Не сердись, человечек
Шрифт:
Но теперь уже досада на Миру прошла. Я радовался, что уезжаю из этого гадюшника. Вот только Матушку жалко. Почему она расплакалась, когда мы уезжали? Неужели догадалась, что мы можем больше не вернуться? Если честно, я тоже чуть было не разревелся. Ведь ближе ее у меня до сих пор не было никого! Так хотелось сказать ей, что мы не забудем ее, что часто станем навещать… Кроме Матушки, мне еще было жалко Гергану Африку. Ей страшно хотелось поехать с нами… Когда она схватила Миру за руку, я подумал: все, конец! Пропало все! Стоило
— Эй, разбойники, как вы там? — поинтересовалась тетя Елена, заглянув в окошко.
— Не мешай нам, мы играем! — ответил за всех Жора.
— И не играете вовсе, а только шушукаетесь. Признавайтесь: какие планы настроили? Только учтите, одних в город я не пущу, — добавила тетя Елена совсем уже серьезно.
— Так, да? — сделал Жора обиженный вид. — Мы что, малявки, что ли, какие? Хочешь, чтобы над нами все смеялись, да? Тогда поворачивай свою таратайку обратно! Мы не желаем, чтобы ты водила нас кругом за ручку…
— Хорошо, поворачиваю! — ответила тетя Елена, заговорщически подмигнув мне, прибавила скорости, и мы помчались еще быстрее в сторону Софии.
Дома тетя Елена вкусно накормила нас, хотя у меня кусок не лез в горло, и уехала на вызов, оставив нам на мелкие расходы пять левов, с условием, что мы не будем покупать мороженое.
Жора вытащил карту Софии, и мы стали искать улицы, на которых, если верить документам, живут моя мать и родители Миры. Бульвар Витоша нашли сразу. Он расположен в самом центре города. Я даже погладил его, таким красивым он казался на карте. Жора сказал, что по бульвару ходят трамваи, что на нем есть кинотеатр и несколько магазинов.
Конечно же, первым делом решили поехать к Мириной маме, хотя Драголевцы находятся далеко, за городом.
— Сначала надо раздобыть денег на такси, — сказал Жора. — С этой несчастной пятеркой далеко не уедешь… Если порыскаю по карманам, соберу еще столько же, но все равно — этого мало… Придется ехать в Кремиковцы.
— Воровать? — спросил я, и мне стало одновременно и страшно и интересно. Я в жизни своей никогда ничего не крал. Но сейчас — другое дело, сейчас мы тайные заговорщики, и если это необходимо…
— Никакого воровства, — ответил Жора. — Просто поклянчу малость у пьянчуги.
И тут я понял, что он говорит о своем отце, который, как мне рассказывал Жора, работает на каком-то большом заводе под Софией.
— А это далеко? Как мы туда доберемся?
— А мы и не поедем туда. Третий троллейбус идет прямо к общежитию, где он живет. Там его и найдем. Или в ресторане сидит, или поблизости околачивается.
Похоже, Жориного отца выгнали из общежития, или же он был на работе.
Такси ждали целую вечность. Наконец одно остановилось. Но водитель, когда узнал, куда мы собрались, первым делом спросил, есть ли у нас деньги, хватит ли их. Жора показал ему деньги, тогда он открыл дверцу и сказал: «Садитесь! Хватит!»
Я посмотрел на Жору и хотел было спросить его, неужели такси до Драголевцев стоит так дорого, но он подал знак, чтобы я молчал, и завел разговор с водителем.
— Мы едем в гости к своей учительнице. Надо бы остановиться где-нибудь по дороге, купить цветов.
— Не люблю подхалимаж, но ладно, так и быть, помогу вам решить эту проблему, — ответил водитель.
— А мы и не подхалимничаем, — произнес Жора с вызовом. — К тому же платим за такси, вы нас не бесплатно везете и обязаны обслужить культурно.
— Какие мы важные и как во всем разбираемся. — Водитель оглянулся, внимательно посмотрел на Жору.
— Разбираемся. Среди вас, шоферов, или одни интеллигенты попадаются, или хамы. Середины не бывает.
— Браво! Я того же мнения. А ты, интересно, откуда все это знаешь?
— Мама говорила. Она тоже водитель.
— А где она работает?
— В правительственной больнице, — соврал Жора. — «Скорую» водит, только марки «мерседес», это тебе не твоя зачуханная «волга»!
— Выходи! — сказал водитель, остановившись рядом с трамвайной остановкой. — Что уставился, как среда на пятницу? Ты цветы собирался покупать? А потом расскажешь, с каких это пор твоя мать перешла из окружной больницы в правительственную.
Жора вытаращил от удивления глаза, мы тоже. Однако водитель подал ему знак, чтобы поторопился, и он побежал к цветочной лавке, а вскоре возвратился с пятью большими розами.
— А ты откуда знаешь мою маму? — спросил Жора водителя, усаживаясь в машину.
— Как же не знать, если она твоя мама.
— Ну да! Рассказывай!
— Это тайна. А теперь скажи, с каких пор она перешла в правительственную?
— Да никакую не правительственную, — признался Жора. — Я соврал. У нее, как и у тебя, «волга», только еще хуже. Сейчас новую ждет. И все-таки скажи, откуда ты ее знаешь?
— Тайна. Теперь говорите, какую улицу искать в Драголевцах.
— Я. Мухлова, восемьдесят, — отозвалась Мира.
Наизусть выучила…
По пути к Драголевцам водитель все время расспрашивал Жору о его матери, говорил, что не видел ее уже много лет. А когда приехали в Драголевцы и нашли нужную улицу, не взял денег и сказал, что подождет нас и обратно отвезет. Вот повезло так повезло!
Мы повязали пионерские галстуки и направились к дому под номером восемьдесят. Жора шел посередке. Мира слева, а я справа. На наш звонок открыла старушка. Очень удивилась, когда увидела нас, но мы не дали ей опомниться.