Морозных степей дочь
Шрифт:
Рэй помедлил с ответом.
— Думаю, ты достойный герой, — взглянув в глаза, сказал он. — Ты правильно сделал, что остановил Настю. Не хватало, чтобы героев обвинили в содействии преступникам. Она бы подвергла себя огромной опасности, если бы помогла мне.
— Так я и сказал ей! — горячо ответил Ярослав, но быстро успокоился. — Хорошо, что ты понимаешь.
Герои прошли через деревню, что не заняло много времени, хоть Умира и была по меньшей мере вдвое крупнее Стяготы. Поднявшись на солнечный пригорок, они оказались в богатом конехозяйстве, состоящем из двух длиннющих
— Ку-уда?! — зычно протянул он, загородив путь своею широкой и красивой личностью. — А-а ну-у, лошадь-мясо-колбаса, куда крутим колеса? К лошадям хозяйским не велено!
— Да мы не к лошадям, — отмахнулся Ярослав.
— А че надо-ть? — спросил он, уперев руки в бока. — Пошто горазды, геройские? А, Яр-Ярыч? Всех коловёртышей вокруг бани переловил?
— В бане у вас живет вострушка. Никаких коловёртышей там не было, да вострушка их бы и не пустила.
— И-ишь ты, вострушка, — недоверчиво хмыкнул конюх. — Так изловил?
— Я, Сенька, что-то не помню, чтобы ты мне деньги за работу платил, — ответил Яр-Ярыч. — Кто платил — тому и спрос. Я уже хозяину твоему отчитался. Напарница у тебя где?
— Таисья-то? По воду ушла, — недовольно ответил конюх.
Рэй прыснул над тем, как изменилось имя отважной воительницы Анастасии Журавлика в деревне.
— А потом лошадей пойдет обкатывать — она нынче вожатая. Робим мы. А вы, геройские, коль без дела заявились, уходьте, ага!
И тут в дальнем конце денника нарисовался невысокий, тонкий силуэт. Девушка опустила коромысло, поставив на землю две кадки с водой, стянула тряпичные перчатки, приглядевшись к группе у входа. Ярослав вскинул руку. Та замерла, будто бы в нерешительности. Из-за яркого солнца снаружи невозможно было разглядеть ее лица, однако Рэй уже тут тревожно набрал воздуха. Было б из-за чего вздыхать, чай не давнюю любовь встретил, знакомы-то были пару дней, а до того странное чувство зашевелилось в душе. Пусть и пару дней, но казалось, что этой вот встречи он ждал всю жизнь. Рэй, демонстрируя спокойствие, тоже поднял руку в знак приветствия.
Девушка долго шагала по длинному деннику мимо лошадиных голов — не спеша. И когда беглец уже подумал, что лишь для него встреча оказалась столь волнительной, Настя вдруг подбежала, и крепкие руки обхватили шею! Ее горячее тело оказалось совсем близко, ненароком он вдохнул теплый аромат ее волос.
— Я тебе говорил? — гордо сказал Ярослав. — Если он и правда герой, то уж сам найдет, как из поруба выбраться! А теперь-то уж, во, мы этого бегуна выдадим, — и выставил дулю.
Настя разжала руки, отшагнула, очаровательно смутилась. Затем, широко улыбнувшись, снова взглянула на Рэя, жмурясь от яркого солнца, которое играло на ее веснушчатом носу и серых глазах — тех самых, цвета летнего дождя. А была ненаглядная в похожей светлой сорочке и обтягивающих брюках. Одежда во многом была похожа на наряд Ярослава — геройский антураж тут такой, что ли?
— Привет, — сказал Рэй, сдерживая улыбку, — Таисья.
Ярослав усмехнулся над исковерканным деревенским именем, Рэй тоже, но сразу получил втык по плечу. И даже Тихомир впервые за всё время изобразил какую-то эмоцию на лице.
—
Герой отмахнулся — он и с самого начала не думал ни на кого обижаться, а уж за эти серые глаза всё готов был простить.
— Сбежать оказалось парой пустяков. Я даже не заметил, как оказался снаружи, — ничуть не соврал Рэй.
Настя кликнула коневода Сеньку, у которого из-под панамы выпадали кудри такие золотые, что сияли на солнце, точно подлинное золото, и сообщила, что отойдет ненадолго с друзьями.
«Друзьями», — повторил про себя Рэй, и опять это теплое чувство тронуло сердце. Господи, неужто планида и правда лицом повернулась?
Они расположились на склоне, поросшем короткой, сочной травой, которую шумно и с аппетитом щипали лошади, что паслись тут на свободном выгуле. Настя предложила друзьям дорогой пшеничный хлеб с сычужным сыром, а Тихомир по команде Ярослава вынул из сумки еще немного ржаного хлеба, соленого мяса да крынку подкисшего молока.
— Голодный, поди, герой? Больше двух сотен верст пробежал! — шлепнув по плечу, сказал Ярослав, отчего-то уж очень веселый.
— Вообще-то, я уже немало оправился, — ответил Рэй и рассказал о встрече с Амадеем — героем, на пару с которым он очутился в этом мире.
Оказалось, что друзья с Амадеем незнакомы и даже никогда не слышали о таковом. Что, учитывая, какую тихую жизнь тот вел, не смутило Рэя.
— А как ты всё-таки удрал из поруба? — прозвучал вопрос, которого он, конечно, ожидал.
Не найдя причин скрывать, он рассказал как есть:
— Я встретил девушку, что помогла мне. Точнее, буквально вытащила из заключения. Она же помогла добраться до Стяготы. Мы провели там несколько недель вместе с Амадеем, а затем пришли с ней в Умиру. И, как бы вам объяснить… она не совсем обычная.
— А-а, подружку завел? Вот это очень правильно! — одобрил Ярослав. — И само собой! Зазноба, она разве совсем обычная бывает?
— И где она? — хмуро спросила Настя.
— А ее… сейчас здесь нет, — глупо ответил Рэй, и повисла странная пауза.
— Но ты только что сказал, что она пришла вместе с тобой.
— Сольвейг не очень любит людные места, — попытался объяснить Рэй. «Не очень любит героев, пожалуй, было бы точнее».
Ярослав обдумал противоречивые пояснения беглеца, поскреб гладкий подбородок, затем переглянулся с Настей. Чуть откашлялся и очень тактично задал другой вопрос:
— Рэй, просто для понимания, другие люди, ну, кроме тебя, м-м, тоже могут видеть эту Сольвейг?
Рэй аж поперхнулся молоком и возмущенно упер руку в колено:
— А ведь ты уверен в том, что я вконец спятил на лесоповале, да?
Мастер копья красноречиво повел плечом, откусывая хлеб с ломтем солонины. А вот Рэй не на шутку задумался: «А если правда?» Но тут в уме всплыла ехидная ухмылка Сольвейг и сомнения в здравости рассудка отступили.
— Знаешь, вы бы поладили! Издеваться над людьми вам обоим доставляет удовольствие, — ответил он. После чего в подробностях рассказал, что с ним приключилось: охота, незавершенный ритуал, побоище в порубе, а затем встреча с девушкой с глазами ярко-коричневого цвета.