О чем шепчет море
Шрифт:
– Ну что? – она с предвкушающей улыбкой уселась напротив и раскрыла папку. – Будем признаваться?
– Нет, – скривилась я. – Мне признаваться не в чем.
– Ну да, ну да. Только это уже третий безголовый труп, попавший в наш морг по твоей милости. Не замечаешь в этом некую… тенденцию?
– То, что мне не повезло их найти, не значит, будто это я их убила.
– Неужели? – хитро прищурилась рыжая ведьма.
– Дознаватель Шалтер, – прошипела я раздраженно, – я похожа на дуру? Если бы мне нужно было кого-то прикончить, я бы сделала так, чтобы его тело никто никогда не нашел.
– Может, ты и сделала. – Голос Айноны сочился ехидством. – Да только море решило само изобличить убийцу, вернув тела тебе.
– Если бы это сделала я, оно бы не стало меня изобличать, а просто уничтожило. Ты сама знаешь почему. Моя связь с морем просто не позволила бы использовать его так… цинично и мерзко.
– Да, – ведьма поскучнела. – В этом ты права.
– Лучше ищите настоящего убийцу, а не тратьте время на меня.
– Тогда рассказывай, что знаешь.
Но порадовать мне было нечем. Ночью я ничего не видела и не слышала. Покойника заметила только потому, что на него настойчиво обратили мое внимание. Близко к нему не подходила и даже не спускалась вниз, а сразу отправилась вызывать дознавателей.
– Да, пользы от тебя, конечно… – вздохнула Айнона, подсовывая мне протокол на подпись.
– Скажи спасибо, что из-за меня вы вообще знаете о новом убийстве.
– А личность убийцы тебе море случайно не подсказало?
– Увы.
– Ладно, свободна, – Айнона закрыла папку и протянула мне небольшой листок. – Пропуск дежурному покажешь.
– Спасибо, – кивнула я и поднялась. А уже на выходе из допросной не удержалась и спросила: – Слушай, мне всегда было интересно: почему полиция? Ведьмы так не любят, когда ими кто-то командует.
– Да, – спокойно ответила Шалтер. – Не люблю. Но есть кое-что, что с лихвой компенсирует этот недостаток.
– Что же?
Ведьма вдруг улыбнулась, как сытая кошка, слопавшая особенно жирную и вкусную мышь. Глянула на меня хитро и протянула:
– Триумф.
– Триумф? – переспросила я. Совсем не этот ответ ожидала услышать.
– Я служу в полиции ради одного единственного момента, – сжалилась Айнона. – Момента, когда преступник понимает, что все его планы, надежды и чаяния пошли прахом. Что он попался и теперь понесет наказание. Что я оказалась умнее и коварнее. Ты не представляешь, Айрис, насколько это упоительно.
– Оу, – немного удивилась я. – Да, вот это как раз очень… по-ведьмински.
– Все, иди уже. Не отвлекай занятых людей от работы.
Выйди на крыльцо Управления, я вдохнула воздух, удивительно свежий после тесноты допросной, потом остановилась и прикрывал глаза. Ветер и не думал стихать. Хмурые тучи все так же затягивали небо, грозясь разразиться очередным дождем. Воздух пах терпко и резко. И мне показалось, что я даже отсюда слышу, как злится море, как его волны яростно бьются о берег, закованный в гранит набережной. А это значило, что у меня появилось небольшое дело.
Завязав потуже пояс плаща, я быстро пошла в сторону порта. Его дирекция располагалась совсем недалеко от набережной, в красивом здании с колоннами. Сначала я сунулась на первый этаж, где сидели погодники, но никого там не нашла, и отправилась на второй, к директору. В приемной тоже было пусто, поэтому я нагло вломилась прямо в директорский кабинет.
Руперт Линн, представительный мужчина с пышными усами, изволил вкушать обед. Завидев меня, директор замер, не донеся до рта толстенький бутерброд. Три слоя ветчины, овощей и сыра. Мой желудок тихо заурчал, напоминая о том, что от скудного завтрака остались одни воспоминания
– Ведьма. – Директор растерянно хлопнул глазами. С бутерброда сорвался и упал на тарелку кусочек помидора.
– Она самая, – оскалилась я, но сразу посерьезнела: – Сегодня будет шторм. Сильный.
– Когда?
– Ближе к вечеру. Волны обещают быть очень мощными. Я зажгу маяк.
– Понял, – кивнул Линн и потянулся к стоящему на тумбе телефонному аппарату. – Я объявлю предупреждение. Благодарю, ведьма Айрис.
Разобравшись с делом, я отправилась на рынок, пока погода совсем не испортилась. Большой и шумный, он располагался недалеко от центра. Я не стала тратить время зря, и уже через час в моих сумках лежали большая рыбина, кольцо копченой колбасы, связка сарделек, симпатичный кусок говядины, целый пакет креветок, кальмаров и разных моллюсков, овощи и сверток куриных шей, которые так понравилось грызть Палтусу. Пришлось нанимать извозчика, чтобы довезти все это до дома.
Дома я сунула в зубы Палтусу шею, чтобы не мешал, быстро закинула в желудок бутерброд и отправилась на маяк.
Я не отвечала за весь маяк целиком, порядком на нем заведовал господин Уолш, живший в самом начале мыса. Но каждый раз в шторм я забиралась наверх, заливала в лампу то самое горючее зелье, которое давало ровный яркий свет и не гасло долгое время. А еще я шептала над зельем заговор. Идущий от чистого сердца, он не просто делал пламя еще ярче и ровнее, но и не позволял путеводному огню потеряться даже в самый сильный ураган. И моряки, оказавшиеся в плену бушующей стихии, могли увидеть его и вернуться домой живыми.
Да, я не была всесильной. Не могла укротить стихию и вырвать из ее лап абсолютно всех жертв. Но все же этот огонь зажигался не просто так. Он помогал. Он был нужен людям. А значит, все это делалось не зря.
Разобравшись с маяком, я вернулась в дом и принялась готовить то ли поздний обед, то ли ранний ужин. В такую погоду мне всегда хотелось чего-то острого, горячего и жирного, поэтому я решила варить морской суп. Готовка была для меня сродни процессу приготовления зелья, она успокаивала и помогала разложить мысли по полочкам. Пока на плите умиротворяюще булькал рыбный бульон, пока руки нарезали грибы, помидоры и зелень, я мысленно сосредотачивалась на простых домашних делах. На том, что пора бы подрезать розы в саду, забросить в стиральный шкаф грязную одежду, пополнить подошедшие к концу запасы разных круп, соли и сахара. А еще на том, чтобы связаться с родителями. И не только поболтать, передать приветы, но и наконец-таки спросить, не знает ли мама, почему Эвард Грэн покинул столицу и отправился покорять самые дальние окраины королевства.
За окном завывал ветер, но дома было тепло и уютно. Палтус, наевшийся шей, клубочился в кресле, закопавшись в плед, который я уже и не пыталась очистить от шерсти. Суп тихонько побулькивал. В трубах время от времени шумела вода. Все это успокаивало и настраивало на мирный лад. И мне почти удалось убедить себя в том, что моя собственная жизнь продолжает идти спокойно и размеренно, несмотря на то, что другая жизнь так несправедливо оборвалась сегодня утром или ночью. В конце концов, нервничать – вредно для здоровья.