Молчаливый полет

Тарловский Марк Ариевич

26–27 ноября 1927

Убийство посла [83]

…Где лягут кости? В землю их вселят, Чужие руки, свежий дерн настелят, Чужие меж собой броню, булат И все мое заветное разделят!..

А. Грибоедов

Императорского русского посла, Грибоедова убили в Тегеране… Что наделали вы, жадные убийцы? Будто русские и сами уж не могут С их же, с собственным, расправиться поэтом? Если тщились оказать вы им услугу, Вы ошиблись, дорогие персияне! — Русские еще покажут миру, Как они своих поэтов любят: Собственными душат их руками, Собственными их ногами давят, Кровью их родную землю поят. Глупые и жадные убийцы Вы увидите лишь через восемь лет, Как поставят русские к барьеру Лучшего из всех своих поэтов И на загнанного ими наведут Пистолет французского бродяги. Но пройдет еще четыре года — Лермонтов поспеет на закланье, И

убьет его не чужестранец, Не случайный, подставной убийца, — Свой же брат убьет его — военный, Богу чести преданный дурак. Да, напрасно вы поторопились, Убивая русского посла: Не сочли вы каиновых рук, Не прочли иудиных сердец Соплеменников его и братьев! Сами бы они его не хуже — Потому что ценят песнопенья И умеют песню оплатить… Иль не знали вы, что он — поэт? Спрашивайте в следующий раз, Не поэт ли тот иноплеменник, Для кого вы камень припасли. Погрозит муллам чумазым Шах над мертвым дипломатом И откупится алмазом, Тонким и продолговатым. Царь же, этот камень синий На ладони возлелеяв, Скажет: — Жаль, что на чужбине. Что не здесь… не как Рылеев. — На Гергерском перемете Остановка для обеда. — Путник спросит: — Что везете? — И услышит: — Грибоеда. — Восьмилетье скоро минет, Скоро на опушке леса Этот путник брови сдвинет И прицелится в Дантеса.

83

Убийство посла. Бумеранг. С. 67–69; варианты:

Строфа I,4 Будто сверстники сами уж не могут

Строфа II,1–5 Родина еще покажет миру,

Как она своих поэтов любит:

Собственными душит их руками,

Собственными их ногами давит,

Кровью их родную землю поит.

8 Как поставит родина к барьеру

10 И на загнанного ею наведет

22 Подданных российского монарха.

28 Не поэт ли тот московитянин,

Эпиграф — из драматич. фрагмента «<Серчак и Итляр>» (<1825>). …не как Рылеев — К.Ф. Рылеев был повешен в Санкт-Петербурге. На Гергерском перемете… — Гергерский пост в Армении, где Пушкин встретил арбу, везшую в Россию тело убитого в Персии А.С. Грибоедова (см. «Путешествие в Арзрум», гл.2).

1929

Генерал [84]

Война! Война! Царь объявил набор, И вот уже молебен в церкви Спаса. Он треплет шнур вдоль красного лампаса И нервничает перебором шпор. Сосед-сенатор затевает спор По переливы певческого баса: — La gurre, mon prince… [85] а хватит ли запаса, И если хватит, то до коих пор?.. — Потом прислушивается к хоралу И подставляет ухо генералу, Чтобы услышать: — Родина близка. Из русских сел, как воду из колодца, Мы можем черпать нужные войска. Mon cher [86] , поверьте слову полководца. —

84

Генерал. Машинопись — 39.101. В данном случае генерал — скорее собирательный образ, не подразумевающий конкретного военачальника. Царь объявил набор… — первый общий рекрутский набор в России (и в Европе) был объявлен Петром I 20 февраля 1705, хотя рекрутское комплектование армии было введено на два года раньше. Церковь Спаса… — деревянная церковь в Полтаве, где 28 июня (9 июля) 1709, на следующий день после Полтавской битвы, отслужили молебен по погибшим русским воинам.

85

Война, мой принц (франц.).

86

Мой дорогой (франц.).

19 декабря 1926

Камень Каабы [87]

В списке всесветных святынь Спорит с предметом предмет — Мавры порочат латынь, Риму грозит Магомет. Полный тропических жал, Мастер заразу рожать, Камень Каабы лежал И продолжает лежать… Сотни и тысячи губ, Холя холеры змею, Слюнили аспидный куб, Смерть целовали свою. Гурий в раю разбуди, Горний Господень хорал, — В долгом священном пути Смуглый мулла умирал. — Умер, но Мекки достиг, Лёг, отпустив караван, Стынет в устах его стих Книги, чьё имя — Коран. Белая сказка пустынь, Тысяча первая ночь… Господи, камень содвинь И помоги превозмочь!

87

Камень Каабы. Камень Каабы (Черный камень) — мусульманская святыня, камень прощения, посланный Адаму и Еве Аллахом; заключенный в серебряную оправу, вмонтирован в восточный угол Каабы, кубической постройки во внутреннем дворе Запретной Мечети в Мекке, на высоте 1,5 м. По преданию, первоначально был белого цвета, но постепенно почернел от прикосновений многочисленных грешников.

