Любовь ювелирной огранки
Шрифт:
Она зажмурилась, выставила руки перед собой. И такой она в этот момент была милой, что эльфу нестерпимо захотелось ее обнять.
Свечение из ее ладоней исходило совсем слабое, куда слабее той ослепительной вспышки света, которая остановила в подземелье Джету Га.
Ли Тэ Ри досадливо цокнул языком, покачал головой и, не сходя с места, превратился в снежного барса. Пелагея вздрогнула, но не убоялась. Где-то в дебрях ее души родилось странное желание почесать у этой мохнатой твари за ухом.
— Нет,
Он убежал и спустя четверть часа вернулся с двумя снежными барсами. Ага, стало быть, сам не справляется, поэтому приятелей привёл.
— Фобос, Деймос, взять! — скомандовал шеф.
— Славные котики, — кисло улыбнулась Пелагея и сделала шаг назад.
Гибкие тела, длиннющие хвосты, короткие лапы. И пятна, кольцеобразные пятна на светлом меху. Если «славные котики» решат, что ты еда или враг, можешь прощаться с жизнью.
Глаза у ирбисов были голубые и красивые. Но Пелагея, наученная горьким опытом, прекрасно знала, что это далеко не признак миролюбия.
При воспоминании о Гарди и его подлости у нее возникло непреодолимое желание драться. Набить морду хоть кому-нибудь. Ох, хорошо, что куратор не умеет мысли читать. Очень бы удивился.
Барсы оскалились и зарычали на Пелагею. Пелагея рыкнула на них, не переставая пятиться. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. На нее надвигалось само воплощение смерти. Большое, пушистое, чрезвычайно раздраженное тем, что его приволокли в кабинет шефа.
Она отступала, пока не наткнулась на стену. Ну всё, дальше некуда. Тупик.
И притвориться мёртвой не вариант.
— Шуруйте отсюда! — прикрикнула на хищников Пелагея. — А не то я вас…
Она стиснула зубы, простёрла руки — и из них полилось свечение. Хотя, скорее, заструилось. Тоненькой, не впечатляющей струйкой. Барсы издали странный подвывающий звук. Вероятно, им стало щекотно.
Куратор критически хмыкнул и скривил губы. Фея боялась недостаточно.
— Это что? Твой максимум? Никогда не поверю.
Элемент внезапности — подлететь, толкнуть, обнять со спины — сработал куда эффективней. Стоило эльфу очутиться в непосредственной близости от Пелагеи, как у нее перехватило дух. От того, как сильно сжали ее в обруче рук. От шумного выдоха, что прокатился по затылку. От громкого стука сердца, не ее сердца — чужого.
Она вжалась лопатками куратору в грудь. Вернее, это ее, Пелагею, вжали. Яростно и бескомпромиссно. И она кожей ощутила: Ли Тэ Ри верит в нее. Он был уверен, что всё получится.
И, словно по команде, из ладоней тотчас хлынул мощный поток света, полностью затопив помещение всего через пару секунд. Ирбисы от такого поворота событий слегка ошалели и смылись подобру-поздорову.
Не сказать, чтобы у Пелагеи в этот момент прослеживалась ясность мыслей. Она тоже, если можно так выразиться, ошалела. Причем не слегка, а как положено. Только вот, в отличие от голубоглазых зверюг, ее отнюдь не прельщала идея смыться.
По правде, она совершенно не возражала против того, чтобы провести в объятиях Ли Тэ Ри остаток жизни.
— Пелагея, ты дрожишь. — Кажется, он впервые обратился к ней по имени. Еще бы ей не дрожать, когда обнимают тут всякие. — Неужели у тебя ко мне чувства?
— Глупости какие, — фыркнула та, вырываясь. «Ни за что не признаюсь первой».
Ли Тэ Ри понятливо улыбнулся краем губ. Бросил на нее быстрый взгляд исподлобья, обошел кругом.
— Отлично. Мы добились, чего хотели. У тебя действительно необычный дар. Но всё-таки выдвигаться нам лучше вдвоём.
Пелагея осовело похлопала на него ресницами.
— Твою подругу спасать будем или нет? — осведомился куратор, приблизившись и заглянув ей в глаза. Если он надеялся отыскать в них осмысленность, то напрасно.
— А почему вдвоём? Я и сама могу…
— Без стимула у тебя ничего не выйдет.
— Какого стимула?
Он придвинулся вплотную, задышав ей в щёку. И шепнул на ухо так, что по коже подрал мороз:
— Отгадай с трех раз.
Глава 26. Крылья есть — ума не надо
— Погодите-ка, господин куратор, — опомнилась Пелагея и вывернулась из очередных потенциальных объятий.
Ли Тэ Ри, который тянулся к ее талии, проворно сцепил руки у себя за спиной. Рефлекс «хватай и держи» в последнее время проявлялся в нём что-то уж слишком активно. Вторая ипостась шалит, не иначе.
— Вы мне кое-что задолжали. Напоминаю: горлица, — сказала Пелагея, возвращая себе самообладание.
— Будет тебе горлица, — обезоруживающе улыбнулся тот. — Нет, не пытайся предъявлять мне претензии. Я к этому не причастен, — открестился он под ее вопрошающе-укоризненным взглядом. — У тебя механизм заблокирован, только и всего.
— Что-что?
— Ментальный блок, в твоей голове, — пропел куратор. И, подойдя, мягко сжал ее виски в ладонях, попутно всматриваясь в очи дивные. Пелагея аж дар речи потеряла. Вот это у шефа смелость! Стоит, гипнотизирует, лбом прижимается ко лбу. Ну правда, запредельная отвага!
А вдруг у Пелагеи в кармане ножницы заточенные? Или, скажем, игла?
Ничему его жизнь не учит.
— Так, всё понятно, — отстранившись, с апломбом сообщил он. — Тебе необходимо какое-нибудь потрясение. Приятное потрясение. Тогда ментальный блок будет снят, и твои способности вернутся. Я, знаешь ли, в таких вещах специалист.