Кукурузные человечки
Шрифт:
А по левую мою, так сказать, руку - дока по живой природе: звери, люди, птицы, рыбы, всякие там земноводные, пресмыкающиеся и так далее. Бациллы, микробы, вирусы...
– Что-что?
– не понял царевич.
– Что еще за микробы-вирусы?
– Это, недотяпушка, не видные глазу организмы. От которых ты чихаешь, сморкаешься и вообще болеешь.
– Я от простуды болею, - буркнул царевич, - а не от невидимок твоих. И чего ты всё время обзываешься! То я у тебя недодумушка, то недотяпушка.
– Ладно, не буду, одноголовенький... Крайняя слева голова - она специалист по деревьям-травам. Рододендрон, баобаб, эвкалипт, криптомерия - слыхал про такие?
– Таких на свете нет, - уверенно ответил молодец, - раз я, царский сын, о них не знаю. Да и слова какие-то, наверно, змеиные - для раздвоенного языка. Человек никогда их не выговорит. А ты, пятая, для чего?
– А как ты думаешь? Ну-ка поломай головушку свою махонькую, кудрявенькую...
– А рыцарь к этому времени уже и шапку снял - так ему жарко стало от разговора.
– Одинешенькую, сиротку, - продолжал насмехаться Змей, - пошевели мозгами...
– Должно быть, для военной науки?
– Ха-ха! Хо-хо! Хы-хы!
– загрохотали все пять голов.
– Для военной науки! Да на что она нам! Война-то ведь глупость! Только одноголовые на неё способны! И трёх голов хватит понять, что без войны можно обойтись! Как это можно - при пяти умах хотеть воевать?!
Я, витязь, у нас - поэт, а в стихах у каждой разумной головы такая же нужда, как у всякого живого существа в глотке воды, да не простой, а родниковой.
– Ишь, как запел, когда о себе, - проворчал царевич.
– А ты хоть одно стихотворение своё можешь мне прочесть?
– А как же!
– гордо ответила голова-стихотворец.
– Вот, слушай:
Природе одинаково родные
И слон, и мышь, и носорог, и рак,
Но всё гадает, бедная, поныне -
Кем ей приходится дурак?
– Ну, как?
– спросила тут же голова.
– Нравятся? Я и ещё...
Но не успела она вымолвить хоть ещё одно слово, как чуть не два десятка копий и стрел обрушились на Змея. Они пронзили головы и шеи, впились в грудь и бока.
Змей взревел - гора ответила ему страшным эхом, словно и её ранили, - но копья и стрелы сделали свое дело: лапы чудища подогнулись, а шеи, истекая кровью, стали никнуть, теряя упругость, как цветок без воды; головы опускались, падали одна за другой наземь, мертвые.
– Что вы натворили?
– обернувшись, в отчаянии закричал царевич.
– Он же говорящий! Он умный!
– Слишком умный, - сказал царевич Иван, выходя из-за деревьев. За ним показались и другие охотники.
– Змей он Змей и есть. Сколько я о них слыхал всяких баек - везде их побивали. Вот ещё - всякую нечисть на земле терпеть! Чуть он не заговорил тебя - я всё слышал. Он говорит, а я себе думаю: постой, постой, уж я тебе языки-то укорочу!
– Кто тебя просил!
– царевич Алексей швырнул шапку оземь.
– А меня и просить не надо, я и сам с усами. Знаю: раз Змей - тащи меч из ножён и руби не задумываясь. Все наши предки так делали. А ты что ж - подмоги ждал? Вишь, как мы вовремя подоспели!
– Хоть бы вы заблудились!!
– Наши собаки тебя по следам отыскали. Ты разве жалеешь его?
– царевич Иван подошел к лежащему неподвижно Змею и пнул одну из его голов.
– Такого да не убить?!
– Эта голова, - грустно сказал царевич Алексей, - математику знала. Как, может, никто на свете...
Нинка как хозяйка луга шла чуть впереди, Славик ступал нога в ногу с художником. Нинка время от времен на них оглядывалась, словно проверяя по-своему рассказчика и слушателя. Кубик произнес последнее слово как раз перед давно отцветшим кустом шиповника и остановился. Потрогал краснеющие уже его ягоды.
Славик не знал, что и подумать.
– Дядь-Вить, это чья сказка?!
– Твоя и моя, - ответил художник.
– Фантазия на заданную тему. После того, как я справился со "Свадьбой", я и сказки могу сочинять, и стихи писать. И еще что-нибудь, наверно, могу делать, но пока не знаю что.
В это время Нинка показалась из-за куста
– Нин, это и твоя сказка, раз ты ее слушала.
– Ох, Кубик!
– Нинка качала головой.
– Критикант ты, вот что я тебе скажу.
– Слова ее звучали приговором. Не простым, а окончательным, обсуждению не подлежащим.
– И вовсе не моя это сказка, у меня и свои есть.
– Расскажи, Ниночка!
– Не буду на этот раз, - заупрямилась девчонка.
– После.
– Ну, Нин!!
– Не буду, не буду.
– Значит, нет у тебя никакой сказки.
– А вот и есть. Не хуже твоей.
– Так расскажи. Вон и Славка ждет. Оба мы ждем.
– Ну тогда слушайте.
– Нинка стала в одно мгновение важной-преважной.
– Рос один цветок, - начала она...
Нинкина сказка
Рос один цветок. Рос, рос, и расцвел. Голубой, голубой. Прилетает к нему пчела. За медом. Дай, говорит, наберу чуть. А цветок ей: бери, мне не жалко. Другая пчела прилетает. И мне, говорит, дай. Бери. Шмель тогда прилетел. Жужжит, жужжит - тяжелый. Как сел на цветок, тот и согнулся до самой земли. Щмель пил, пил - весь мед выпил. Отпустил цветок - тот выпрямился. Стоит. Прилетает к нему пчела, села, глядь - нет меду. Еще одна прилетает, тоже глядь - нет меду. А третья пчела рассердилась и говорит цветку: ты чего зря, говорит, стоишь-то, голубеешь на весь свет, когда меду у тебя нет? Цветку бы постоять, подождать, пока меду прибудет, а он обиделся и завял. Он разве виноват, что шмель такая жадина... Вот и не стало цветка, - заключила Нинка, - и сказке моей конец.
– Твоя сказка лучше моей, - очень серьезно сказал художник.
– Конечно, - ответила так же серьезно Нинка, - я ведь женщина.
Самая последняя правда о чудовище озера Лох-Несс
Пришельцев не было три дня. Каждое утро Славик бежал в огород, на место стоянки их корабля, потихоньку звал то одного, то другого, но никто не отзывался. Он уже испугался, что с инопланетянами что-то случилось на озере Лох-Несс. Но на четвертое утро откликнулись все семеро!
– Славик!
– Привет, Славка!
– Доброе утро!
– Как дела?
– Жив-здоров?
– Как бабушка?
– Какие тут новости?
Славик прыгал от радости.
– Привет, ребята! Ну как? Были на озере? Ух, я соскучился! Видели чудовище? Когда вы прилетели?
Космонавты спустились с кукурузы, как матросы по мачтам. Для разговора все сели на землю, Питя забрался Славику на колено.
– Прилетели сюда мы поздно вечером, - начал первым Грипа, - у вас все уже спали. Только собака лаяла - ты не слышал?