Всё тщишься ты с надменностью слепоюЗабыть, что сам из праха сотворен?Все хочешь грозный обойти закон?Все тешишься несбыточной мечтою?Летишь, как лист, подхвачен суетою,Хоть быстротечный век тебе сужден,А деньги, власть, блеск родовых имен —К чему они за гранью роковою?Припомни-ка любимые чертыТого, кто спит под гробовою сенью.Ужели ход судеб не понял ты?Ужели глух к его остереженью?Все — пища тлена, жертва
пустоты.В урочный час и сам ты станешь тенью.
«Пусть не дозволит беспощадный рок…»
Пусть не дозволит беспощадный рок,Чтоб, меч подняв, победами своимиНа поле Марса, в пламени и дыме,Себе лавровый я стяжал венок;Чтобы на трон я в царский сел чертогИ, обласкав деяньями благимиНарод, свое увековечить имяНа пьедесталах памятников смог;Пускай судьба разрушит ожиданья,Что люди воспоют меня в стихах,Мой подвиг оплатив посмертной данью;Пускай плачевный потерплю я крахВ борьбе с невзгодами — мои страданьяОставят память обо мне в веках.
«Ненастный сумрак над землей навис…»
Ненастный сумрак над землей навис,Еще чернее ночь от черной тучи;Шторм, обгрызая каменные кручи,С унывным ревом ударяет в мыс;Свистящий вихрь, то взвив, то бросив вниз,По воздуху несет песок сыпучий;Ночная птица жалобно, тягучеКричит, взлетев на темный кипарис;Ужасный вид! Но он, по всем приметам,Созвучен сердцу, сникшему от бед,Окрашенному тем же скорбным цветом.Природа хочет воссоздать портретМоих невзгод, но тщетно — в сердце этомТакая грусть, какой в природе нет.
«Олен! Настала полночь. Жабьи кости…»
Олен! Настала полночь. Жабьи костиСпали над синим пламенем дотла,Обжарь вербену в перьях из крылаГлухой вороны, жившей на погосте,А я магическим движеньем трости,Пока дымятся пепел и зола,Велю горгонам, бросив все дела,Из преисподней к нам явиться в гости.Свершись, о чудо! Колдовской отварНа славу вышел. Пусть две девы злыеПознают силу приворотных чар.Вчера вкушали горечь мы, впервыеПригубим завтра сладостный нектар:Ты — с Низой, я — в объятиях Армии.
«Прочь, гадина, прочь, злобная волчица…»
Прочь, гадина, прочь, злобная волчица,Отвергшая возвышенную страсть!Неужто ж я сумел так низко пасть,Чтоб сердцем ледяным твоим прельститься?Пусть люди от тебя воротят лица,Пусть фурии тебя измучат всласть,И пусть тоска свою оскалит пасть,Чтоб в грудь твою бесчувственную впиться!Пускай, в отместку за твои дела,Тебя отравят, яд смешав с напиткомВ бокале из тончайшего стекла!Пускай тебе достанутся с избыткомВсе муки, чтоб счастливцем ты сочлаМеня, тобой подвергнутого пыткам!
«Пусть полководец, выиграв войну…»
Пусть полководец, выиграв войнуИ в лаврах возвратившись из похода,Горд, что молва о нем в устах народаМгновенно облетела всю страну;Пусть, у порока низкого в плену,Скупец богатства множит год от года,Везде ища корысти и дохода,Чтоб золотом набить свою мошну;Пусть самодержец, одурманен славойИ лестью, у его простертой ног,Над самой мощной властвует державой,—Марилия, я б стать счастливым смогЛишь близ тебя и лишь имея правоЗанять в твоей душе хоть уголок.
«Когда, одевшись утра дымкой алой…»
Когда, одевшись утра дымкой алой,Волшебный день земле улыбку шлет,Уходит скорбь, но солнечный восходОтрады не сулит мне, как бывало.Когда же тьма набросит покрывало,И звездами заблещет небосвод,Воображение терзать начнетТо ужасом, то скорбью запоздалой.И я взываю из последних сил —Не слышит бог иль услыхать не хочет —Впустую тратится молитвы пыл,Вершится казнь, которой нет жесточе:За что, за что всевышний мне судилПустые дни, мучительные ночи?
«Мечтаний, мнимостей, пустых химер…»
Мечтаний, мнимостей, пустых химерЛегко мы поддаемся ослепленью,Летим, не внемля предостереженью,Не учит ничему чужой пример.Навстречу смерти мчим во весь карьер,Маячит нам удача смутной тенью,Разбивши лоб себе, кричим в смятенье,Пеняем на суровость горних сфер.Но если впрямь мы господа рабы,Зачем он в нас возжег рассудка пламя?К чему столь мощны прихоти судьбы?..И кто тогда так злобно шутит с нами?Помочь не могут пени и мольбыПогубленным своими же страстями.
«Здесь, где склонясь перед всевластной силой…»
Здесь, где склонясь перед всевластной силойЗакона, изнуренный, в кандалах,Я ощущаю, как тоска и страхУкореняются в душе унылой,Не воет бурный Нот, и легкокрылыйЗефир не веет, не звенит в цветахПчела, не слышно трелей нежных птах,Не досаждает крик совы постылой.Я человечеством отвергнут; мглаВокруг меня, и солнце с небосводаНе шлет мне ни сиянья, ни тепла.Лишь привиденья кружатся у входа…О мрак! О ужас! Будто умерлаИли лишилась языка природа.
«Сколь, о Камоэнс, мы с тобой едины!..»
Сколь, о Камоэнс, мы с тобой едины!Похожей мы отмечены судьбой:Один и тот же случай нас с тобойЗабрасывал на дальние чужбины.Я видел Ганг в недобрые годины,Измучен нищетою и борьбой;Терзаем был любовною алчбой:Как не узнать твоей судьбы картины?Не взыскан жизнью и не обогрет,От неба жду последнего удара,—О да, различий между нами нет,Похожи мы… Но лишь в одном не пара:Ведь если мы равны по части бед,То где мне до тебя по части дара!..