На рейде "Ставрополь"
Шрифт:
Мимо прошел на капитанский мостик хмурый, застегнутый на все пуговицы и крючки Шмидт: наступило его время нести вахту. Москаленко обратил внимание: под глазами у помощника - синие круги, и пощипывает бородку - волнуется, значит, не меньше других.
– Ход?
– спрашивает он через переговорное устройство.
– Восемь? Маловато. Нас во Владивостоке скоро хватятся. Прибавить до десяти узлов. Полный вперед!
На пределе всех своих стареньких возможностей уходил "Ставрополь" из бухты Золотой Рог вперед, к неведомым и далеким японским берегам, навстречу неизвестности и риску.
– Живы будем - не помрем!
– рассудительно говорил матросам трюмной команды предсудкома Корж.
– Нет смысла нам наниматься на службу к буржуям. Придет время - своему народу послужим. И пусть нас их благородия с пути истинного не сбивают. Сами с усами!
И, словно в доказательство истинности сказанного, Корж жестоко щипал себя за огромного размера рыжие и жесткие, словно проволока, усы.
И не знал в ту минуту никто на борту взбунтовавшегося парохода, что китайские власти давно отвергли добрососедское предложение СНК РСФСР, на которое ссылался Шмидт. Как видно, они не побоялись все-таки поступить вопреки рассудку и здравому смыслу...
Нет следов в океане
В Хакодате "Ставрополь" встретил постоянно проживающий там агент Доброфлота Федоров. Он, лихо взбежав по трапу, по-дружески поздоровался с Грюнфильдом:
– Куда на сей раз путь держите, господа вечные скитальцы?
– весело спросил Федоров.
– Неужели опять в Колыму? В России пожар, а вас от него, наверное, во льды тянет?
И, не дожидаясь ответа, деловито извлек из кармана потрепанную записную книжку:
– Кроме угля и солонины, что еще брать будете? Картофель, зелень? Берите, пока есть, и, самое главное, пока еще что-то дают: времена нынче больно уж смутные, того и гляди - закроют наши счета в японских банках. Сам не знаю, как уж тогда на родную Тамбовщину доберусь.
Он невесело засмеялся и тряхнул уже довольно седой гривастой головой:
– Думаю, что совсем скоро парижское правление Доброфлота закроет к чертовой бабушке мою контору: о каком исследовании Севера может идти речь, если в нашей собственной стране какое-то обледенение, мрак и хаос. Впрочем, господа, куда бы вы не следовали, я желаю вам счастья во имя великой и непоколебимой России. Уйдем мы - придут другие. Не знаю - будут они большевиками или монархистами. Важно, что они всегда будут русскими людьми. А для меня это - самое главное, клянусь вам, господа.
В те далекие годы все русские суда, следующие на север, непременно заходили в японский порт Хакодате. Здесь Доброфлот имел свое отделение для закупки продуктов, особенно овощей, которые стоили в Японии гораздо дешевле, нежели на Дальнем Востоке. И хотя вот уже почти три года правление банка Доброфлота не перечисляло сюда ни копейки денег, средства в распоряжении Федорова имелись, и весьма значительные.
Доверху загрузив угольные ямы, набрав свежей воды, приняв две тонны картофеля, "Ставрополь", не теряя ни единой минуты, снова вышел в море, взяв курс к берегам Китая.
Грюнфильд постоянно опасался погони, а потомуто и дело, не надеясь на дозорного, сам оглядывал горизонт сквозь окуляры мощного морского бинокля.
– Всыплют же нам по казенной части под самую завязку, коли поймают, - сказал он как-то оказавшемуся рядом Копкевичу.
– Ох, батенька мой, как всыплют!
Тем временем в кабинете вновь назначенного председателя правления Доброфлота капитана первого ранга Терентьева сидел его подчиненный - исправляющий должность начальника контрольной службы транспортных судов капитан второго ранга Рузских.
– Лихо же начинается, Алексей Алексеевич, - сердито говорил, прохаживаясь взад-вперед по кабинету Терентьев.
– Гениально начинается! Из-под самого вашего носа удирает бог весть куда такой внушительный сухогруз, как "Ставрополь". А вслед за ним, и опять же в самом неизвестном направлении, исчезает "Кишинев"! проходят мимо ваших эскадренных ротозеев и словно растворяются в море! Где эти суда, я вас спрашиваю?
Рузских вздохнул и постарался придать своему лицу выражение как можно более скорбное:
– Что делать, Владимир Васильевич...
– Вы мне, господин хороший, рожи не стройте!
– вспылил вдруг Терентьев.
– И подобных вопросов не задавайте. Вы передо мной за этих двух бегунов головой ответите. Крепко ответите, скажу я вам! Должен заметить, что его превосходительство господин премьер-министр очень и очень нами недоволен... И союзники, кстати говоря, тоже не проявляют по этому поводу никакой радости.
Терентьев опустился в кресло, усталым движением руки стер пот с широкого красивого лба. И, уже совсем тихо, подавив неожиданный взрыв, добавил почти примирительным тоном:
– Разведке дано указание расследовать все обстоятельства, связанные с побегом судов, установить порт назначения "Кишинева" и "Ставрополя". А уж если они, не приведи господь, дадут на последний вопрос точный ответ, от нас с вами потребуют самых решительных и самых эффективных действий. Мне лично ясно только одно: на север они не пойдут. Значит, либо Сингапур, либо Гонконг... либо Чифу. Скорее всего - именно Чифу! В других портах длительные стоянки русским судам категорически запрещены. А Чифу - так себе, захолустье... Значит...
Капитан первого ранга снова встал и подошел к окну. Повернувшись спиной к собеседнику, он рассуждал уже сам с собой:
– Да, конечно, Чифу. Сингапур - дело совершенно ненадежное, англичане не позволят у себя под носом заниматься подобными вещами. Месяца на два-три продуктов хватит. А вот без воды, без угля что они намерены делать? Народ, привычный к северу, привык и к свежей воде, от тухлой у них же мгновенно мор начнется. Не будет зелени - пойдет цинга. Не совсем понятна вся эта история...