Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
Посланник вернулся утром другого дня, запыхавшийся и донельзя обрадованный тем, что монастырь невредим, и все люди целы - ожидал найти обгоревшие разграбленные развалины.
– Я не смог ничего, - повинился он отцу-настоятелю.
– Думал, они чужаки, мест здешних не знают, а я напрямик, срежу по склонам... А они, видно, разведали все. Уже недалеко от заставы Сосновой - когда я до короткой тропы добежал, на ней вовсю следы были. И... похоже, убили каких-то людей, в овраге тела лежат, прикрытые ветками. С десяток, не меньше.
– Значит, с десяток... возле короткой тропы, на востоке?
– что-то изменилось в мягком тягучем голосе, будто треснула ветка.
– Ну да, оно самое. Страху-то! Подумал - дальше-то нет резона идти, попадусь только. Струсил я, не хочется пропадать...
– Но ты все же вернулся, - мягко отметил настоятель. Его лицо было, как и всегда, безмятежным, и пальцы привычно поглаживали подвешенные к поясу молитвенные фигурки. Но на спокойном, благожелательном этом лице поселилась тень, сделала резче морщины, обозначила складки.
– Отважный сын говорит о себе столь резко, но ведь он знал, что здесь может натолкнуться на мародеров или запоздавших чужих солдат.
– Я... видел, что никого нет в округе, - смущенно начал было посланник, но глава монастыря лишь покачал головой. Зачем думать о себе хуже, если поступок свидетельствует об обратном? И без того слишком часто мы поступаем не так, как стоило бы, чтобы еще отнимать у себя заслуги.
– Гроза прошла мимо Эн-Хо, остается молиться, что она обойдет и Сосновую, - обронил настоятель.
Когда посланник ушел отдыхать, немного успокоенный, заговорил один из братьев монастыря; он слышал беседу:
– Может быть, снова случится чудо? Может быть, враги вновь пройдут мимо, заплутают в горах, если читать молитвы без перерыва?
– Или если просто отправить в крепость ту девушку, ее уже кое-кто из крестьян считает посланницей Неба, - ответ прозвучал тихо и тускло, и стукнулись друг о друга фигурки на поясе, когда пальцы сбились с ритмичного движения.
– Нет, это были всего лишь слова утешения; над Сосновой гроза прогремит, либо же Эн-Хо надо искать другого настоятеля - прежний перестал различать иллюзии и реальность. Но Сосновая может выстоять - вот о чем молиться можно и нужно.
**
– Ну а если понадобится срочно вас найти, госпожа?
– Кому понадобится, тот найдет, - вздохнула Лайэнэ, приглаживая туго стянутые волосы частым гребнем.
– А те, кто не сумеет, не так уж важны сейчас...
Как долго будет отсутствовать? Кто бы заранее знал... Праздник цветения садов точно пропустит, и, может, праздник начала лета, когда юные ее товарки впервые займут взрослое место. Это хорошие дни - и заработать можно немало, и показать себя в выгодном свете... Ей это не помешает сейчас - после Энори так и не обзавелась столь же весомым покровителем. Есть, конечно, несколько человек на особом счету, но ведь надо и большее...
Надо. Не хочется.
Отдала распоряжения старшей служанке - в отсутствие госпожи все должно идти, как заведено. А сама она для всех почитателей временно недоступна, поправляет здоровье вне городских стен. Пускай гадают, вправду ли заболела, ожидает ребенка или уединилась с каким-нибудь новым поклонником, которому не хочется ни с кем делить ее внимание.
...В широких холщовых юбке и кофте темно-синего цвета она похожа на крестьянку-вдову, уже не носящую траур, но ворота мужчинам закрывшую. Нижняя, линяло-охряная одежда довершает сходство. Довольно удобно, хоть и не под ее движения покрой, но как плохо сидит... Криво вшитый рукав, и в плечах широко.
Ну, давай еще подгони по себе наряд, и красный цвет не забудь, и украшений побольше.
Как же неистребима привычка блистать!
Придирчиво оглядела себя в зеркале. Немного жаль сейчас, что так мало пользовалась помадой, румянами, лишь слегка подводила глаза. Некоторых красавиц умоешь - и совсем иное лицо. А ее очень легко узнать.
Ну, ладно, платье и ожидания тоже решают многое. И немного орехового сока - у простых женщин не бывает столь светлой, ровного тона кожи, как у ашриин. И природная красота ни при чем, все дорогие красотки Квартала немножко искусственные, лунный жемчуг и шелк...
К счастью, волосы ей срезать не пришлось - до того, как получила драгоценную бумагу, опасалась, понадобится, чтобы наверняка выдать себя за другую. Скромной одежды, иной прически, отсутствия краски будет довольно, чтобы кого угодно ввести в заблуждение. Отец-настоятель, наверное, поймет, но у нее есть приказ господина Кэраи - никто не догадается о подлоге.
Маленькое святилище недалеко от реки. Сюда чаще приходили женщины из Веселого квартала, удобно им, недалеко. И она наведывалась порой, и молодой стражник - Лиани Айта - был здесь в ту ночь, когда отправлялся на север за девушкой. Теперь и Лайэнэ покидает дом. Зажгла палочки на подставках, две загорелись сразу, две запоздали; но вот от всех потянулся тонкий дымок.
Давно уже отмечала - тут как-то по-особому пахнет, не смолистыми курениями, тяжелыми, сладковато-терпкими, как в других храмах - а цветами и домашней выпечкой. Будто в детстве на ярмарке ей купили свежую булочку с медом...
Показалось, что с постамента глянула на нее статуя - не осуждающе, скорее, с недоумением, чуть ли не с любопытством женским:
"Ты уже просила охранить одного, потом еще одного... теперь хочешь сказать слово еще за двоих?"
"Нет... надо бы, но я не решусь".
И благословения попросить не решалась. Ей не было страшно приступать к задуманному - пока что бояться нечего, Дому Таэна прямо сейчас нет дела до городской красотки, а нечисть не придет в Храмовую Лощину. Но горько было, словно напилась зелья, известного всем женщинам в Веселом квартале. Такого, чтобы не подарить новую жизнь.
Она ее и запрещает сейчас - свою.
Не боялась идти поперек другого запрета, но многое бы отдала, чтобы не делать этого. Потому что... нечестно она поступает. И с ним - с тем, кого очень хочется назвать по имени, но невозможно, и с собой. Поддержкой бы стать хотела, а не очередным человеком, которому нельзя доверять.