Крики в ночи
Шрифт:
— Ага. И вдруг вы решили приехать на юг и именно в Шенон?
— Ради Бога…
— И затем обнаружили, что исчезли дети, в первую же ночь?
— Да. Пожалуйста, оставьте свои попытки обвинить меня.
— Не создавайте мне трудностей, месье, — сказал он. — Еще коньяку?
Я покачал головой:
— Благодарю, не надо.
— Итак, вы приезжаете и дети исчезают. И вы ничего об этом не знаете. Вы просыпаетесь, как вы утверждаете, из-за грозы. Вы промокаете в пижаме, не выходя наружу. — Он помолчал. — Итак, выглядит ли это правдоподобным? Правда ли это, спрашиваю я?
— Конечно, правда, и вам это хорошо известно, черт бы вас побрал. — Настала моя очередь перейти в наступление. — И уж если вы хотите допрашивать меня, давайте и я вам задам несколько вопросов. Что вы сделали для расследования этого дела? Сколько человек вы выделили? И что же они нашли, кроме этой несчастной могилки в карьере?
— Мы прочесали каждое здание в радиусе двадцати километров.
— Их могли увезти куда угодно.
— Месье, меня больше интересуют мотивы, которыми руководствовались вы.
— Мотивы? — Я помню, что даже стукнул по столу. — Не говорите мне эту чепуху! — Я кричал на него. — Послушайте, инспектор. Я могу обвинить вас…
— В чем, месье?
— В том, что вы не смогли обеспечить охрану дома, когда к нам забрались во второй раз. В том, что вы организовали нападение на меня в лесу.
— У вас нет возможности доказать это, месье.
— Хорошо. — Я вдруг решил пустить пробный шар, переменив тему. — Почему вы не сказали мне, чьи дети были найдены в лесу?
— Какие дети?
— Вы знаете какие. Дети, которых нашли там тридцать семь лет назад, напротив этого чертова дома.
— О чем вы? — Его голос стал твердым, жестким.
— Как могло случиться, что даже ваша жена ничего не знает? Как это вы не рассказали ей?
— Рассказал ей что? — Он чуть ли ни шипел от злости.
— Что это были дети Сульта. Наследники состояния.
Он, казалось, подпрыгнул, сев прямо и расправив спину.
— Это не ваше дело.
— Я расскажу вам. Дети Марселя Сульта играли с огнем, когда вы нашли их. Вы и Элореан. И разбогатели на этом.
Он гипнотизировал меня змеиным взглядом:
— Вы беседовали с моей женой Нинетт. Так ведь?
— Да.
— Вы приходили в мой дом… — пробормотал он.
— Предполагаю, что она рассказывает вам больше, чем вы ей.
На мгновение мне показалось, что в уголках его рта появилась пена и он быстро слизал ее. Он схватил бутылку и налил еще две рюмки. Попытку запутать меня он временно оставил.
— Вы не должны были этого делать, — прошептал он.
— Почему? Вас не было. Я пытался найти вас.
— Потому что… потому что это неумно. Неразумно. Не надо тревожить мою жену.
— Неразумно? — Я опять вспомнил одинокую молодую женщину в большом доме. — Почему вы не рассказали мне, чьи это были дети?
— Какие дети?
— Не увиливайте от ответа, инспектор, — спокойно сказал я. — Вы намеренно показали мне, где их нашли, показали в то утро, когда исчезли Мартин и Сюзи.
Он помолчал, постукивая пальцами по столу. Я почувствовал, что кто-то еще вошел в комнату, и, нарушая наше доверительное уединение, быстро заговорил по-французски.
— Минуточку. — Ле Брев рукой попросил офицера в форме выйти и повернулся ко мне, сверкая глазами. — Так что вы говорите?
— Я пытаюсь сказать, что исчезновение моих детей связано с каким-то ритуалом, воспроизведением участи, постигшей детей Сульта.
Он беззвучно рассмеялся:
— О нет. Еще раз нет, месье. Это не так.
Я набросился на него, завершая нашу дискуссию:
— Хорошо. Почему же тогда вы мне сразу все не рассказали?
Ле Брев поднялся:
— Потому что там нашли не двоих детей.
— Вы сказали, что двоих.
— Я сказал это, чтобы испытать вас.
— Как и сегодня, я думаю?
— Да. Как сегодня.
Продавщица сигарет в отеле была права.
— Вы хотите сказать, что все, что мне сообщила ваша жена о детях Сульта и что писалось в газетах в то время, все это просто миф?
Опять эта пена в уголке его рта. Он облизал губы.
— Нет. Раз уж вы спрашиваете, я скажу. Детей у Сульта было двое, это верно. Они родились во время войны и позже оказались, как бы это сказать, поджигателями.
— Да. Эту версию я слышал. И вы расследовали их дело, будучи молодым детективом?
— И что же вы еще слышали?
— Что они погибли во время пожара. В каком-то шалаше, который они сами соорудили. Около дома, где я жил. На том месте в лесу.
Ле Брев покачал седой головой:
— Почти так, но не совсем, мой друг. Там были обнаружены не двое детей, если уж вам так надо знать.
— Тогда вы солгали мне, инспектор.
— Да, немного. Признаюсь.
— И что же это должно означать?
Ледяным тоном он сказал:
— Было найдено только одно тело.
— 20 —
Полиция доставила меня в Сен-Максим и высадила у гостиницы. Ле Брев собирался в Понтобан в комиссариат. По дороге мы говорили мало, будто взвешивали и обдумывали слова, прежде чем сказать что-то друг другу. Но, прощаясь около „Леванта“, он еще раз посоветовал мне ехать домой.
— Разве вас не ждет работа? — намекнул он.
— Думаю, ждет. А вас?
Он с каменным лицом уставился на меня: