Океан в изгибах ракушки или Синяя рыба
Шрифт:
– А что, где-то здесь есть ребёнок? – поинтересовалась Мия и начала непоседливо крутиться. Её немного обидело, что здесь был кто-то ещё, с кем можно было бы поиграть, а их даже не представили. Но, никого не найдя, она поймала на себя взгляды Пара и Дайтрия. – Это меня вы ребёнком назвали? Сейчас как подойду и стукну больно, – а потом она состроила ангельские глазки и произнесла, – я не хочу грязевые ванны.
– Не будет никаких грязевых ванн. Никто тебе их не предлагает, – утешил подругу Пар, а потом обратился к волшебнику. – Нет, только не она. Мне же придётся её…
– Если ты думаешь, что другие варианты
– Я люблю её, – как бы оправдываясь, произнёс Пар, вспоминая Юну. Ему вдруг стало стыдно, и он опустил глаза. В памяти вдруг всплыли образы его любимой: как она танцевала, пела, как улыбалась, как она смотрела на него в то утро. Тогда он понял, что пойдёт на любые жертвы, только бы не лишаться этих глаз.
Шрам пульсировал, будто внутри жили мелкие плотоядные насекомые, старающиеся прогрызть себе путь наружу.
«Это не боль, – стал утешать себя Пар, – это просто зуд».
Смекнув, что друг уже получил ответы на свои вопросы, Мия, радостно подпрыгивая в кресле, засветилась.
– А можно теперь я? Теперь моя очередь задавать вопросы, да?
Сердце ёкнуло в груди у Пара. «Неужели она сейчас спросит про своих родителей? – думал он, – Что ответит ей старик? Правду? Конечно же, правду, иначе нельзя. Но эта правда – она разобьет ей сердце. Она ещё ребёнок, она не готова к этому. Тем более, не будет ли этот ответ тем, что испортит ту непорочную чистоту девочки, которая так мне нужна?»
– Конечно, задавай, – с мягкой улыбкой произнёс мудрец.
– Я хочу увидеть свою маму! Хочу обнять её сильно-сильно. Схватить и больше не отпускать до конца жизни, – мечтательно улыбаясь, она охватила себя руками.
Дайтрий смотрел на Мию. С одной стороны он был здесь, с ними, а с другой – где-то глубоко в себе. В эти минуты он был иной, нежели тогда, когда погружался в забвение, останавливая свою речь на полуслове. Сейчас он живыми глазами смотрел на сияющую светловолосую девчонку в лёгком летнем платьице и в то же мгновение изучал мир, в котором живет, проникая в него через себя, будто у него внутри, на обратной стороне глаз была маленькая копия земли из будущего, куда он всегда мог посмотреть, чтобы узнать правильный ответ. Пытаясь прочувствовать потоки прошлого и будущего, волшебник пропускал всё через своё сердце, аккуратно подбирая слова. Сейчас его мысли никто бы ни посмел перебить не то, что словом – даже дыханием.
– Да, у тебя есть всего один шанс увидеть её, – медленно, но с грустью произнёс Дайтрий. Он бросил взгляд на Пара – успокаивающий, будто говорящий: «Я не расскажу ей о трагедии в лесу», а потом продолжил. – Для этого ты должна будешь пойти со своим другом в долгое путешествие и помочь ему в его поисках. Тогда и только тогда ты увидишь свою маму. Извини, но большего я тебе сказать не могу. Для ответа на этот вопрос мне пришлось уйти слишком глубоко. Поэтому… я очень устал. Оставьте меня ненадолго.
Мудреца закрыли вылезшие из-под земли ветки с широкими листьями, будто образовывали крылья, сложенные как у летучей мыши. Он ушёл в себя.
Счастью Мии не было предела. Мало того, что она, наконец, всё-таки найдёт свою мать, так ей ещё в этом поможет её принц! Или она ему поможет? Это уже не имело значения. Главное – это новые приключения, в конце которых будет ждать её мама. И не важно, что старец сказал «всего один шанс» – он есть, а остальное – пустяки.
Пар же, напротив, был в растерянности. Возможно ли такое? Он был уверен, что её родители погибли при пожаре. Или нет? Ведь среди армии Человека-Термита не было никого, у кого бы пропала дочь в лесу. Но, с другой стороны, Термит мог пока попросту не раскопать их останков. Ведь Мия в лесу не так давно… Нет, они никак не могли выжить. Старик явно чего-то недоговаривает. Но мог ли он обмануть? Мог ли дать ложную надежду? А если так, обманул ли он его? Да и будь родители девочки живы, причём тут освобождение Юны? Как всё это между собою связанно?
От сложных вопросов голова у молодого учёного начала раскалываться, и он решил приберечь их до тех пор, пока Мия не уснет, а Дайтрий не вернётся в своё нормальное состояние.
Звезды уже вовсю сияли, рассыпавшись по темному простору неба. Пару вдруг показалось, что он ещё не выбрался из темницы чудовища, и окружающие его фонари, и высокие созвездия – это души покойных людей, вселившихся в камни. И над его головой не небо, а массивная скальная порода, нависшая над ним, словно крышка саркофага. Юноша надавил себе на глаза и прогнал эти мысли. Мия уже спала крепким сном, укутавшись в мягкие лепестки гигантского цветка, на котором сидела. Дайтрий следил за полетом ночных птиц, что-то приговаривая себе под нос. Пар встал из свитого растениями кресла и подошёл к волшебнику.
– Я хотел у Вас спросить: родители Мии – они же погибли в том пожаре? Я видел многих, кто похоронен в этой земле, но никто не говорил, что Лес Теней миловал хотя бы раз.
– Потому что он не милует. Никто, кроме Мии не мог выжить в тот день. Мои испытания – не детские игрушки. Но и награда того стоит. И, к слову о награде: я знаю о твоих сомнениях. Но, поверь, в моих словах нет лжи. Я всегда отвечаю на заданные мне вопросы. Её вопрос был не из лёгких.
– Я не понимаю. То есть она и вправду…
– Увидит свою мать? Только если продолжит путешествие с тобой. Только если поможет тебе в них. Так что, учти: на твои плечи ложится большая ответственность.
– Воспитать чистого человека, – произнёс Пар. – Я…
– Я больше не хочу об этом говорить. Я уже сказал слишком много. Сказать больше – сказать лишнее. Сказать лишнее – перечеркнуть всё сказанное ранее. А это может быть слишком опасно.
Они замолчали и стали смотреть куда-то вдаль. Звезды были слишком тусклыми, чтобы Пар смог различить очертания леса, но они были достаточно яркими, чтобы понять: таких созвездий он прежде никогда не видел. Мрак неба отразился на земле, словно в зеркале, а сияние светил – в уме молодого учёного.
– Тёмная ночь сегодня, – произнёс Пар.
– Именно поэтому этот лес и называется Лесом Теней. Деревья впитывают в себя свет и слишком далеко и высоко отбрасывают свои тени. Эти тени покрывают не только землю, но и небо.
– Чем больше я узнаю этот лес, тем загадочнее он мне кажется, – произнёс Пар.
– Ты не обращал внимания, что сам лес можно обойти стороной, как, в общем-то, и делают все нормальные люди. Но с вершины горы, на которой мы находимся, он кажется необъятным.
– Да, замечал. Это какая-то магия верно?