Одиночество Мередит
Шрифт:
— Ладно, Гарбо. Я позвоню утром. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится. Чай, печенье, черно-белые фильмы…
На глаза у меня навернулись слезы. Я хотела попросить ее остаться, но передумала. Прежде чем я успела что-то сказать, она схватила меня и крепко прижала к себе. Я положила голову ей на плечо и обняла в ответ. Рукава немного задрались, и я увидела, что бинты, которые Сэди только вчера аккуратно сменила, уже немного запачкались.
День 1344
Воскресенье, 24 марта 2019
Фреда
День сменился вечером, вот-вот должна была приехать Сэди. Время текло так медленно, что мне начало казаться, будто оно повернуло вспять. Я и так почти не смотрела на часы, ориентируясь в своем скучном графике по положению солнца. Если оно высоко, я уже должна почистить зубы. Если дразнит крышу заднего дома из красного кирпича, значит, время ужина давно прошло. Если начинает подниматься слева от кухонного окна, значит, я либо засиделась допоздна, либо проснулась слишком рано.
Я не видела Фреда уже три дня. Мои щеки ввалились, и никакая еда не могла исправить положение, нечего было и пытаться. Я взяла неделю отпуска и сказала клиентам, что заболела гриппом.
Я не знала, хватит ли у меня сил на общение с Сэди, но отменять ее приезд и разбираться с последствиями я уж точно была не в состоянии. Так что я ждала. Подняла жалюзи, отнесла одеяло и подушку в спальню, перемыла кружки, скопившиеся в раковине. Мыть голову не рискнула, но сидела в горячей ванне, пока лицо не порозовело, а затем надела чистый свитер и джинсы.
Выяснилось, что силы можно было не тратить.
— Выглядишь паршиво, — объявила мне Сэди.
— Знаю. Я скучаю по Фреду.
Я заплакала.
— Ох, милая.
Она бросила сумку и притянула меня к себе. Я не сопротивлялась, вдыхала ее знакомый запах. Слабый бисквитный след искусственного загара. Сладкие шоколадные нотки духов «Тьерри Мюглер», которыми она пользуется с тех пор, как мы были подростками. За все годы, что я ее знаю, Сэди не изменилась. Я же изменилась настолько, что сама себя не узнаю.
— Он вернется, обязательно вернется, — прошептала она мне на ухо и обняла еще крепче. — Садись. Я все сама сделаю.
Я наблюдала, как Сэди ходит по кухне и ничего не может найти.
— Я все переставила, — еле слышно сказала я.
— Так-то лучше.
Она нашла кружки и c торжествующим видом взяла по одной в каждую руку.
— Сделаю тебе сладкий чай. А не эту жалкую травяную муть.
У нее за спиной я закатила глаза, но потом все же улыбнулась.
— Помнишь, какими взрослыми мы себя считали, когда начали пить чай? Возьмешь мою сумку? Я там вкусненького принесла. — Она вошла в гостиную, держа кружки в руках. — Клали по четыре чайных пакетика в один чайник.
Она подмигнула мне, и я рассмеялась, впервые за много дней.
— Я думала, что у каждого должен быть свой пакетик.
— Мы еще держали их в чайнике столько времени. Горечь была адская. — Сэди порылась в сумке и вытащила упаковку печенья и коробку маффинов. — Ешь давай! Надо вернуть хоть немного мяса на твои косточки.
Я отломила кусочек печенья:
— А что еще ты помнишь из подросткового возраста?
— Неудачную завивку и ужасные брови. Помнишь, как тонко мы их выщипывали? Просто чудо, что у нас еще что-то осталось.
— Я не делала завивку.
— О да! Я никогда не знала, какого цвета ты будешь в субботу вечером. Фиолетовый… лидировал.
— Мама его терпеть не могла. Отчасти потому я его и выбирала. Мини-бунт каждое субботнее утро.
Мы ели, пили чай и говорили о том, какие плохие у нас были волосы.
— Как дети? Как Колин?
Теперь, когда я привыкла к компании Сэди, мне не хотелось сбавлять темп. Я знала, что, услышав сейчас что-то о ее милых забавных детях и ее идеальном парне, не почувствую зависти или одиночества. Это был прекрасный способ отвлечься, проблеск нормальной жизни, который помогал сохранять спокойствие. К тому же чем больше она говорила, тем меньше этого требовалось от меня.
— Дети отлично. Стив на этой неделе везет их на базу отдыха. На базу отдыха! Он с ними и часа нормально поиграть не может, так что не знаю, как он рассчитывает выжить там целых пять дней. Будут питаться исключительно сладостями, так что вернутся в том еще состоянии, ну да ладно.
Я откусила еще кусочек печенья и откинулась на спинку дивана, слушая Сэди. Она говорила, что готова позволить Стиву провести с детьми больше времени — только в этот раз, — потому что знает, что дети будут в восторге и, если уж начистоту, это подарит ей немного свободы, хотя она и работает каждый день и не планирует на вечера ничего интересного, и определенно не с Колином, потому что он занят в чертовом Блэкпуле со своим тупым братцем… А я слушала, кивала и издавала соответствующие звуки, пока глаза у меня не закрылись. Я лишь смутно сознавала, что Сэди поднимает мои ноги на диван, укрывает меня одеялом и целует в лоб, а потом где-то тихо закрывается дверь.
Когда я проснулась, солнце уже стояло высоко, и я понятия не имела, какой сегодня день.
По мнению ученых, — так, по крайней мере, пишут в интернете — наличие в доме кошки дает массу преимуществ для здоровья: например, уменьшает риск заболеваний сердца, улучшает сон и снижает уровень тревоги и стресса.
Не знаю, как насчет всего этого, но мне приятно, когда Фред лежит на кровати у меня в ногах. А когда я провожу рукой по его спинке, дыхание у меня становится немного ровнее. Это, конечно, мелочи, но я по ним скучаю. Помню, как тетя Линда говорила, что, когда не стало ее мужа, больше всего ей не хватало тех пустяков, которые для остальных абсолютно ничего не значили. Как он начинал читать газету с последней страницы. Как разделял еду на тарелке, чтобы горошек не касался картофельного пюре. Как ни разу за двадцать лет брака не прошел мимо пары сорок, не сказав: «Две — к удаче».
Я скучаю по тому, как Фред ложится на стиральную машину, когда включается отжим. Как гоняет носом по полу ватную палочку. Как смотрит на меня, когда я ем суп. У меня нет мужа, с которым я прожила двадцать лет, и, вероятно, никогда не будет. Но Фреда вполне можно назвать любовью всей моей жизни.
2016
Я ждала Сэди с пиццей, но звук, раздавшийся от входной двери, определенно был каким-то странным. Я осторожно открыла и увидела улыбающуюся Сэди. Она держала в руках коробку, хотя в ней явно была не пицца — ведь пицца не могла мурлыкать.