Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
Шрифт:
Знакомая секретарша Дарья удивленно захлопала ресницами, увидев заключенного Бахметьева, элегантно одетого, одного, без конвоира. Сергей подмигнул ей, на секунду склонился над ее столом и резко распахнул дверь в селивановский кабинет.
– Так, – с ходу начал он, обращаясь к громиле, который, увидев его, плотоядно усмехнулся и начал вылезать из-за стола. – Ты – Кузя?
– Что-о? – оскорбленно взревел детина двухметрового роста. – Какой я тебе Кузя?
– Извини, но тебя так здесь все называют, – подчеркнуто вежливо
Селиванов встрепенулся. Кузины кулаки – это хорошо, но он не любил, чтобы в его кабинете забывали, кто здесь начальник.
– Так, – сказал он, тоже вставая, чтобы возвышаться над жертвой. – Заключенный Бахметьев. Ваша фамилия? Имя? Отчество?
– У-у-у, совсем ты, брат, плох. Бахметьев я, Сергей Александрович.
Селиванов обмакнул ручку в чернила и стал старательно выводить буквы в первой строчке протокола. Сергей наклонился над столом и доверительно спросил.
– А как обстоят дела с политинформациями во вверенном вам учреждении?
Селиванов издал невнятный звук. Слово «политинформация» было для него как красная тряпка для быка.
– Все паясничаете, заключенный Бахметьев? – вкрадчиво сказал
он. – Вы, кажется, забыли, в каком учреждении находитесь? Так мы вам сейчас напомним!
– О нет, я не забыл, – прервал его Сергей. – Я нахожусь в органах советской власти, которые призваны обеспечивать социалистическую законность. Я прав, подполковник?
Насчет этого подполковник не был уверен. Но слово «законность» ему очень не понравилось. Поэтому он выкрикнул вторую из двух своих любимых команд:
– Молча-ать!
– Молчу, – согласился Сергей.
Селиванов скрипел зубами. Ему очень хотелось начать пытать Бахметьева, сокрушить его челюсть Кузиным кулаком, но что-то пока удерживало его от этого. Болталась где-то в уголке сознания трусливая мысль, что не так прост этот арестованный. Иногда у него возникало ощущение, что тот с ним играет, как кошка с мышкой.
«Хозяин», – мелькнуло у него, но эту мысль он попытался загнать поглубже в подсознание. Он старался не замечать недоуменных взглядов Кузи, у которого давно чесались кулаки, и заставлял себя продолжать вести допрос, по возможности придерживаясь протокола.
– Как давно вы сотрудничаете с американской разведкой? – начал он.
– А почему вы решили, что я с ней сотрудничаю? – заинтересовался Сергей.
– Почему? – торжествующе ответил Селиванов. – Вы даже не потрудились спрятать улики.
Он вынул из сейфа бутылку смирновской водки, ананас, продукты в упаковках и банках с иностранными надписями и книжку Дугласа Адамса.
Книжку Сергею стало жалко – во-первых, она была не его, а Андрея, во-вторых, она ему нравилась, а в-третьих, он предвидел, что ему придется объясняться с Митей.
– Книгу придется вернуть. Казенное имущество, – сказал он со
Селиванов усмехнулся и открыл коробочку с салатом. Он рассчитывал на то, что за целый день Бахметьев успел проголодаться, – обед в камеру намеренно не приносили, – и начал медленно смаковать его.
– Ах, и хорош салатик, – причмокивал он. – Угощайся, – подвинул он коробочку костолому Кузе.
Он поглядывал на Сергея, рассчитывая уловить в его глазах голодное выражение.
– Ишь ты, как набросился, – сочувственно сказал Сергей. – Не кормят вас тут, что ли? Ты вон тот попробуй, с креветками и шампиньонами.
– Хочешь? – несколько растерявшись, продолжал свою роль Селиванов. Хотя чувствовал, что пытка голодом провалилась. Об обильном застолье в камере он еще не знал.
– Нет, спасибо, вы сами ешьте, не стесняйтесь, – радушно предложил Сергей.
Селиванов еще немного поел, изо всех сил чавкая, но наконец даже он почувствовал, что пауза затягивается. Он облизнул жирные губы, вытерся рукавом и подтянул к себе листки протокола:
– Итак, откуда у вас эти вещи?
– Из магазина, я полагаю, – пожал плечами Сергей.
– Ах, из магазина? Неувязочка получается, гражданин Бахметьев. Нет в наших советских магазинах таких вещей. И упаковочки такие… – он постучал по пластиковой коробочке деревянной перьевой ручкой, с которой облезла местами зеленая краска, – у нас не производятся.
– Ну молодец, – восхищенно сказал Сергей. – Догадлив. И ведь правда, не производятся.
– Так откуда у вас эти вещи? – снова спросил польщенный похвалой Селиванов, приготовясь записывать.
– Так это всем американским шпионам такие выдают.
– Как это? – не понял Селиванов. На его памяти еще ни один арестованный не сознавался в шпионаже – во всяком случае, до физического воздействия. А тут… Вот так рыбку он подцепил! Ай да удача! Ему уже представлялся стремительный взлет карьеры, награды, благодарности… – Надо срочно дожимать, – решил он.
– Об этом, пожалуйста, поподробнее.
– Все очень просто. Приходишь, регистрируешься, что ты американский шпион…
– Как регистрируешься? Где?
– В Кремле, – пояснил Сергей. – Регистрируешься там, что ты – американский шпион, и тебя ставят на довольствие. И все.
Селиванов бросил ручку.
– Так. Значит, отказываемся сотрудничать со следствием, да? – теперь уже с нешуточной угрозой произнес он.
– Ну почему же. У меня и справка есть, – радостно сказал Сергей и протянул бумажку.
– «Справка, – дрожащим голосом прочитал несчастный Селиванов, – выдана в том, что Бахметьев Сергей Александрович прошел регистрацию в качестве американского шпиона в установленный срок. Данная справка является основанием для выдачи ежемесячного шпионского пособия. Действительно по первое февраля тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года».