Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
Один из охраны, под кивок Филигана, своего боса, подался к одной из старых комодов, достав веревки. Передав их мужчинам, которые удерживали Нильса, они быстро, не тратя время, связывают руки за спиной, оставив только одного следящего за ним человека.
Розали оглянула Нильса холодным взглядом, не понимая, почему он подчиняется этим людям. Она же видела, какой он сильный в битве на ринге, как легко только что уложил Найджела на пол… и ему сейчас связывают руки, уложив животом на пол. Он был действительно жалок. Не имея сил, защитить свою женщину, он быстро падал
Не такой он уж и могуч, как казалось тогда. Не такое у него стальное плече, как на сильнейшего бойца в часто запрещенной игре боях без правил. Не грозен, не властный, не хмур, не грубый… никакой. Словно не Нильс смотрел на нее, а она на него, не как Розали.
Двое из людей схватили ее за руки, расположив лицом к Нильсу, так, чтобы ему было удобно созерцать на девушку, пока над той издеваются. Она даже не встрепенулась, не понимая, почему ее сердце разрывается от боли, а разум ненавидит, как самого отвратительного выродка.
– Ты что собрался делать? – с тревогой и беспокойством спросил Нильс, попытавшись подвестись, но на него навалился мужчина, удержав его в том же, положении – прижатым к полу.
Найджел с хитрой улыбкой обходит Розали, вставая позади нее, не отрывая взгляда от глаз Нильса, медленно применяя силу, разрывая ткань белого платья на спине девушки. Розали в свою очередь поддалась вперед, но не смогла сделать и шагу, ведь ее крепко удерживали двое мужчин.
– Нет… нет-нет-нет. Найджел, остановись, – практически проскулил Нильс. Найджел даже не обратил внимание на парня, увлеченно разглядывая нежнейшую кожу девушки, проводя пальцами по позвоночнику, заставляя ее дернуться с новой силой вперед. Касания его были нестерпимые, сжигали ее, и когда он продолжил это делать, не смотря на ее сопротивление, она зарычала.
Действительно, зарычала так, как дикая львица, пойманная в руки человека. Она была похожа на нее – львицу. Упрямая, смелая, не поддающаяся ласкам, только рыча и брыкаясь, пытаясь выбраться из чужих рук.
– Тише, чего ты так разнервничалась, пташка? – поддельно-заботливым голосом спросил Найджел, оторвавши от нее свои руки, и отойдя в сторону. – Не уж-то испугалась?
Молчание – стало быть, ответом. Нильс недоверчиво смотрел на Найджела, который выхаживал вокруг девушки, словно змея окружая свою жертву и ожидая подходящего момента, чтобы накинуться и ужалить бедняжку.
–Тебе лучше стать сговорчивой, иначе твоему Нильсу придется вовсе не сладко, – злобно проинформировал юноша, но получил лишь взгляд карих, темных глаз, наполненных злостью и упрямым молчанием. – Хочешь, чтобы я сделал ему больно? – прищурившись, спросил Найджел, надеясь получить какую-либо реакцию. Но ее не было, что безумно его злило. – Видишь, Веркоохен, как она тебя любит? – усмехнулся парень, поворачиваясь и стремительно подходя к лежавшему на полу парню.
– Правильно делает, что молчит. Разговаривать с таким ничтожеством невозможно, – промямлил Нильс, тут же получил сильного пинка в бок, резво дыша, но умолкая.
–
Розали дрожа, смотрела на него. Как с каждым ударом, он кривится от боли, как он страдает, как он расплачивается за все то, что сотворил с ней. На секунду она думала, что это будет ему уроком, что он должен тоже страдать, как и она. Он оставил ее, так и она решила отыграться на нем с помощью достойной силы Хоффмана, который зверски продолжал бить по ребрам, бокам, ногам Нильса, пока тот, страдая, терпел удары.
– Хватит, – прохрипела она, но выдалось это слишком тяжело. Она не говорила больше недели, оттого голос казался грубым и совсем не женским. Но собравшись с силой, она вновь поддала голос: – Я сказала: хватит! – выкрикнула она, как можно громче, от чего все замерли, посмотрев на молодую девушку.
Конечно же, рано или поздно она бы заговорила, но Найджел не думал, что ему предстоит избить ее возлюбленного, и только потом птичка зачирикает.
– Давно ты с нами не говорила, – встал с места мужчина, с интересом рассматривая девушку, как яростно она сжимала челюсть и кулаки. – А как тебе, Нильс, знать, что ты ей, все же, не безразличен?
В ответ Нильс что-то промычал, не в силах оторвать свою голову от пола.
– Вы просто стайка моральных уродов, мразей, которая носит земля, ублюдков, которые должны гнить в земле… Где ваша человечность? Гнусные трусы, гадкие, отвратительные существа! – ее рот начал ритмично высказывать все свои мысли, все, что она думала, об этих преподлых людях, что держали ее взаперти. Но Хоффман старший не стал терпеть ругательства в свою сторону, заставив ее замолкнуть тяжелой пощечиной по щеке.
– Знаешь, я долго думал, что с тобой делать, и когда у меня были самые лучшие планы на тебя, милочка, я передумал, учитывая то, что ты слабая девушка, которая не справится с подготовленным испытанием. Но после всех слов, я точно решил, что твои крылышки и впрямь далеко вознесли тебя. Мне казалось, ты угасла в этом доме, строила из себя мученицу, а на самом деле ты лишь лживая, притворная дрянь! – не одолевая свой гнев, мужчина бьет ее по второй щеке, задевая губу, с которой просочились капли крови.
В ее глазах не стояли слезы. Они моментально усохли. Но вот ненавидящий взгляд, пронизывал Хоффмана старшего до костей, отчего ему немедля захотелось сделать этой крылатой девчонке больно, да так, чтобы от ее крика содрогались стены.
Мужчина схватил девушку за скулы, а та с омерзением чувствовала его руки на лице. Не сдержав своих эмоций ненависти, она все свои слова о этом человека вложила в слюну, которую плюнула в лицо мужчины, попадая на щеку. Хоффман не знал еще большей злости, чем сейчас, отойдя назад. Достав из кармана платок, он стер со своего лица гнев девушки, смотря в ее наполненные гордостью глаза. Казалось, что он сейчас вновь ударит ее, изобьет до полусмерти, заставит ее косточки переломаться, оставив ее умирать в муках.