Морозных степей дочь

Анфилов Александр

— Тс-с, не лай. Кто тут такой красивый сторожит? — трепля свисающие уши и горячую, косматую шею, приговаривал Рэй. — Ты сторожишь деревню? Как тебя зовут, собак?

Пес уж весь ластился к герою, взволнованно виляя коротким хвостом. Спустя полминуты человек превратился в лучшего друга: пес упал на землю, предоставив в распоряжение живот. Рэй исправно почесывал.

— Ах ты ласкушник, вы посмотрите него, разлегся. Ах ты лохматый прилюбочёсец.

— Еще оближи его… — с ледяным презрением бросила Сольвейг.

— Дружище, дадим лисе пройти? — теребя загривок, спросил Рэй.

Пес замер настороженно. Стоило Сольвейг сделать шаг, как тот поднялся, вздыбил спину и разразился угрожающим лаем. Сольвейг устало выдохнула:

— Знаешь, мне в этом человеческом обиталище ведь так и так нечего делать? Я живу в твоем сердце, так что не могу далеко отойти, а крыша над головой мне ни к чему. Ступай один, а когда снова соберешься заплутать в лесу, твой компаньон-убийца будет тут как тут, — произнесла она, скрывая толику обиды — или так показалось Рэю.

— Что ты такое говоришь? В лесу собралась ночевать?

— Это не единственная шавка в деревне, судя по запаху, их тут полно, — сморщив носик, отвернулась она. — Так и будет лай с утра до ночи.

— Это истинная причина? — ни на грамм не веря, спросил Рэй. — Соль, перестань, разве есть в этом необходимость? Это же просто пес.

— А я — просто лиса, — оттянув указательным пальцем верхнюю губу, она продемонстрировала нечеловечески длинный клык.

* * *

Рэй шагал по пустынной солнечной улице. Рыжий пес ступал рядом, словно бы показывая как они тут, в Умире, живут. Избы почти не отличались от тех, что стояли в Стяготе, только угоры вокруг деревни были совсем чистыми: сплошь злаки и другие посевы. Впереди поджидали две фигуры. Первая — высокий атлет, что опирается на длинный деревянный посох, второй — худосочный паренек среднего роста.

— Ты прав, это действительно он, — проветривая расстегнутую до живота рубаху, с развальцей сказал блондин своему подручному. — Наш горе-заклинатель!

Рэй приближался к последователям боевых искусств, наспех перевязывая на поясе веревку, которая держала косоворотку, давеча рассеченную пополам сударыней Алекто.

— Да не верю! — бойко крикнул копейщик, затем оставил деревянное копье оруженосцу и накинулся на застывшего в нерешительности героя, захватив шею. — Сбежал-таки, подлец! Подожди, а за тобой погони там нет? А то — я тебя не знаю.

— Думаю, никто из Бересты меня не преследует. А я вас видел на том поле! Тренировались? — высвобождаясь из захвата, спросил восторженно Рэй. Изучение боевых искусств было тем, чем, в его представлении, среди всего прочего, должны заниматься герои. Кстати, странно, что Амадей этим геройским занятием совсем не увлекался.

— Рыжик! — воскликнул Ярослав, и четырехлапый изменник тут же бросился к другому герою. Получив ласки и от этого человека, Рыжик вспомнил, что у него еще есть дела и умчался вверх по улице. — Ну не верится, — взглянул Ярослав на Рэя. Тишка, узнаешь ли ты этого бродягу? — нарочито спросил Ярослав, опираясь локтем на плечо Рэя.

Тихомир, простая душа, не поняв саркастичный характер вопроса, спокойно показал жест, раскрыв от груди правую ладонь: «Да». Копейщик отстранился от Рэя, скрестив руки на груди:

— Скажи, — продолжая пристально глядеть на Рэя, опять адресовался к следопыту, — а ведь это из-за него нам так и не заплатили за работу, ради которой мы протопали сотню верст аж до северного лагеря?

Тихомир, не меняясь в лице, снова показал знак: «Да».

— Может, нужно было больше тренироваться? — укоризненно возвратил Рэй. — Тогда, глядишь, и зверь бы вас врасплох не застал.

— Сказал человек, что вернулся с той охоты без штанов! — хохотнул копейщик. — А с рубахой-то что, бедолага? — дернув подвязанные веревкой полы рубахи, спросил Ярослав.

— Долгая история, — отмахнулся беглец, всё же не в силах скрыть радость на лице. Видеть этих двоих сейчас, вне трудового лагеря, казалось удивительным достижением!

— Ничего не знаю, — пожал плечами копейщик, — за тобой должок за сорванный заказ.

— Кто кому должен? — нахмурился Рэй. — Из-за твоей сомнительной репутации меня в порубе чуть не прикончили той же ночью! Может, если б ты одолел зверя, еще бы исправил представление о себе.

— Ты-то будешь учишь меня геройской этике? Зэк.

Тихомир постучал по плечу Ярослава и показал серию жестов.

— М-м, да, ты прав. Рэй, пойдем! Журавлика обрадуем.

— А она… — вдруг затаил он дыхание, — Настя здесь, в Умире?

— Куда она денется. Ей, — затих на секунду Ярослав, — нелегко пришлось. Знал бы ты, каких усилий стоило отговорить ее вернуться за тобой, сволота! — ткнул он в плечо.

Рэй аж остановился на месте:

— Настя хотела вернуться?

— А чего ты ожидал от достойного героя, каким она бесспорно является? Она враз потеряла двух дорогих друзей, а тебя, пусть малознакомого, но товарища по ремеслу, пришлось оставить в порубе на потеху судьбе. Насте было очень одиноко, я вернулся в Умиру через несколько дней, но на нее всё еще было больно смотреть. А потом, вообрази, не сказав ни слова, она перекинула через плечо рюкзак и ножны, собрала все деньги и двинула обратно в Бересту!

В груди затеснило. «Мы ведь едва были знакомы!» — думал Рэй.

— Ладно, в общем, скажу один раз, — Ярослав придал лицу строгое выражение и произнес неожиданно тихо: — Прости меня.

Рэй воззрился теперь на копейщика, ибо это уже ни в какие ворота: Ярослав — убийца василиска просит прощения!

— Не лично перед тобой извиняюсь. Просто не так должны поступать герои. Я тоже должен был пойти с ней. Точнее, с самого начала не должен был уходить из Бересты один. Если ты и правда герой, в чём, если честно, я так и не уверен, мы обязаны были уйти оттуда вместе.