Крики в ночи
Шрифт:
— В жизни случаются два вида трагедий, — сказала Эстель. — Одна — это найти то, чего боишься. А другая — не найти ничего.
— 19 —
Утром в отель в Сен-Максиме позвонил полицейский и попросил меня немедленно прийти в жандармерию, в комнату для допросов, куда через несколько часов заявился и Ле Брев.
Я сидел в приемной и наблюдал в окно, как подъехал голубой „ситроен“, Ле Брев выпрыгнул и побежал по булыжникам, энергичный и собранный, с таким видом, будто считал, что все идет замечательно.
Я слышал, как он возбужденно разговаривал с Клерраром в коридоре, затем раскрылась дверь, и он появился, приветливый и улыбающийся.
— Месье Фрилинг?
— Что теперь?
— Мне очень жаль. Новости не очень приятные, но, по крайней мере, хоть что-то есть. Вам уже сказали?..
— Сказали, что нашли тело…
— Мы обнаружили труп мальчика. В песчаном карьере возле Каркасона. В ста километрах к югу отсюда. — Он пожал плечами. — Может, немного дальше… Я бы хотел… Нужно, чтобы вы поехали и посмотрели.
— Вы имеете в виду опознание?
— Если вам так угодно.
Я видел, что Клеррар наблюдает за нами, но Ле Брев завладел моим вниманием. В коричневом двубортном пиджаке с золотыми пуговицами, не совсем подходящим для официального костюма, и в облегающих бежевых брюках, он выглядел, как театральный менеджер или преуспевающий ученый-гуманитарий. В довершение ко всему он нацепил ярко-голубой галстук. Как я мог доверять этому человеку, если он появляется в таком виде?
Я сказал, что готов ехать.
— Мы отправляемся прямо сейчас, — заторопился Ле Брев. — Давайте покончим с этим разом.
Я протиснулся в машину вместе с Ле Бревом и его заместителем, угрюмым молчаливым человеком лет тридцати с небольшим, которого представили как Констана. Двое в форме сидели впереди, рядом с водителем. Мы пробирались по пыльной горной дороге, мимо кукурузных и пшеничных полей, виноградников, садов, направляясь прямо на юг.
— Не хотите ли перекусить? — прошептал Ле Брев мне на ухо. — Может, остановимся ненадолго?
Я отказался, заявив, что нет аппетита.
Мой желудок был холодным и пустым, но есть не хотелось. Я также чувствовал свою вину за то, что чуть было не произошло между мною и Эстель. Я вымотался до предела.
— Крепитесь, соберитесь с силами, — посоветовал Ле Брев.
Я попросил ехать прямо туда, на место, где находится труп.
Потянулись еще более жаркие места, за окном мелькали выбеленные солнцем крестьянские дома, собаки валялись в тени. Ле Брев снял пиджак и положил его у заднего окна. Он носил голубые подтяжки, подмышками у него проступили темные пятна пота.
Где-то в тридцати километрах к северу от Каркасона, старинного города с крепостью, машина свернула с шоссе на восток. Мы забирались на холмы, деревни на них казались еще более пустыми, более сонными. Земля высохла и затвердела, с террас свисали пропыленные виноградные грозди.
Ле Брев наблюдал, как я осматриваю окрестности.
— Иногда в этих краях убивают друг друга от скуки. Таких историй можно вспомнить немало.
— Кого, как вы думаете, вы нашли? — в конце концов набрался я храбрости спросить его.
— Это мальчик. Изувеченный. Без ног.
— Как?
Он пояснил: да, они нашли детское тело, почти голое. Мертв уже две недели. Мальчик одиннадцати или двенадцати лет, по заключению патологоанатома.
— Куда мы едем сейчас?
— Показать, где мы нашли его.
— А тело, оно все еще там?
— Нет. Конечно, нет.
— Тогда зачем это нужно?
Он тонко улыбнулся, его кожа блестела от пота. Должно быть, Ле Брев ходил кругами и вернулся туда, откуда начал, с пальцем, указывающим на меня.
— На случай, если это вам что-нибудь напомнит.
Мы прибыли на место. Бульдозеры рыли траншеи в земле, превращая ее в пыль. Машина подпрыгивала на кочках, следуя дороге, обозначенной только стальными прутьями, вниз к кромке карьера. Ле Брев выпрыгнул из машины и завел разговор с людьми, которые ждали нас около припаркованных машин.
Меня представили прорабу, итальянскому инженеру, нанятому горной компанией. Он пожал мне руку и повел нас вниз по сыпучему склону котлована, разрезанному на слои, как какой-то огромный пирог.
— Любой может попасть сюда, — заметил Ле Брев. — Слишком большой карьер, чтобы обносить его ограждением. Нет никакой возможности остановить их.
Кто-то проник сюда по дороге, предназначенной для аварийного выезда, через плантацию, окружающую карьер, через километры сосновых деревьев, прямо к самому краю, где и вырыл мелкую могилку. Мне показали ямку в песке, покрытую тонким слоем веток. Ее обнаружили случайно, когда двое рабочих отправились искать свою собаку. Ле Брев стоял рядом со мной. Я смотрел на пустую канавку, где нашли расчлененное тело. Бесконечное отчаяние охватило меня.
Я почувствовал, что Ле Брев теребит меня за рукав.
— О чем вы думаете?
— Ни о чем. — Я оцепенел. — Ни о чем я не думаю.
— Это вам ничего не напоминает?
— Почему это должно мне что-нибудь напоминать?
Он шагнул вперед и, захватив горсть земли, пропустил ее через пальцы.
— Другое место? Холмик в лесу? Где были убиты другие дети?
Он мрачно, с подозрением рассматривал меня. В эту минуту я ненавидел его.
Я, помню, пробормотал:
— Что вы имеете в виду?