Non Cursum Perficio
Шрифт:
…Все протесты моего существа Полю Боните были до лампочки. Устав ждать, пока я приду к консенсусу со своим подсознанием, директор седьмого корпуса ухватил меня за руку и сильным рывком втащил в кабину, после чего сунул мне один из своих мотков и углубился в набор кодов на панели. Кабину отчего-то нервно подёргивало, над ухом назойливо жужжала за проржавевшей решёткой галогенка. Бонита, прикусив кончик языка, деловито жамкал на кнопки.
В лёгком оцепенении я наблюдал, как директор седьмого корпуса набирает 0021 (код этажа), 218 (код корпуса!) и 0880 (личный код Норда!!). После чего тыкает пальчиком с перстеньком в кнопку «ход», и двери с лязгом схлопываются, словно лезвия ножниц…
Поль привалился спиной к стене и уставился на меня с милой улыбочкой на матовом лице. В его тёмно-серых глазах плавали голубые льдинки холодного галогенового света. Я же пребывал в тупой оцепенелой покорности судьбе. Несмотря на все мои высокоморальные лозунги, ситуация вывернулась наизнанку, и вовсе не я, а Поль взвалил на свои хрупкие плечи ответственность за наши жизни. Ну, и два мотка ворованного провода тоже. М-мда, положеньице…
Лифт неожиданно трухнуло, да так резко, что мы с Бонитой сшиблись лбами и вцепились друг другу в локти, чтобы не упасть.
– Что это? – испуганным шепотом просил Бонита, довольно-таки чувствительно вонзив ногти в моё предплечье. – Нам же ещё долго ехать...
– Значит, это аварийная остановка, – съязвил я, отдирая от своего пиджака побледневшего Поля и доставая из кармана «Беретту». – Отойди-ка от дверей, кучерявый. Мне всё это очень не нравится.
Бонита кротко взглянул на меня голубиным взором и хлопнул ладошкой по кнопке «открыть двери». Створки плавно разъехались, явив нашим взглядам много-много голубого кафеля квадратиками на площади около двадцати квадратных метров. Причем кафель был везде: на стенах, на полу и даже на потолке. Строители при отделке этого помещения либо всей бригадой выжрали цистерну портвейна, либо поголовно являлись постоянными клиентами дурдома.
Поглядев минуты с три, Бонита громко возмутился:
– Фак! Лифтёров на мыло! Это вообще не мой этаж и даже не надземные уровни! Седар, ты будешь свидетелем, нас завезли в эту пролетарскую шнягу, где каждый квадратный сантиметр пространства кишит чёрт знает чем, хотя я пользовался кодом директора! Так, немедленно валим обратно к солнцу и нормальным интерьерам. Сао, нажми ещё раз 0021, будь другом…
– Видишь ли, Поль, – ещё раз попытался я достучаться до разума нашего штатного химика.
– Здесь не действуют Антинельские коды доступа, потому что это как бы и не Антинель…
– А что это тогда, по-твоему, село Малые Говнюки?! – Бонита упёр кулаки в бёдра и гневно воззрился на меня из-под пушистой каштановой чёлки. – Седар, не морочь мне голову своими нулевицкими сказками о рыбаках и рыбках. Не хочешь на лифте ехать, пошли по лестнице. Я знаю, где тут у них лестница. Да мне самому эта чехарда не по нутру, кабина воняет, как носки Баркли, систему кантит… Тут всего-то этажей двадцать пять вверх, после обеда это даже полезно, не то стану в диаметре, как генерал ла Пьерр.
Под благодатным дождичком Бонитиной трепни я слегка успокоился, тем более что дальнейшие покатушки в сомнительном лифте отменялись.
Снова добыв из кармана «Беретту», – на всякий пожарный, и чтобы брюки не съезжали, – я двинулся вслед за топающим в коридорные глуби Бонитой. Голубой кафель на каком-то отрезке пути сменился шаровой краской и, в конце концов, деградировал до неких чезлых сизых обоек.
На обойках красивым косым почерком Норда, чёрными чернилами было написано:
«Поверь метелям, всяк, сюда входящий, ведь капля крови пролилась не зря!
Судьба твоя – дорога, небо, память, ужас,..».
Надпись обрывалась как-то странно – запятой и чёрной загогулиной, какая получается, когда долго-долго стоишь у того, кто пишет, за плечом, ничем не выдавая своего присутствия, а потом внезапно убиваешь выстрелом в спину. Я непроизвольно посмотрел себе под ноги – там валялся чёрный «Паркер». Я машинально поднял его, повертев в пальцах. А потом, криво усмехнувшись очередной Никельской головоломке, завершил за Норда ещё одно его неудобопонятное дацзыбао, честно постаравшись сделать его ещё более неудобопонятным. Моими стараниями надпись стала выглядеть так:
«Поверь метелям, всяк, сюда входящий, ведь капля крови пролилась не зря!
Судьба твоя – дорога, небо, память, ужас,
Сыр с дырками, засохших роз букет, немрачный жнец цветов и нулевик Седар».
– Ой, Сао, ну ты прям как ребёнок! – вздохнул Бонита, подходя и отбирая у меня «Паркер».
После чего радостно информировал:
– Я тоже хочу! – и нарисовал на обоях кособокую розу ветров с пятой, указывающей на двери лифта стрелкой, снабдив рисунок дружелюбным «Welcome to Silent Hill». Настала моя очередь молча закатывать к потолку глаза…
Хихикая, как две нашкодившие отличницы, мы мимо шкафа со страшными буквами ЩО-33 выбрались на лестничную площадку, где знакомо светили голубоватые галогеновые лампы. Их свет отразился в замазанных снаружи черной краской, высоких узких окнах на лестнице – и в широко распахнутых серых глазах Поля. Став на цыпочки, Бонита дотянулся до моего уха и еле слышно шепнул:
– Сюда идут люди. Много людей. Человек десять. Снизу. Сао, зачем ходить в рабочее время по подвалам общаги толпой в десять человек? Сао, мне опять начала нравиться идея лифта…
– Тихо! – шикнул я явно занервничавшему Полю, после чего, безжалостно попрощавшись со своим белым костюмом, лёг на замызганный кафельный пол и подполз к лестничному пролёту, ограждённому хлипкими перилками с узором типа «колосится нива на заре». Просунул голову между прутьев и скосил глаза вниз.
Двумя этажами ниже нас по лестнице чеканным шагом маршировало семеро крепких ребят в странной, чёрной с белой окантовкой форме. И у каждого на поясе висело по электрошоковой дубинке. И вся эта королевская рать маршировала в гости на наш этаж…