Нечто из Рютте
Шрифт:
– Да нет, зря давал, она все равно лаялась, ушла злая.
– На меня? – улыбался солдат.
– На вас, на вас, а потом и на меня, – проговорил Ёган, сооружая постель монаху на полу.
Волков больше ничего не сказал, лежал на перине, улыбался, нога не болела – так он и заснул. И не слышал, как ворчит Ёган на монаха, из-за которого ему пришлось тесниться и делить с ним одеяло.
А утром он сидел в одном исподнем в донжоне. Перед ним стояло огромное корыто с теплой водой, а Ёган и мальчишка с кухни помогали ему мыться. Мальчишка держал большой ковш с водой, а Ёган, прилагая усилия, тер господина мылом. И тут неожиданно для всех с кухни спустилась госпожа Хедвига со служанкой.
– Нужник бы еще тут устроил.
Солдат ничего не ответил, поглядел ей вслед и подумал:
«Пофыркай мне еще, получу рыцарское достоинство, так не Ёган мне будет ноги мыть».
Он еще улыбался от предвкушений, когда в донжон вбежал стражник:
– Господин… – он задыхался, – господин…
– Да отдышись ты, дурья башка, потом говори спокойно.
– Господин, – чуть переведя дыхание, продолжил стражник.
– След нашли? – догадался Волков.
– Да, господин, сразу собака след нашла, егерь и говорит мне, беги к коннетаблю, след утренний или ночной. Как только на болото пришли, так сразу след взяли.
– У дома ведьмы?
– Дальше, у кладбища.
– Ты бегом бежал, что ли?
– Бегом, господин, егерь говорит: беги к коннетаблю, я и бежал.
– Молодец, останешься на воротах.
– Господин, егерь говорит, что след свежий, поспешать нужно.
– Ёган, полотенце, – сказал Волков, – и сержанта мне.
– А сержант поутру взял жаровню и поехал в трактир воров ловить, – сказал Ёган, подавая полотенце.
– А жаровню-то зачем?
– Так клейма ставить, вы вчерась ему сами велели в трактир ехать воров выводить. Вот они с утра и поехали с Сычом и монахом.
– Эй, малый, – сказал Волков мальчику, что помогал ему мыться, – лети в деревню, в трактир, скажи сержанту, что егерь дичь нашел и что он мне тут нужен. Ёган, одежду мне и доспех, а ты, – сказал он стражнику, – поднимись к барону, спроси, не угодно ли ему еще одного упыря изловить.
Барон был счастлив! Справа позади ехал его коннетабль, затем его сержант и шестеро его людей. А в телеге, замыкая шествие, находились Ёган и Сыч.
Так в былые времена барон выезжал на большую охоту, и все это видели. Да еще, к большой радости барона, у выезда из деревни они встретили соседа барона, господина фон Филькенгофа, тот отправился с семьей на богомолье в монастырь. Барон от широты души тут же пригласил Финкельгофа и его сына присоединиться, и те даже были и не против, но их духовник, а особенно жена оказались недовольны таким приглашением, и соседи продолжили свой путь в монастырь. А барон с удовольствием наблюдал, что Финкельгоф уехал с женой расстроенный. Барон откупорил большую флягу с портвейном из далекого города, что на юго-западе у самого океана, и предложил вино солдату и даже сержанту. Он был действительно счастлив.
Егерь Клаус свое дело знал: он выяснил, где прячется упырь, по собакам узнал – собак он чувствовал почище, чем людей. И теперь сидел и ждал, когда появится коннетабль с людьми. А когда люди приехали, он точно и грамотно их расставил, как будто загон собирал на охоте с гонщиками и номерами. И уже после того, как все были готовы, он с собаками поднял людоеда с лежки. С собаками, с хрустом кустов, с ревом рога погнал его на барона и сержанта, не давая ему уйти в лес и отгоняя от опушки к болоту. Упырь продирался сквозь кустарник, храпел, как загнанный лось, но двигался бодро, он был меньше первого, но, видимо, такой же сильный. Он вышел чуть южнее кладбища, уже уставший. И встал, харкался, отплевывался смачно, тяжело дышал, оглядывался на собак, что крутились вокруг него, не пытаясь напасть. Был он страшный. Серо-желтый, с налитыми глазами и огромным брюхом.
