Одиночество Мередит
Шрифт:
Вчера на кухне было не слишком жарко. В самый раз. У меня получился отличный педикюр, и я прекрасно себя чувствовала, пока не задала глупый вопрос, не глотнула в неподходящий момент смузи, и день не оказался испорчен.
Я пообедала — осилила полтарелки томатного супа, остальное поставила на пол для Фреда, — и у меня было уже шесть пропущенных звонков от Тома. Интересно, когда он сдастся? Я бросила взгляд на телефон, лежащий рядом на кушетке. Он еще и сообщения слал. Тринадцать непрочитанных — обычно со мной такого не бывает. Я не открыла ни одного,
Нужно было чем-то заняться. Я включила радио — на полную громкость — и начала наводить порядок в кухонных шкафах. Это требовало сосредоточенности, но не слишком перегружало мой невыспавшийся мозг. Прошлая ночь выдалась тяжелой. Я просидела над пазлом с изображением Эйфелевой башни, поклявшись не ложиться спать, пока не закончу верхнюю часть. Около трех ночи я наконец признала свое поражение, но еще час пролежала без сна. До утра я просыпалась еще несколько раз, словно выныривая из странных, причудливых снов, населенных медленно движущимися фигурами и безликими противниками. Фреда рядом не было, его обычное место в правом нижнем углу кровати пустовало.
Даже спустя несколько часов глаза у меня были опухшие, а зрачки походили на черные дыры. На подбородке экзема, щеки красные. Видок не лучший, но для разбора кухонных шкафов сойдет.
Я наполнила миску теплой водой и жидким мылом — заодно и вымою все. У меня семь шкафов, так что несколько часов работы мне обеспечено. Принимаясь за дело, я почувствовала, как немного расслабились плечи. Целый день, который нечем заполнить, — это мой личный ад. Но сейчас, по крайней мере, эта проблема решена.
Я переставила миску Фреда на столешницу, чтобы освободить место для содержимого первого ящика, и заметила, что еда в ней нетронута.
Фреда не оказалось ни на пурпурном кресле в гостиной, ни на удобном кресле на верхнем этаже у лестницы, ни под кроватью. Я трижды обошла дом, проверяя все места, где он обычно любит валяться, и даже те, куда он точно не смог бы попасть, например шкаф с одеждой и шкафчик в ванной, — потому что так поступают люди, когда они в отчаянии. Я звала его по имени, пока не начала рыдать так сильно, что уже не в состоянии была произнести ни слова.
В доме его не было. Я широко открыла заднюю дверь и осмотрела свой крошечный двор. Там стоит круглый столик с двумя стульями, когда-то ярко-синими, а теперь выгоревшими и ржавыми. Несколько пустых цветочных горшков, в которых собирается дождевая вода: из них любят пить маленькие птички. Запертый ящик со случайным набором инструментов, который не открывали годами. Фреду негде было спрятаться, некуда попасться в ловушку. Может быть, он перепрыгнул через забор. Я никогда не видела, чтобы он прыгал так высоко, но знала, что кошки на это способны. Он мог перепрыгнуть и быть сейчас где угодно.
Сгорбившись за кухонным столом и обхватив руками голову, я попыталась вспомнить, когда видела его в последний раз. Прокручивала события в обратном порядке, как кинофильм, заставляя
Надо позвонить Тому, подумала я. Делать этого не хотелось, но он был единственным, кто мог мне помочь.
Он ответил сразу же:
— Мередит?
— Я звоню не для того, чтобы обсуждать вчерашнее, — быстро сказала я. — Фред пропал. Ты видел его до того, как ушел?
— Не уверен. Как ты себя чувствуешь? Я так волновался.
— Том, пожалуйста. Я потеряла Фреда. Это единственное, что меня беспокоит.
— Хорошо. Дай подумать… По-моему, я его не видел, нет. Во всяком случае, не в доме. Разве он не лежал снаружи? Я не помню, чтобы он после этого приходил. Черт… Я закрыл заднюю дверь. Прости, Мередит. Я не подумал.
— А он не мог незаметно проскользнуть мимо тебя? — Не знаю, зачем я это спросила. Фреда в доме не было.
— Наверное, мог. Может, он где-нибудь прячется?
— Я везде смотрела.
— Мередит, прости. За все.
Я понятия не имела, что ему сказать. Смотрела в кухонное окно, кусала губу. Представлять себе жизнь без Фреда было абсолютно невыносимо.
— Я пойду его поищу.
— Спасибо, — прошептала я.
После двухчасовых экспериментов с расстановкой кухонной утвари я все еще не могла решить, должны ли кружки стоять в левом углу над чайником или в правом рядом с тарелками. Я чувствовала тупую боль в глазах и понятия не имела, который час. Есть не могла: мне казалось, что желудок ссохся до размеров горошины. Вылить предназначенный Фреду суп я тоже не могла, так что он покрылся морщинистой пленкой.
Раздался звонок, и я бросилась к входной двери. Я готовилась к плохим новостям, но при виде Тома с пустыми руками сердце все равно сжалось.
— Мне так жаль, Мередит. Я обошел всю улицу и ближайшие четыре, его нигде нет. Но я уверен, что он вернется. Он же домашний кот.
— Спасибо, что попытался.
Я обвела глазами пространство позади него в надежде заметить рыжий комочек. Голос у меня звучал странно: я не знала, как теперь вести себя с Томом.
— Я оставил свой номер в каждом доме. Но, слушай, я правда думаю, что он вернется. Возможно, он свернул не туда, но он сообразительный, разберется. Соскучится по тебе и захочет вернуться.
— От этой мысли мне еще хуже, — пробормотала я.
— Прости.
Том выглядел так, будто вот-вот заплачет.
— Перестань извиняться, Том. Ты ни в чем не виноват.
Я натянула рукава свитера на ладони. Сегодня похолодало — не самый подходящий день, чтобы выставлять на солнце босые ноги.
— Можно я зайду на пару минут?
— Я устала. Не могу… Я сейчас думаю только о Фреде.
— Я понял. Давай составим план. Повесим несколько объявлений, у тебя есть его фотография?