На шхерахъ
Шрифт:
Прошло семь лтъ этой унизительной службы. Въ это время Боргъ получилъ наслдство посл отца, умершаго въ тотъ годъ, и подалъ въ отставку, желая ухать путешествовать за границу. И вотъ тогда ему пришлось услышать, что онъ погубилъ свое призваніе, и жаль-де очень, что изъ него ничего не вышло; а въ заключеніе стали просто говорить, что его уволили со службы. И полный чувства безграничнаго презрнія къ людямъ, онъ покинулъ страну и ухалъ продолжать свои занятія за границу.
Въ отеляхъ и пансіонахъ Европы онъ перевидалъ множество людей, завязывалъ бглыя знакомства и везд видлъ, что люди одной эпохи въ извстныхъ вопросахъ высказываются совершенно одинаково; собственное убжденіе замняютъ мнніемъ большинства, говорятъ готовыя фразы вмсто того, чтобы облекать въ слова свои мысли. Онъ скоро открылъ, что
Да, дло идетъ лишь о проявленіи своей воли. Главнйшіе рычаги, побуждающіе людей къ защит своихъ взглядовъ, это — собственная выгода и страсть. Интересъ заключается въ стремленіи къ удовлетворенію требованій желудка и чувственности; чтобы ихъ удовлетворить, нужна извстная сила; кто не стремится къ сил, тотъ слабый человкъ, котораго воля къ жизни ничтожна: вотъ почему слабые добиваются правъ для слабыхъ. Существуетъ только одна математическая справедливость, одна ариметическая истина, однако, для исчисленія ея нуженъ мощный мыслительный аппаратъ, способный освободиться отъ оптическаго обмана эгоистическихъ интересовъ и страстей.
Когда Боргъ, присмотрвшись къ себ, сравнилъ себя съ большинствомъ, онъ нашелъ, что ему удалось строгимъ самовоспитаніемъ освободить свой умъ; онъ обладалъ ясно выраженнымъ стремленіемъ къ абстрактной справедливости, къ истин, которая содержится въ дйствительныхъ отношеніяхъ, въ корн вещей. Поэтому онъ называлъ себя другомъ истины въ лучшемъ смысл этого слова. Онъ не чувствовалъ необходимости бгать и повсюду выбалтывать все, что приходитъ въ голову, но съ другой стороны — не имлъ нужды на прямые вопросы отвчать ложью.
Чтобы глубже проникнуть въ тайпу человческой организаціи, онъ усиленно сталъ заниматься изученіемъ душевной жизни низшихъ животныхъ и думалъ, подымаясь все выше, дойти до человка.
Затмъ онъ завелъ книгу для записи о всхъ лицахъ, съ которыми ему приходилось сталкиваться въ жизни: отъ домашней прислуги, сидлокъ и горничныхъ до школьныхъ товарищей, товарищей по университету, близкихъ пріятелей, начальства, — словомъ, всхъ, кто по той или иной причин попалъ въ кругъ его наблюденія. Этотъ списокъ онъ дополнялъ позднйшими свдніями объ этихъ лицахъ, исторіей ихъ жизни, мнніями о нихъ ихъ знакомыхъ. Онъ составлялъ для нихъ уравненія и хотлъ найти ршеніе ихъ жизненной задачи.
Онъ накопилъ огромную массу матеріала для работы. Немного разобравшись въ этомъ хаос фактовъ, онъ увидлъ, что людей, какъ животныхъ и растенія, можно такъ же точно подлить на классы въ зависимости отъ того, какой взять принципъ для такого раздленія... Такихъ принциповъ у него было нсколько, и потому ему удавалось довольно близко подходить къ истин и получать возможно боле полное освщеніе для объекта своихъ наблюденій.
Такъ, между прочимъ, онъ составилъ схему раздленія людей на три разряда: сознательныхъ, самообманывающихся и несознательныхъ.