Старый рыцарь летел за уродцем с копьем наперевес, как на турнире, и уже у болота, у зарослей рогоза в рост человека, нагнал его. И со всего маха, как положено, вогнал копье в поясницу людоеду, так, что наконечник вышел из брюха, откуда стразу же показалась мерзкая, зловонная жижа, заливая мокрую траву вокруг.
А упырь повернулся, легко ломая древко копья, и одним ударом лапы с черными когтями опрокинул коня барона. Конь завалился на задние ноги и повалился на бок, барону на ногу. Чудовище двинулось было к нему и наверняка убило бы одним ударом, но в него на всем скаку врезался сержант и рубанул уродца мечом по голове. И упырь, и конь сержанта повалились на землю, а сержант успел выскочить из седла, и, пока упыряка не поднялся на ноги, он продолжал рубить его мечом, но поняв, что занятие это пустое, стал колоть его, прилагая все силы, чтобы хоть немного сталь входила в мерзкую тушу. Упырь отмахивался от него, вставал на ноги и готов был кинуться на сержанта, но к тому подоспели на помощь стражники с копьями и уже неплохо кололи его.
Тварь устала, это уже было заметно, она угрюмо смотрела на сержанта и стражников налитыми желтыми глазами, тяжело отмахивалась от них и лезла в болото, в рогоз. Лошадь барона встала, он тоже поднялся и не без помощи стражников взгромоздился на коня. К ним подъехали Волков, Ёган и еще один стражник.
– Видали, как я его? – хвастался барон.
– Видали, господин барон, – сказал солдат. – Ваша храбрость впечатляет, только я боюсь, уйдет он.
– Черта с два! – Барон отпил из своей огромной фляги. – У него в брюхе половина моего копья, и сержант его порубил неплохо. Сидит вон в траве, дышать боится. И как нам его оттуда выгнать?
– Сейчас придет Клаус и поднимет его собаками. Он выйдет на чистое место, там мы его и прикончим, – предложил сержант.
– Живым мне он нужен, – сказал Волков.
– Ну что ж, значит, будет брать живым, – пообещал барон и тут же забрал у одного из стражников копье.
Барон был пьян, весел и задорен. И солдат понял, что живым ему тварь не видеть. Он вздохнул. А невдалеке, в зарослях рогоза, уныло и натужно заревел раненый упырь. Кони как с ума посходили, Волков едва удержался в седле, да и барон тоже. Два коня, на которых не было седоков, кинулись прочь.
– Ишь как орет, – восхитился барон. – Зря стараешься, мы тебя сегодня возьмем, сатанинское отродье.
Вскоре собрались все: подъехал Сыч, подошел Клаус с собаками. Решали недолго. Клаус и два стражника стали рубить рогоз на краю болота, делая ход. Упырь, видя, как к нему приближаются, с хрустом и шелестом начал ломиться к воде, вышел на нее и уже медленно и тяжело ступал по болоту, с каждым шагом погружаясь в воду все глубже и глубже.
– Пойду за ним, – решил пьяный барон, слезая с лошади.
– Погибнете за просто так, – сказал ему солдат.
– Возьму людей парочку. Втроем мы его одолеем.
– Он выше нас всех на голову, ему воды будет по пояс, а нам по грудь. При его силе всех перетопит.
– Так что ж делать? Объезжать болото с другой стороны? А вдруг он не пойдет на другую сторону? Вдруг он пойдет вдоль?
– В том-то и дело, – задумчиво произнес коннетабль. – Ладно, сейчас кое-что проверим. Ёган, дай мне арбалет.
Ёган принес из телеги арбалет и болты, натянул тетиву.