Одиночество Мередит
Шрифт:
— Что на тебе надето?
— Это Фиона выбрала, — призналась я, пряча от сестры глаза.
Мать громко хмыкнула:
— Нашла кого слушать. По части моды она тот еще советчик.
— Я переоденусь!
Мама рассмеялась:
— Ну ладно. Только поторопись, а то пропустишь вечеринку.
Я помчалась наверх и сорвала с себя одежду. Снова надела волнистую розовую юбку — я решила, что маме она понравится, а сестру я не буду слушать больше никогда, — и кремовую блузку с кружевным воротником. Пригладила волосы и сделала глубокий вдох.
На
День 1421
Воскресенье, 9 июня 2019
Я позвонила Селесте сразу, как проснулась, потому что знала: если не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда.
— Я не выходила из дома тысячу четыреста двадцать дней, — выпалила я.
— Мередит, это ты? О чем ты говоришь?
Голос у нее был сонный. Он звучал растерянно, но не сердито.
— Прости… Да, это я. Я не выходила из дома тысячу четыреста двадцать дней. Три года и триста двадцать пять дней. Больше двухсот недель. Примерно сорок семь месяцев. А может, сорок восемь.
Я глотнула воздуха.
— Поэтому вчера я не смогла прийти на твой день рождения. Я пыталась, я правда пыталась. Я уже собралась и все такое. А потом… Ну, я просто не смогла этого сделать. Прости, пожалуйста. Я очень хотела.
— А что на тебе было надето?
— В смысле? Э-э-э… комбинезон.
— Какого цвета?
— Фиолетового.
— Это мой любимый цвет.
— Правда? И мой тоже.
— Уверена, ты выглядела просто потрясающе.
Я вспомнила про комбинезон, босоножки, искусственный загар, завитые волосы, подводку для глаз, пудру. Я чувствовала себя смешной и никчемной. Мне хотелось освободить Селесту от этого разговора, но прежде, чем я успела найти для этого предлог, она сказала:
— Мер, мне очень понравился твой подарок. Просто отличный.
Так все говорят, но ей я поверила. И все же (ведь я — это я) уточнила:
— Правда?
— Конечно. Жду не дождусь, когда его опробую. Спасибо тебе большое.
Мне приятно было это слышать, но я все еще не понимала, о чем я вообще думала. Три года никуда не выходить, и вдруг так запросто вызвать такси, надеть фиолетовый комбинезон и отправиться на вечеринку с блестящим подарочным пакетом в руках? Я облокотилась на стол. Все тело ломило от усталости, в голове пульсировала боль, к горлу подступил комок.
— Я просто была не готова, — прошептала я.
— Мередит, все нормально, — сказала она мягким голосом. — Правда. Слушай, мне надо как следует проснуться, принять душ. Давай я позвоню тебе вечером? И мы обо всем поговорим.
— Давай. Только… Я не знаю, с чего начать.
—
Какое же это было облегчение — передать инициативу Селесте. Я вернулась в постель и проспала почти весь день. В семь вечера она позвонила. Я рассказала ей про Лукаса и не смогла сдержать слез, проговаривая воспоминания вслух. Она тоже плакала. Сказала мне, что я очень смелая, что смогу со всем справиться, что она всегда рядом и вообще, у меня есть люди, готовые меня поддержать.
День 1425
Четверг, 13 июня 2019
Селеста была права — у меня есть те, кто готов меня поддержать. Приехал Том с теплым ароматным хлебом и пакетом вишни.
— Просто так, — заявил он, улыбаясь.
Я налила в две пиалы оливковое масло и бальзамический уксус, и мы стали отщипывать кусочки хлеба пальцами. «Простые вещи — самые лучшие», — сказал Том, и его слова отозвались во мне, после чего наружу вдруг вырвались мои собственные. Я рассказала ему о вечеринке Селесты, все, вплоть до комбинезона и босоножек, и он ни разу меня не перебил.
— Мередит, то, что ты делаешь… работа, которую ты проделываешь… это все для тебя самой, — произнес он, когда я наконец замолкла и вернулась к поеданию хлеба. — Ты делаешь это не ради меня, или Сэди, или Селесты, или кого-нибудь еще. Ты делаешь это ради себя — и ты этого заслуживаешь. Понимаешь?
— Пытаюсь.
— Никто не ждет от тебя совершенства.
— Боже. Звучит как еще одна аффирмация Дианы.
Он улыбнулся:
— Может быть, эта приживется?
— Может быть.
День 1426
Пятница, 14 июня 2019
— Сегодня я бы хотела просто поговорить. Без всякой терапии.
— Конечно, Мередит. Есть что-то конкретное, о чем вы бы хотели поговорить?
Диана положила локти на стол и слегка подалась вперед. Я в очередной раз поразилась ее красоте. Огненно-рыжие волосы, алебастровая кожа, глаза как два бездонных озера.
— Я бы хотела поговорить о своей матери.
— Хорошо. Мы давно о ней не говорили. У вас был какой-то контакт?
— Она звонила несколько недель назад. Все прошло не очень хорошо.
— Могу себе представить.
— Мне всегда становится плохо, когда она звонит. Но сейчас… я злюсь. Я злюсь на нее и хочу о ней забыть. Не знаю, как со всем этим справиться.
— Я бы удивилась, если бы вы не испытывали к ней злости.
— Мне кажется, я не смогу ее простить…
— Вы долгое время были жертвой психологического насилия, Мередит. Я бы сказала, всю жизнь.
— Я не жертва, — произнесла я тихо, но сердито. — Мама всегда говорила…