уходит из дому очень редко, можно предполагать, что его болезнь родилась именно здесь.
Жаннина. Но ведь есть красивые девушки, которые у нас не живут, а приходят к нам. Быть может, одна из них поразила его сердце.
Филиберт. Разумеется, возможно и это. Вы посвящены во все, не лишены ни ума, ни понимания, и вы должны знать об этом наверное. Если вы
Жаннина. Да, но ведь я обещала ничего не говорить.
Филиберт. Отца такие обещания не касаются.
Жаннина. Пожалуй, особенно если молчание может его огорчить.
Филиберт. Вот и прекрасно, дочь моя, говорите. (Про себя.) Мне самому было трудно заподозрить ее.
Жаннина(про себя). Ничего не поделаешь, приходится хитрить. (Громко.) Так вот, отец. Наш бедный господин де ла Коттери до потери сознания влюблен в мадемуазель Констанцию.
Филиберт. В дочку господина Рикарда?
Жаннина. Вот именно.
Филиберт. И она отвечает на его чувства?
Жаннина. Как нельзя более нежно.
Филиберт. Что же мешает им честно увенчать взаимную любовь?
Жаннина. Мне кажется, что отец Констанции не согласился бы отдать ее за офицера, который не может устроить ее достойным образом.
Филиберт. Странная фантазия! А кто такой сам господин Рикард, чтобы держаться таких строгих взглядов? В конце концов он не более, как откупщик, поднявшийся из грязи и разбогатевший не бог весть какими путями. Не хочет же он равняться с негоциантами. Брак с французским офицером сделает честь его дочери. Он никогда не найдет лучшего применения богатству, так дурно приобретенному.
Жаннина. Значит, насколько я понимаю, если бы вы были откупщиком, вы не отказались бы отдать свою дочь за французского офицера?
Филиберт. Конечно нет.
Жаннина. А в качестве крупного голландского негоцианта вы считали бы партию неподходящей для себя?
Филиберт. Конечно неподходящей. Вы это знаете. Совсем неподходящей.
Жаннина. Я сама так думала.
Филиберт. Но мне хочется сделать что-нибудь для господина де ла Коттери.
Жаннина. Каким образом, отец?
Филиберт. Убедить господина Рикарда отдать ему дочь.
Жаннина. Я бы не советовала вам вмешиваться в эту историю.
Филиберт. А вот мы посмотрим, что скажет сам лейтенант.
Жаннина. Разузнайте непременно. (Про себя.) Необходимо его предупредить.
Филиберт. Не верится мне, что он собрался ехать сегодня.
Жаннина. А он, однако, заказал уже лошадей.