Мой Рагнарёк
Шрифт:
– Знаешь, если бы я был абсолютно уверен, что ничего нельзя изменить, я бы не пришел к тебе в гости, Паллада. Я люблю делать глупости, что правда, то правда! Но в последнее время мне надоело это занятие. Поэтому я и не откликнулся на твое приглашение сразу же. Думаешь, мне не хотелось?
– Но ты ведь отказался принять предложение Одина и сыграть в эту игру на нашей стороне, – сердито сказала она. – Хочешь сказать, что передумал? Или снова будем толочь воду в ступе?!
– Не самое бессмысленное занятие! – улыбнулся я. – Просто никто не пробовал делать это достаточно долго. Даже алхимики, которые
– А почему бы тебе не прийти в гости по-настоящему? – спросила Афина. – Тебе ведь не составит труда преодолеть это расстояние. Во всяком случае, Улисс хвастал, что твой ветер донес его сюда за несколько секунд.
– Это был не ветер, а смерчик, и не мой, а Джинна… Но знаешь, мне почему-то спокойнее приходить сюда во сне и думать, что это всего лишь пустое сновидение.
– Если бы оно было пустое, я бы не видела тебя перед собой. Да ты и сам это знаешь, просто упрямо цепляешься за детские представления о том, что сон – это только сон, и ничего больше.
– Твоя правда. Что ж, может быть, я еще заявлюсь сюда «по-настоящему», как ты выражаешься, – почему бы и нет?.. А кстати, зачем ты меня приглашала, Паллада? Неужели только потому, что я поднимаю тебе настроение? Или вы боялись, что я споюсь с Локи, и хотели меня отговорить? А ведь я бы с ним, пожалуй, действительно спелся – если бы он возмутился и захотел отобрать у меня свои маршальские погоны. Мне чертовски надоела вся эта затея с дурацкой Последней битвой и армией «мертвых духом»… Они поклоняются мне, знаешь ли. И уже спорят друг с другом, потому что никак не могут решить, чей способ поклоняться лучше. Скоро, того гляди, драться начнут… Можешь себе представить?
– Я-то как раз могу, – усмехнулась она. – Сам понимаешь, у меня всю жизнь были схожие проблемы… А ты действительно хочешь получить ответ на свой вопрос?
– Хочу. Если только это будет правдивый ответ.
– И то и другое – вот тебе самый правдивый из моих ответов. Конечно, мне не хотелось бы, чтобы ты сговорился с Локи. Сам посуди, разве могу я вести себя иначе? Но дело еще и в том, что мне действительно нравится с тобой говорить. У меня никогда не было друзей. У богов их не бывает, ты и сам должен это знать. Мы слишком погружены в себя, в свое могущество и одиночество… Пожалуй, этот хитрец Один действительно мог бы стать мне другом, если бы мы встретились в лучшие времена. Сейчас мы можем быть только товарищами по несчастью… А вот ты мог бы стать лучшим из моих друзей – если бы не был врагом!
– Спасибо, – улыбнулся я. – Могу еще раз сказать, что никакой я не враг – ни тебе, ни кому-то еще… Ладно, ладно, не буду!
– Улисс сказал, что твои люди иногда называют тебя по имени. Тебя действительно зовут Макс?
– Вроде бы. Но это не то имя, которое Один может сообщить своим рунам. Не подействует. Все вокруг то и дело твердят, что оно не настоящее.
– А я не затем спрашиваю. Просто надо же мне тебя как-то называть.
– Называй.
– Ты думал о том, что с нами случится? – неожиданно спросила Афина. – Я имею в виду – после этой проклятой Последней битвы? С тобой, с
– Откуда мне знать? – я пожал плечами.
Вообще-то ситуация складывалась вполне комичная. Вот уж не думал, что когда-нибудь ко мне явятся боги и спросят, что будет с ними после смерти.
– Ты действительно не знаешь или не хочешь говорить?
– Разумеется, не знаю. Знал бы – непременно выболтал бы! – горько усмехнулся я.
Но мое настроение внезапно переменилось. Только что я был готов заплакать от невыразимой жалости к себе и прекрасным богам угасающего мира, а теперь мои губы сами сложились в мечтательную улыбку.
– Вы, Олимпийцы, очень любите кино, ведь правда?
– Уже нет, наверное. Но прежде любили. А при чем тут кино?
– Ты помнишь, был такой фильм – «Унесенные ветром»?
– Да. Ну и что?
– Вслушайся в эти слова, Паллада: «Унесенные ветром». По мне, так дерьмовая мелодрама, нежно любимая невзыскательным большинством, но какое восхитительное, завораживающее, воистину магическое название! Когда слышишь его в оригинале, получается еще лучше: «Gone with the wind» – «ушедшие с ветром»…
– Почему ты об этом говоришь?
– Да я вот думаю: а может быть, это выход?
– Что – выход?
– Уйти вместе с ветром.
– Для кого?
– Для всех, – я даже рассмеялся от избытка чувств, – для всех!
– Объясни, – нахмурилась она.
– Для этого мне сначала придется проснуться – далеко-далеко отсюда, а потом оседлать джиннов смерч и вернуться к тебе. Я пока не могу ничего объяснить – ни тебе, ни даже себе самому… Просто сейчас я ЗНАЮ, что есть выход – выход, который устроит всех, представляешь?! – но пока понятия не имею, какие выводы мне следует сделать из этого бесценного знания и какие действия предпринять. Есть только эта магическая фраза: «ушедшие с ветром», и она уносит меня все дальше – туда, где обитает надежда!
Я внезапно почувствовал, что приступ хорошего настроения окончательно меня обессилил. Теперь мне очень хотелось лечь плашмя на выжженную траву и уснуть. Если разобраться, выходило, что на самом деле мне хотелось проснуться, но в настоящий момент мне было плевать на точность формулировки.
– Отвернись, пожалуйста, – попросил я и сам едва услышал свой голос. – Мне пора просыпаться, а пока ты смотришь на меня, это очень трудно сделать.
– Приходи еще, поболтаем, – как-то нерешительно предложила она. – Во сне или наяву, как получится…
– Спасибо, я приду.
Я на секунду замялся и добавил:
– Наверное, приду. Я боюсь давать обещания, Паллада.
– Я понимаю, – кивнула она.
– Только не рассказывай Гекате, что я снова повадился ходить сюда в гости. Она утверждает, будто играет на моей стороне – ты знаешь об этом? – но мне она почему-то здорово не нравится.
– Еще бы! – звонко рассмеялась Афина. – Геката просто неможет нравиться – никому! Кроме разве что одноглазого бродяги… Впрочем, это приносит пользу. Она выболтала ему все свои секреты или почти все… Не такие уж великие секреты, конечно! Одним словом, я знаю, что она старалась натравить на нас разъяренных Охотников, всех разом, и теперь очень зла на тебя за то, что ты ей помешал…