Мексиканка
Шрифт:
– Вот блядь.
– Ну? Зачем материшься?
– Затем, что я Стрелка. Белка никогда не матерится, а я всегда матерюсь. Так нас проще отличать.
– Белка вообще ничего не говорит никогда.
– Много ты знаешь про Белку.
Мы помолчали.
– А что за картина-то? Как называется? Я её видела? Рембрандт какой-нибудь?
– А это Дара узнал только спустя несколько месяцев.
– В смысле? Погуглить не мог?
– Сперва просто не хотел. Боялся разрушить тайну. Узнать про неё слишком много. А потом…
Я вздохнул и решил, что мне таки иногда проще читать свои тексты, чем объяснять кому-то целую жизнь в двух словах.
Дара кивнул и направился к выходу.
– Да, послушай, у меня просьба, – сказал вдруг старик.
Дара остановился и оглянулся.
– Я не хочу отвлекать Салли, у неё экзамены и всё прочее. Но у меня тут кое-какие роботы стали сбоить. Надо бы настроить, а я не хочу лезть в прошивки без Салли. В общем… знаешь фонтан на Ай-Сквер?
– Да, конечно.
Мёрфи протянул Даре небольшой брелок.
– Я там примелькался слишком, а на тебя внимания не обратят. В общем, сядешь на лавочку, нажмёшь на пультик. Рюкзак с собой не забудь.
– Зачем?
– А, Салли не рассказывала? В общем… Когда нажмёшь на пультик, один из мраморных ангелочков слезет с фонтана и прибежит к тебе. Ты его в рюкзак – и всё. Подержи пока у себя дома, при случае закинь ко мне. Только ради бога, не попадись на глаза никому, ладно? Моя репутация уже ничего не стоит, а тебе скандал ни к чему.
Даре захотелось спрятать руки в карманы, но руки были заняты кипой репродукций, поэтому он сжал пальцы ног, так что послышался явный хруст.
– Ах вот оно что, – сказал Дара. – Те самые бледные голые дети.
– Да, неловко вышло. Хотя ещё смотря кому. Если художник сделает скульптуру голого мальчика в натуральную величину, её запретят выставлять. Но если мальчика сделали в XVIII-м веке, сделали из мрамора и у него крылышки – то это не детская порнография. Это фонтан на городской площади.
– Но? То есть он не мраморный? И как он туда попал?
Мёрфи отмахнулся от вопроса.
– Его зовут Хили, – сказал старик.
– Кого?
– Ангелочка. Так возьмёшь его? Сделаешь доброе дело.
Дара молча кивнул.
В радиусе двух миль от Карен
Раздался шорох.
Дара бросил взгляд в угол – на кучу одежды – и снова углубился в планшет. Под кучей одежды жил ангелочек Хили, а справа от него стояла репродукция картины, закрытая тряпкой. Дара лежал на кресле в противоположном углу. Между ним и окном стоял письменный стол, поэтому когда в окно полезли, он не сразу понял, что происходит.
Ему следовало ожидать визита: три дня назад была генеральная репетиция выступления на выпускном балу. Собралось полшколы и Карен демонстрировала главный танец: вальс с элементами танго-нуэво. Во время второго прогона Чарли, её партнёр, оттоптал Карен ногу и был изгнан со сцены. Третий прогон Карен танцевала с роботом. Ни для кого не было секретом, что они тренировались с роботами, но никто не знал, откуда его привезли и сколько он стоит. Ходили слухи, что его взяли напрокат и в день прокат стоил столько же, сколько весь выпускной вечер в нашей школе. Говорили, что робот произведён в Аргентине, а кто-то сказал, что его сделали в Америке, но обучали в Аргентине.
Собственно, никто особо на сцену не смотрел, все обсуждали стоимость робота и накладные расходы перемещения железки из Аргентины в Ирландию, до тех пор, пока робот не сорвал с Карен платье. Тогда все посмотрели на сцену. Потом робот сорвал с Карен лифчик.
Это всё Дара узнал в столовой от Гаррета и компании. Доев сэндвич, он встал и стал застёгивать рюкзак, не дожидаясь окончания рассказа: в последнее время он даже не придумывал поводов – просто уходил из-за стола, чтобы не слушать.
– Эй, Дара, – сказал ему вслед Гаррет.
– Да?
– Говорят, у Карен правая грудь больше левой.
– Ему неинтересно, – сказал Эрик. – Он сам всё видел.
– А, ну да, – сказал Гаррет. – Так это правда?
Дара показал средний палец и ушёл под хохот. Если бы он остался за столом и дослушал обсуждение, он бы знал, что это не закончится добром.
Створку окна подняли снаружи и Дара услышал голос:
– Вот он валяется.
Дара было вскочил с кресла, но от удара в грудь упал обратно – кто его ударил, он не успел увидеть.
– Её здесь нет?
– Нет, – добавил кто-то и выматерился.
– А где ты её обычно пилишь? – спросил кто-то Дару и ему посветили фонариком в лицо.
Дара попытался вдохнуть, но у него не получилось.
– Ну нахрена ты ему в солнечное сплетение-то?
– Так здоровый лось. Надо сразу срубить.
– Может связать?
– Чем? У тебя верёвка есть?
– Не надо вязать, – сказал властный девичий голос. – И фонарик убери.
Дара наконец смог вдохнуть и оглядеться. В комнате были Эрик и ещё три человека из футбольной команды. Возле окна стояла Софи – подруга Карен. Парни держали в руках ножи и дубинки. У одного была цепь.
– Послушай Дара, – сказала Софи серьёзно, но без угрозы. – Слушаешь меня?
Дара посмотрел на Софи.
– Мы знаем, что это сделала Салли.
– Что сделала? – сказал Дара и закашлялся.
– Не дури. Только Салли могла влезть в робота. И только Салли хотела опозорить Карен.
Дара открыл рот и не нашёлся, что сказать.
– Так вот мы тебя предупреждаем. Вас предупреждаем. Не хотите получить – не приходите на бал. И вообще – держитесь подальше.
– Кубок без тебя доиграем, – сказал Эрик, не смотря на Дару.