1926

V.ПРЕДМЕТЫ В ДВИЖЕНИИ

Урожай [88]

Возьмите, свяжите, свезите В амбары размолотых благ, Просейте на колотом сите За золото проданный злак! Да служат не гладу, а сыти Пшеница, ячмень и овес — Везите, везите, везите За возом пылающий воз!

1927

88

Урожай. Бумеранг. С.18; вариант — ст.4: «Горящий, как золото, злак!».

Ворон [89]

Ворон, ворон, стряпчая птица! День твой жарок, а вечер тих — На закате солнце

коптится Черным веяньем крыл твоих. Как намедни солод медовый В медном солнце ворон варил: Вот он стынет, небу готовый — Денный таз над копотью крыл.

11 января 1926

89

Ворон. Бумеранг. С.17. Машинопись — 43.94.

Молния [90]

Туча, как денежная забота, Туча, как козырь, над дубом шла — Взбухла и вскрылась и, как банкрота, Вексельным росчерком обожгла… Угольный памятник дубьим сокам, Акциям молниям, дождю обид, Сохнет он в горе, как туз, высоком, Труп — но упорствует и скрипит. Мох упованья, мечта о чуде, Запечатанный зигзаг судьбы… Мне попадались такие люди — Громом обглоданные дубы.

90

Молния. Машинопись — 41.30; помета: «Поезд Сочи — Москва. 1-й день пути. Идея 4 IX 28 г. утром на пути с перевала к Дому отдыха, мимо спаленного молнией дуба».

4 сентября 1928

Папироса [91]

Голубая душа папиросы Исчезает под пеплом седым, — Обескровленный ангельский дым Разрешает земные вопросы… Он рядился в табачную плоть И прозрачную кожу бумаги, Как рядится в мирские сермяги Потайной домотканый господь. Но, пылающе-рыжеволосый, Жаром спички приник серафим, — И прощается с телом своим Голубая душа папиросы.

91

Папироса. Машинопись — 43.96.

11 октября 1926

Духи [92]

О сладкое сердцебиенье От пламенных ее духов, Диваны, полные значенья, Застенный бал, глухой альков, И запах, льнущий к изголовью В дыму струящихся сигар, И истекающий любовью Душистой памяти угар… Ужель не стрелы купидона, Не сеть Кипридиных интриг, А яд зеленого флакона — Живой взаимности язык? — — Да, он. — За стойкой парфюмерной Аптекарь, вздернув рукава, В бутылки льет рукою верной Любви струистые права. Они стоят, как изваянья, По полкам, в лентах и звездах, Фабричный знак — печать молчанья На их заклеенных устах. Стоят о сладостного мига — И конденсированный сок, Как целомудренная книга, Хранит двусмысленный урок.

92

Духи. Машинопись с правкой — 39.98. …сеть Кипридиных интриг — Киприда (греч. миф.) — одно из имен Афродиты.

Апрель 1921 — Декабрь 1925

Часы [93]

Дрожит зачарованным принцем Певучее тело часов — Минута лукавым мизинцем Касается тонких усов, Качаются гири-подвески, Как ядра в тяжелой мошне, И маятник, мужески-резкий, О ласке мечтает во сне. Он ходит от края до края, И каждые тридцать минут, В торжественной страсти сгорая, К нему обольстительно льнут — И боем, во тьме напряженным, Летучую нежную плоть Он милым нетронутым женам Пытается проколоть. Под музыку стона и дрожи, Великое множество дней Он с ветреной вечностью прожил, Ни разу не слившися с ней. — И в комнатах тихого дома, Не знающий отклика зов, Звенит вековая истома До гроба влюбленных часов!

93

Часы. Недра. 1928. Кн.14. Машинопись с правкой — 39.80.

13 октября 1926

За окном [94]

Градусник повешен за окном. Собеседник веток и скворешен, Будь погоде верный эконом, Чуток будь и в счете будь безгрешен! Принимай заказы изнутри, Переменам следуй чрезвычайным, Да почаще в комнаты смотри И на все вопросы отвечай нам. Срок ужасный — каждою зимой, Каждым летом — взлет недоуменный… Сторож честный, сторож наш прямой! Плавься, стынь — тебе не будет смены. Но зато, когда мы тяжко спим, Крепко спим у своего корыта, Ты открыт пространствам мировым, И тебе вселенная открыта. Теплый дом сегодня снится мне. Этот дом — страна моя родная… Вот повис на призрачном ремне У ее закрытого окна я. — За стеклом — тепло и духота, За стеклом не думают о стуже; Там сыскали место для скота, А меня оставили снаружи… Многое мне видно с косяка, Где меня, как пугало, прибили: Жарко дышат на меня века, Злые замораживают были. Градусник, я брат тебе теперь, И на всей земле нас только двое! В двух вершках окно твое — но мерь, Но считай ненастье мировое.

94

За окном. Новый мир. 1929. № 11. С.72. — Бумеранг. С. 65–66, без строфы VI. Автограф — 42.3. Машинопись с правкой — 42.4.