О чем шепчет море
Шрифт:
– Не переживай, сегодня я всецело принадлежу тебе.
– У-у-ур, – довольно проурчал кот и потерся о мои ноги, оставляя на подоле платья свою шерсть.
– Вот завела на свою голову, – вздохнула я. Потом присела перед котом на корточки и спросила тихо: – Кто же напал на тебя тогда?
Шайр недовольно муркнул, развернулся и отправился в гостиную, покачивая пушистым хвостом. А меня вдруг передернуло от нехорошего предчувствия. Что-то произойдет. И, боюсь, нам всем очень не понравится это «что-то».
ГЛАВА 11
Спала
Пришлось долго умываться в ванной, сгоняя синяки под глазами и некрасивую бледность. Потом плестись на кухню, заваривать бодрящий чай. Шайр спал на диване, закопавшись в плед, и мое появление не заставило его даже открыть глаза.
С чашкой чая в руках я подошла к окну. Все небо до самого горизонта было затянуто пухлыми серыми тучами. По графитово-серой воде катились белые бурунчики волн. Чайки рассекали воздух над мысом, пронзительно крича. И в этих криках чувствовалась странная тревожность, от которой у меня неприятно засосало под ложечкой.
Ерунда какая-то. Что-то у меня нервы стали совсем ни к бесам. Наверное, это от недосыпа. И от погоды. Нужно выбросить все лишнее из головы и подумать об обычных бытовых делах. Например, о том, что пора бы сходить на рынок. У меня заканчиваются продукты, и готовить на ужин будет совершенно нечего.
Допив чай, я решила сходить за покупками прямо сейчас, пока хотя бы не было дождя. Переоделась, набросила плащ и с сумкой в руках вышла на улицу. В лицо тут же ударил порыв ветра. Да, погода «радовала».
Я заперла дверь и пошла к калитке. Над головой с противным резким воплем пролетела чайка. Пролетела так низко, словно хотела вцепиться мне в волосы. Еще одна, большая и жирная, уселась на забор и громко закричала. Мне стало как-то неуютно.
Вообще, на побережье чайки были совершенно обычным делом. Они орали днем и ночью, летали, где им вздумается, и не стеснялись тащить все, что плохо лежало. Я уже давно привыкла к ним. Моя спальня была заговорена от их резких воплей, в дом они не лезли, чувствуя ведьму, и вообще старались ко мне не приближаться. Но сегодня… Сегодня что-то пошло не так. И поэтому чайка сидела на моем заборе, сверля меня жутковатым, совершенно не птичьим взглядом.
– А ну брысь. – Я махнула на нее сумкой.
Чайка вскрикнула и сорвалась с забора, тяжело взмахивая крыльями. Очередной порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Щеки неприятно закололо. Я выругалась и упрямо пошла вперед, стараясь не обращать на это внимания. Моя ведьминская суть уже в голос заявляла, что все плохо. Но как же мне хотелось, чтобы она ошиблась.
Вот только ошибиться не вышло. За кустами, там, где берег обрывался в море, что-то загрохотало. Словно волна ударилась о склон, выбивая из него камни. Новый порыв ветра принес соленые капли, осевшие на моих губах едкой горечью. Я обреченно застонала от предчувствия чего-то нехорошего.
– Да иду я, иду, – пробормотала я в ответ на очередной птичий вопль.
Неуверенный шаг вперед, еще один, потом еще. Не потому, что было страшно вдруг упасть в холодную воду. Просто очень хотелось оттянуть момент, когда на меня обрушится знание, которое море так желало донести. Ведь оно вряд ли принесет мне нечто хорошее. Скорее, новые неприятности, из-за которых моя жизнь полетит кувырком.
Но пришлось идти на зов, отрабатывая те «преференции», которые мне давало наше сродство. Я осторожно приблизилась к обрыву там, где начиналась лестница. Вздохнула, собираясь с духом, и быстро глянула вниз. Чтобы тут же взвыть:
– О нет! Нет-нет-нет!
Да что же это такое? Там снова лежало тело! Очередной безголовый труп мужчины, вынесенный волнами на берег и застрявший между камней. Над ним в тревожном танце кружили чайки, которые тут же разлетелись, когда увидели, что я все же пришла.
Мысленно выругавшись, а потом и не мысленно тоже, я развернулась и помчалась к инквизитору. Но на мой нервный стук никто не открыл. Я позволила себе наглость и оббежала дом кругом, заглядывая в окна, но он был пуст. Точно, Грэн же говорил, что собирается ехать куда-то на юг с утра. А это значило, что и Гордона не было в городе. Мать-природа, сплошное невезение сегодня.
Пришлось отправлять вестника Айноне Шалтер. Ведьма явилась через полчаса в сопровождении Джонатана Ридли и труповозки. Не здороваясь, она подошла к обрыву, взглянула вниз и развернулась ко мне.
– Знаешь, Айрис, – заявила Шалтер возмущенно, – когда я получила твою записку, честно надеялась на то, что ты решила так пошутить.
– Ну извини, – я развела руками. – Никаких шуток сегодня.
– М-да, – протянул Ридли и бросил на меня мрачный взгляд. – Ведьма Айрис, это уже становится как-то… подозрительно.
– Я тут не при чем, – буркнула тихо.
– Будем разбираться. Поедете с нами в Управление.
Я тихо зашипела сквозь зубы. Но спорить не решилась, искренне надеясь, что инквизитор и Гордон вернутся раньше, чем меня успеют в чем-нибудь обвинить.
Дознаватели быстро спустились вниз и осмотрели тело. Заполнив свои бумажки, они дали знак вознице, и покойник, упакованный в брезентовый мешок, был перенесен в труповозку. Меня посадили в экипаж, отвезли в Управление и завели в допросную, где оставили. Надеясь то ли на то, что я дозрею до чистосердечного признания, то ли на то, что при более подробном осмотре найдутся улики, которые позволят меня прищучить.
Естественно, я ни до какого признания дозревать не собиралась. Поэтому просто сидела и злилась. На свою невезучесть, на неведомого убийцу, решившего проредить население Морангена, на море, которое подбросило результаты его деятельности мне. Это ведь море подбросило, правда? А не убийца, который узнал о том, что именно я нашла первое тело, и теперь в качестве издевательства носит все остальные трупы практически под порог моего дома? Вот это было бы совсем нехорошо.
Скучать в одиночестве мне пришлось примерно полчаса. Потом вернулась Айнона.