Выше всхъ стояли сознательные или посвященные: имъ
Затмъ, онъ старался отыскать расовые признаки у своихъ соотечественниковъ; онъ различалъ сверныхъ шведовъ и южныхъ; могъ узнать норвежца въ жител шведскаго Вермеланда и Бугуслена; различалъ финскій элементъ среди жителей Норланда; опредлялъ ассимилированныхъ нмцевъ, валлоновъ, семитовъ, цыганъ. И очень часто зги наблюденія давали ему въ руки разгадку той или иной непонятной черты въ характер.
Кром того, Боргъ установилъ еще дленіе характеровъ по господствующей, доминирующей, какъ онъ выражался, черт. Согласно этому дленію — въ низшую группу входили: обжоры или кутилы, пьяницы и скупые. Слдующее мста занимали дале люди, предающіеся чувственнымъ наслажденіямъ потомъ — люди аффекта, живущіе чувствами; наконецъ, интеллигенты, или мыслящіе — стоявшіе выше всхъ.
Свою науку о людскихъ характерахъ онъ довелъ до высокой степени совершенства. Скоро онъ могъ уже сразу высказывать свое сужденіе о человк и установить его уравненіе. Для проврки правильности своихъ наблюденій онъ пользовался собой, какъ психологическимъ объектомъ, производилъ надъ собой всевозможныя операціи, подвергалъ себя неестественной, часто тяжелой духовной діэт, тщательно учитывая возможность ошибки вслдствіе наблюденія надъ самимъ собой.
Утомившись, наконецъ, заграничной поздкой. Боргъ затосковалъ по роднымъ мстамъ, возвратился домой и сталъ искать приложенія своимъ силамъ. Ему было безразлично, чмъ ни заняться, и онъ сталъ добиваться мста инспектора рыболовства. Никто не имлъ особеннаго желанія держать его при себ, и онъ вскор получилъ назначеніе на первую открывшуюся должность въ Стокгольмскихъ шхерахъ.
Наконецъ, инспекторъ очнулся отъ обозрнія своей прошедшей жизни. Пересматривая ее, онъ какъ бы возрождался и переживалъ все сызнова. Это помогало ему найти руководящую нить, разсчитать свои силы и ясне опредлить свой дальнйшій путь, возможную цль и виды на будущее.
Лоцманъ тмъ временемъ лавировалъ, стараясь провести лодку межъ льдинами. Ему казалось, что докторъ немного не въ своемъ ум: онъ сидлъ неподвижно, какъ изваяніе, и смотрлъ безъ всякаго выраженія куда-то вглубь себя. Воспользовавшись моментомъ, лоцманъ спросилъ, не пора ли вернуться домой. Инспекторъ утвердительно кивнулъ головой. Онъ еще разъ окинулъ взглядомъ удивительное зрлище, развертывавшееся передъ нимъ: смотрлъ, какъ сталкивались плавучія льдины, взгромождаясь одна на другую, какъ он перевертывались, ежеминутно мняя положеніе, образуя горы, долины, холмы.
Ему представлялось, что онъ видитъ образованіе земной коры въ т моменты, когда на пылающемъ мор разорвалась впервые образовавшаяся пленка, а изъ-подъ нея стала выливаться жидкая масса и, застывая, образовывала острова, шхеры, нагромождая высокія горы и скалы. Вдь тамъ тоже были льдины, ледяныя горы, но только не изъ воды, а изъ другого вещества. И надъ этой вновь повторявшейся картиной мірозданія дрожалъ древній, цльный блый свтъ льда наряду съ лазурью воды и воздуха, какъ первый свтъ съ предвчной тьм. Здсь парилъ Богъ, Творецъ вселенной, отдлившій свтъ отъ тьмы. И здсь слышались какъ будто первыя попытки превращенныхъ въ птицъ пресмыкающихся произвести музыкальный звукъ среди этого широкаго круга воды, который былъ единственною границей его личности, желавшей занимать центральное мсто везд, гд бы онъ ни находился...