Невидимые
Шрифт:
– Я сразу понял - вы человек дельный. Да и как по-другому: на одной стороне находимся, - вновь подчеркнул свою мысль Бочинский.
– Однако нынче новостей мало. Главное вы уже знаете: Митрофанова у нас, ее вина несомненна. О том писать не следует, но, думаю, в скором времени и другую "прислугу невидимых" поизловим. Что же до тех, кто ими движет, то мы рассчитываем разговорить новых задержанных. Митрофанова пока молчит: видать, мести слишком боится.
– Мы и другие следы расследуем, Тимофей Семенович. Едва ли не каждый день, - угрюмо заметил Червинский, не глядя на Бирюлева, но явно адресуясь к нему.
– Верно. Без дела не сидим. Следим, не всплывет ли похищенное в Старом городе. Сообщения жителей изучаем. Вот, несколько дней назад рассказали, что невидимые укрываются в новом театре - тут, прямо в нескольких кварталах от нас. Проверили - тупик. Так ведь, Червинский?
– Да. Ложный след. Там сказали, что актриса у них пропала, но официально не заявляли. В остальном - тишина.
– Ну, что у них еще может произойти-то... Сбежала с хахалем какая-то шилохвостка, - отмахнулся Бочинский.
– А что за актриса?
– Бирюлев вспомнил растревожившую, но потом вытесненную более значимым сцену у театра.
В тот вечер репортер набрался дерзости - и хмеля - и после спектакля вышел вслед за прекрасной Еленой на улицу. Уже совсем стемнело. Актриса, тихо смеясь, говорила с поклонником. Лица его Бирюлев не видел.
– Встретимся. Уж несомненно, - донеслось до слуха данное ему обещание.
Коснувшись ее руки, господин отошел. Его ждали - да не извозчик, автомобиль. Елена, оставшись одна, смотрела, как он отъезжает. Удача! Собравшись с духом, Бирюлев позвал:
– Сударыня!
Елена обернулась - и тут к ней метнулась широкая тень. Она, похоже, пряталась у стены, скрытая от глаз не только темнотой, но и стволом дерева. Елена пискнула - ей, очевидно, зажали рот. Схватив актрису в охапку, тень легко, как тряпичную куклу, повлекла ее к мостовой, где проглядывали очертания повозки.
Все заняло лишь миг. Бирюлев даже не сразу сообразил, что случилось, но позже не раз вспоминал об этом.
– Елена Парижская, - ответил Червинский.
Выходит, она так и не вернулась. Но стоит ли говорить о том, что ее похитили?
– Не слыхал о такой. Впрочем, неважно, - Бочинский закурил, угостил и Бирюлева.
– Такие-то дела, Георгий Сергеевич. Мастера, что тут поделать! И такие случаются, на нашу голову. Но ничего, все выясним. Удача навечно с ними не останется.
– Тимофей Семеныч! Ждать уж не можем. Дайте ключи, - взмолились от двери.
– Возьми сам, в ящике...
Вытерев пот со лба, Бочинский сел на стол своего коллеги.
– Бирюлев, о чем вам стало известно?
– вновь напомнил Червинский о некстати вырвавшихся словах. На диво хорошая память! Только стоит ли посвящать его в догадки Батурина?
– К чему вы спрашиваете? Вы не придали значения тому, что я сообщал раньше. А ведь я многое выяснил!
– О чем речь, Георгий Сергеевич?
– поинтересовался Бочинский.
– О том, отчего убитые не сопротивлялись.
– И что вы думаете?
– Полагаю, им подлили что-то в питье, - Бирюлев искал взглядом городового, который и зародил в голове эту идею. Но тот, отвернувшись, безучастно ковырял картон в окне.
– Я сказал вам, Николай Петрович, еще на прошлой неделе, но вы, как водится, не послушали.
– Наоборот, я с самого начала был с вами согласен: там точно не обошлось без малинки. Но выяснить наверняка, как я вам и говорил, мы уже не сможем. А сразу не проверили.
– Вина наших медиков. Условия им не позволили, - подтвердил Бочинский.
– С медицинскими проверками у нас сейчас большие сложности. Едва ли не на глаз об убийствах судим. Хорошо - он у нас наметан.
– Вот как? Но при всем том вы с уверенностью отрицаете, что невидимые убили моего отца.
– Поймите, Бирюлев: там ничего общего!
– не утерпев, взвился Червинский.
– Дверь открыта, сам не задушен, в постели лежал...
– Но это они! Они! Я легко могу доказать! Все жертвы знакомы между собой. Они выбраны не случайно.
– Мы пытались установить связи, но пришли к совсем другим выводам.
– Значит, плохо искали!
– Будьте любезны, Георгий Сергеевич, расскажите нам. Если вы правы, то это крайне важно.
Но как? С чего начать? Мысли выветрились.
– Понимаете, мой отец увлекался археологией. Когда я был ребенком, он постоянно ездил на раскопки и привозил оттуда разные древности, - вспоминая, Бирюлев словно воочию видел стоявшие на полу гостиной коробки.
– А потом он и его соратники собирались в нашем доме. Но тогда я мало что понимал. Да и позже не спрашивал: мы в ту пору оставались не близки. Лишь потом все наладилось...
– Отцов, как хорошее вино, начинают ценить с годами, - поддакнул Бочинский.
– Когда я ходил к жертвам невидимых... То есть, в их дома, я встретил племянника одного из убитых.
Червинский широко распахнул глаза, в упор глядя на Бирюлева.
– Он оказался моим другом детства. А его отец, умерший несколько лет назад - приятелем моего. Дядя, убитый невидимыми, сам не собирал древности - он лишь забрал себе коллекцию брата после его смерти. Понимаете?
Червинский потряс головой и принялся что-то записывать.
– Не очень, - подтвердил Бочинский.
– Но, возможно, разобраться станет проще, если вы озвучите имена.
– Батурин, убитый ресторатор, взял себе вещи своего покойного брата.
– А племянник, стало быть, ваш приятель, и сын друга вашего батюшки?
– уточнил, наморщив лоб, Червинский.
– Да. Дмитрий Иванович. Тоже Батурин.
– И коллекция принадлежала тому самому Ивану... эээ... Батурину, который вместе с господином Бирюлевым занимался археологией? Верно, тут можно найти определенную связь - впрочем, она может быть и случайной.